Бремя Юртов - Андрэ Нортон

— Атторн! — сказал Стэнс. — Рот хочет проглотить нас!

— Иллюзия! — твердо ответила Элосса, хотя не вполне была уверена.

В отверстии что-то зашевелилось. Лицо теперь казалось очень прочным, и туман, создавший его, больше не двигался. Изо рта выползло черное щупальце, как ищущий язык.

Элосса, не раздумывая, реагировала на физическом уровне — ударила по языку посохом и тут же поняла свою ошибку: с таким надо бороться не руками, а силой разума. Посох прошел сквозь язык безо всякого видимого эффекта. Черная плеть протянулась к Стэнсу и туго оплела его. Несмотря на все усилия раски освободиться, она тащила его к дрожащим, ждущим его губам маски. В глазах вспыхнуло жадное возбуждение: Атторн хотел есть, и пища была теперь в его власти.

Элосса крепко схватила Стэнса за плечо. Это не было противодействием той силе, что тащила его, — даже их объединенная сила не могла сравняться с ней — просто девушка нуждалась в этом контакте, чтобы ответить.

«Тебя нет! — мысленно прокричала она. — Ты не существуешь! Нет тебя!» Она бросала эти слова, как стрелы из охотничьего лука, в страшное лицо маски. Ах, если бы Стэнс мог помочь ей! Ведь это явление было от раски, как предыдущее — от юртов.

— Этого здесь нет! — закричала она вслух. — Это всего лишь иллюзия, думай об этом, Стэнс! Отрицай его! — И она снова стала яростно отрицать силой мысли.

Сила языка казалась безграничной. Стэнс был уже у самых губ, и Элоссу тащило тоже, поскольку она не выпускала Стэнса.

— Тебя нет! — кричала она и голосом, и мыслью изо всех сил.

Показалось ли ей, или действительно сознание в этих громадных глазах потускнело?

— Тебя нет! — тихо, полузадушенно вскрикнул Стэнс. Он перестал бороться с охватывающей его петлей, поднял голову и вызывающе взглянул в глаза маске. — Тебя нет! — повторил он.

Лицо, язык, державший Стэнса, вообще вся иллюзия мигом исчезли, так что они оба упали, из-за собственных усилий, как только не стало той силы, против которой они боролись.

Исчезло не только лицо, преграждавшее им путь, но и сам коридор. Гладкие стены с цветными полосами скрылись в глубокой тьме. Следуя по освещенному цветными полосами коридору, они забыли про факел и теперь не могли определить, как далеко тянется этот мрак.

У Элоссы было впечатление, что они уже не в коридоре, что вокруг них широкое пространство, возможно, скрывающее смертоносные ловушки. Инстинктивный страх неизвестной темноты чуть не вызвал в ней панику, и ей понадобились все силы разума, чтобы овладеть собой и положиться на слух и обоняние там, где отказывает зрение.

— Элосса, — окликнул ее спутник, и она испугалась, потому что голос шел как бы издалека.

— Я здесь, — ответила она. — Где мы? — и чуть не вскрикнула: в темноте на ее плечо легла рука, скользнула вниз и крепко сжала ее запястье.

— Подожди, у меня осталось огниво.

Пальцы, сжимавшие ее руку, как бы для ободрения, разжались. Она услышала щелканье и увидела огонек. Она с облегчением заметила, что Стэнс не бросил факела, хотя она вроде бы не видела, чтобы он нес его по коридору. И вот теперь факел опять горел, освещая их лица, и в какой-то мере защищал от давящей темноты. Стэнс покачал им на уровне плеча. Пламя замигало и отклонилось. Элосса снова почувствовала на щеке дуновение ветра, которое быстро исчезло. Но факел не высветил никаких стен — видимо, они в открытом месте. Под ногами была скалистая поверхность, единственная стабильная вещь. Может, светящийся коридор тоже был иллюзией? При всем своем умении манипулировать сознанием, Элосса с трудом могла принять такое предположение. Если же коридор не был полностью иллюзорным, как они попали в этот участок вечной ночи?

— Здесь поток воздуха, — сказал Стэнс. — Посмотри на факел.

И пламя сильно отклонилось.

Они медленно пошли. Время от времени Стэнс останавливался и водил факелом по сторонам. Стен по-прежнему не было видно.

Наконец факел осветил край провала. Раски лег на живот и осторожно пополз по этому краю, опустив факел вниз. Но внизу ничего не было видно — видимо, пропасть была слишком глубока. Но поток воздуха шел как раз с той стороны.

Стэнс встал. В его лице не было и намека на усталость или нерешительность, когда он поворачивал голову, оглядывая края бездны.

— Будь у нас веревка, — сказал он как бы самому себе, — мы могли бы спуститься. А без нее не выйдет.

— Значит, идти по краю? — спросила Элосса, хотя очень сомневалась, что они найдут какую-либо возможность перебраться через расщелину, но, с другой стороны, расщелина могла где-то сужаться, и можно будет перескочить.

— Направо или налево? — спросил Стэнс. Это уже зависело от удачи. Пока они стояли тут, она послала быстрый мысленный поиск — нет ли какой-нибудь жизни, у которой есть свои тропы на поверхность земли.

Ее мысленный поиск ничего не обнаружил, и она отвернулась от пустоты.

— Мне все равно.

— Пошли влево. — Раски повернулся и пошел близко к краю, так, чтобы держать его все время в свете факела.

Оба они устали. Элосса вдруг обнаружила, что считает шаги, причин к этому не было, разве что такой счет успокаивал ее непрекращающийся страх, что они не выйдут отсюда.

Вдруг Стэнс издал резкое восклицание и метнулся вперед: свет факела выхватил из темноты выступ у края бездны, такой же скалистый, как и поверхность, по которой они шли. Это не обработанный камень моста, подумала Элосса, но…

Стэнс наклонил факел поближе к этому выступающему языку. Его явно никто не обрабатывал инструментами, но зато было кое-что другое: в полу было глубоко вырезано изображение того же лица, и высунутый язык как раз и составлял выступ. Элосса остановилась, не имея желания наступить на широкие губы изображения, но у Стэнса, видимо, не было такого отвращения: он шагнул на язык, опустился на колени и пополз по этому мосту — если это был мост.

Элоссе очень не хотелось следовать его примеру: постоянные появления Атторна тревожили ее. Он был полностью от раски, хотя Стэнс и уверял, что ничего не знает о нем. Но было ясно: кто бы ни делал эти изображения — в них всегда подчеркивалось коварство, зло. Атторн — бог, правитель или сила — не сулил ничего хорошего ее роду. Она смотрела, как Стэнс ползет через пропасть, и хотела бы позвать его обратно, но понимала, что нельзя нарушать его сосредоточенность, которая была отчетливо видна во всей напряженной фигуре. А язык-мост, хоть и сужался вдали, казался достаточно прочным.

Стэнс остановился и в первый раз оглянулся.

— Я думаю, мы пройдем, — крикнул он, и эхо усилило его слова до звериного рева. — Мост, похоже, продолжается. Подожди, пока я доберусь до другого конца.

— Ладно. — Элосса села за краем резного лица и смотрела, как Стэнс медленно, но непреклонно движется вперед. Факел уходил все дальше, и вокруг Элоссы сгущались тени. Ей казалось, что мост сильно сужается, и неизвестно, хватит ли Стэнсу места, чтобы поставить оба колена сразу.