Дело о небрежной нимфе - Эрл Стенли Гарднер

– Продолжайте, продолжайте! – усмехнулся Мейсон. – Это вашавечеринка! Как только будете готовы, начинайте подавать закуски и вино.

В глазах Олдера мелькнула озорная искорка, а в егоинтонациях появилось что-то почти гипнотизирующее.

– Я допускаю, мистер Мейсон, что вы уже произвелиобследование и, вероятно, нащупали слабые места. Они существуют, как вам,вероятно, известно. Фактически контроль за деятельностью корпорации находится вруках моего племянника, Джорджа С. Олдера. Джордж – относительно молодойчеловек. Мне же уже за шестьдесят. И я уверен, что вы знакомы с условиямиопеки, следовать которым завещал мой брат, оставляя мне свою долю в корпорации.

– Эта опека покрывает долю полностью? – спросил Мейсон.

– Полностью, – ответил Олдер.

– Очень хорошо, – сказал Мейсон. – Продолжайте.

– Коррин Лансинг, сводная сестра Джорджа, проявляла,разумеется, немалый интерес к этому делу.

Мейсон понимающе кивнул.

– И она в один прекрасный день исчезла.

Мейсон опять кивнул без удивления.

– При данных обстоятельствах, – продолжал Дорлей Олдер, – мыпринимаем меры, чтобы ее отыскать, и нам советуют подождать семь лет – тогдаона будет уже считаться умершей.

– Мне нечего вам сказать по этому поводу, – улыбнулсяМейсон. – У меня хватает своих проблем с собственными клиентами, чтобы я сталеще критиковать советы других адвокатов.

– Конечно, – продолжал Олдер, – это было бы справедливо втом случае, если бы имело место просто необъяснимое исчезновение. Но совсеминое дело, когда мы уже обнаруживаем обстоятельства, свидетельствующие о еефактической смерти.

– Я совершенно уверен, что вы не имели целиконсультироваться со мной относительно этого, – сказал Мейсон.

– Я только обрисовал ситуацию, – любезно улыбнулся Дорлей.

– Что ж, продолжайте обрисовывать ситуацию.

– В случае если Коррин все еще жива, положение в отношенииконтроля компании может резко измениться. В настоящее время я являюсьвсего-навсего мелким акционером, когда речь идет о голосовании. Если бы Корринбыла жива, у меня есть основания полагать, что она, вероятнее всего,поддерживала бы мою точку зрения.

– Вы имеете в виду что-то конкретное? – спросил Мейсон.

Дорлей Олдер сказал:

– Мистер Мейсон, мы с вами бизнесмены. Почему бы нам непоговорить откровенно, как принято у бизнесменов?

– Вы ведете разговор, я внимательно слушаю.

Дорлей Олдер улыбнулся.

– История с прыжком в окно с украденными драгоценностями…Это годится разве что для публики, мистер Мейсон, но для вас и для меняположение выглядит совсем иным.

– В каком отношении – иным?

– У меня есть все основания полагать, что Дороти Феннерприходила в тот дом специально. Думаю, что она приходила туда, чтобы взятьнекое письмо. А я очень интересуюсь этим письмом.

– Очень интересуетесь?

– Чрезвычайно!

– Что же именно вам известно об этом письме? –поинтересовался в свою очередь Мейсон.

– Мне известно, что письмо было найдено одним человеком,чистильщиком пляжа. Мне известно также, что оно написано на почтовой бумаге соштампом яхты Джорджа – «Сейер-Белл». Как я понимаю, его написала Минерва Дэнби,женщина, которую во время внезапного сильного шторма смыло волной за борт.

– Что же вы еще хотите разузнать? – спросил Мейсон.

– Я бы очень хотел узнать, о чем шла речь в этом письме.

Мейсон задумчиво смотрел на собеседника.

– Вы хотите знать содержание письма и намерены спросить,знаю ли я его содержание?

– Хочу знать содержание этого письма.

– А что, если его содержание имеет большое значение? Тогдакакой мне смысл сообщать его вам?

– Вы приобретете ценного союзника, Мейсон.

– В этом деле, – улыбнулся адвокат, – трудно сказать,приобретаешь ты союзника или вооружаешь противника у себя в тылу.

– Я вам все сказал, мистер Мейсон… И еще одно: я очень люблюДороти.

После такого признания Мейсон молча достал из кармана копиюписьма, сделанную на портативной пишущей машинке, и без лишних слов вручил ееДорлею Олдеру.

Старик почти выхватил письмо из рук адвоката, так ему нетерпелось поскорее его прочитать. Его глаза быстро забегали по строчкам.Дочитав бумагу до конца, он бессильно опустил руку с письмом на колени и сминуту сидел, уставившись на противоположную стену офиса. Потом тихопроговорил: «Господи боже мой…»

Мейсон потянулся за письмом, взял его из рук оцепеневшегоДорлея и, сложив листки, убрал их в карман.

– Господи боже мой! – повторил Доролей, очевидно, самомусебе. – Всего я ожидал, но только не этого… ничего похожего на это.

– Вас все это так поразило? – спросил Мейсон.

– Джордж странный малый, мистер Мейсон, в высшей степенистранный. Он не позволит ничему и никому стать поперек его дороги. Уж если онрешит поступить, как ему заблагорассудится, думаю, он посвятит всю свою жизньдостижению этой цели, не останавливаясь даже перед тем, чтобы жертвовать жизньюдругих. Мистер Мейсон, мне очень нужен оригинал этого письма.

– Сожалею, но это невозможно.

– Почему невозможно?

– С письма была снята копия. Потом оригинал, увы, исчез.

Лицо Дорлея Олдера потемнело от гнева.

– Бог мой, неужто вы собираетесь играть в такие игры сомной, мистер Мейсон?

– Я вам говорю, что это копия письма, которое было найдено вбутылке.

– Вздор и чепуха!

– Точная копия, – повторил Мейсон.

– Откуда вам известно, что она точная?

– Я могу вас заверить, что это именно так.

– Боюсь, сэр, что вы либо стали жертвой обмана, – сказалДорлей Олдер, – либо вы пытаетесь ввести меня в заблуждение. Я… нет, простите,мистер Мейсон. У меня просто сорвалось это с языка. Я несколько забылся, потомучто так горько разочаровываться!.. Я надеялся, что оригинал письма у вас или увашей клиентки. У меня были все основания так полагать.

– Увы, это всего лишь копия, – повторил Мейсон. – Мояклиентка снимала ее с оригинала – я диктовал ей текст, она печатала… Есть и ещеодин свидетель, – продолжал Мейсон, который сравнил копию с оригиналом, –свидетель, чье имя я в настоящий момент еще не готов огласить.