Маньяк всегда прав - Вячеслав Жуков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И когда дверь взломали, то обнаружили труп Романовой. Безголовый…
Вездесущие журналисты, специализирующиеся на криминальных преступлениях, проникли каким-то образом в квартиру и успели отснять короткий сюжет. Потом на улице они сцапали чуть живого армянина и терзали его минут двадцать. И за это время он им наболтал такого…
Казалось, начальник отдела уголовного розыска майор Верин стоял в дежурке только для того, чтобы встретить Камагина с Зуевым.
Едва они вошли, он взглянул хмуро и сказал:
– А ну дыхни! Что-то видок у тебя, капитан, неважный.
Пришлось Камагину подчиниться.
Зуеву эту процедуру выполнять не потребовалось.
Верин ожидал, что его подчиненные оттягивались пивком в какой-нибудь забегаловке, как делали это частенько. Но, не обнаружив пивного перегара, разочарованно проскрипел зубами:
– И где вы, в таком случае, были?
Камагин насупился. Недоверие начальства подрывало его авторитет перед молодым сотрудником.
Он приложил руку к голове, словно на ней форменная фуражка, и сухо отрапортовал:
– Товарищ майор, мы выезжали на труп гражданки Валяевой.
Но Верин нисколько не смутился ехидством капитана:
– Это я знаю. Мне доложили. Меня интересует, где вы, голубчики, «зависали» потом?
– В психиатрической лечебнице, товарищ майор, – невозмутимо продолжил Камагин.
– И какого же хрена вы там делали? Принимали пилюли от бешенства?
– Так точно, товарищ майор, – Камагин все стоял с поднятой рукой.
Седоволосый капитан, сидящий за оперативным пультом, едва сдерживался, чтоб не разразиться смехом, при виде того, как Камагин «ломает ваньку».
Верин покосился на него и сказал обоим сыщикам:
– Пошли в ваш кабинет. Поговорить надо.
В кабинете майор уселся на стул Камагина, сердито оглядел стол, заваленный различными бумагами:
– Эх-х, вечно у тебя бардак. И во всем, что ни возьми.
Камагин не ответил. На правах хозяина кабинета он уселся за стол напротив Верина и закурил.
Зуев не решился сесть в присутствии строгого начальника и топтался у окна, как бедный родственник.
Верин достал из кармана сложенную вчетверо газету, развернул и молча подвинул по столу к Камагину.
Капитан прочитал заголовок на полосе: «Маньяк охотится на женщин!» Заголовок был выделен жирной типографской краской, и потому всякому, купившему газету, сразу бросался в глаза.
Под заголовком была сделана пометка – «от руки неизвестного маньяка погибли две девушки. Кто следующий?»
Камагин отложил газету в сторону в ожидании дальнейшего разноса.
– Сегодня ночью убита еще одна девушка, – бросил Верин.
Камагин с Зуевым переглянулись, а начальник хмуро оглядел их обоих:
– Ей тоже отрезали голову. Эксперты уже поработали там. Есть отпечатки, – Верин достал пачку сигарет, закурил. – Мне досталось от начальника управления за низкую раскрываемость. Эти журналисты, суки, везде нос суют. Теперь раздуют кадило.
Верин помолчал, потом сказал:
– Сейчас напишешь рапорт о проделанной работе по расследуемым преступлениям. И чтоб все подробно было. Хоть на пять, на десять страниц, но подробно. Чтоб я знал, чем вы тут занимаетесь, кроме питья водки и протирания штанов. – Он резко встал и пошел к двери. Уже выходя, обернулся: – Зайдешь ко мне, заберешь материал по сегодняшнему убийству. Да, а баба эта, Валяева, умерла от сердечного приступа. По заключению эксперта.
– Уже готово заключение? – спросил Камагин.
– Готово. Но есть основания полагать, что ей помогли умереть. На левой руке, на вене, эксперт обнаружил след от укола. Кто-то действовал очень грамотно. Может, даже твой подозреваемый из психушки.
– Так вы знаете о нем? – удивился капитан.
– Знаю. Я ведь тоже не зря штаны протираю.
– А чего ж вы тогда в дежурке на нас?.. – возмутился Камагин.
Верин махнул рукой:
– Работайте, не затягивайте! Берите людей на подмогу. И помните, дело под контролем у самого начальника управления, – сказал он и вышел.
– У-у, гад! – процедил ему вдогонку капитан.
Зуев сел за стол, молча уставился на своего наставника.
Камагин достал из стола бутылку водки, два пластмассовых стаканчика, зеленое яблоко и несвежий кусок колбасы.
Разлил водку по стаканам.
– Все настроение испортил, – с обидой сказал капитан и опрокинул свой стакан.
Зуев выпил молча.
Камагин тут же разлил по второму. Похрустывая горькой половинкой яблока, сказал:
– Ну, давай. За то, чтоб с нас погоны не сняли.
Этот тост всегда нравился операм.
Эти события Топольский запомнил до мельчайших подробностей, словно все случилось только вчера.
…На день рождения к своему давнему приятелю, Якову Исаевичу Шавранскому, он тогда опоздал.
Во-первых, в этот день ему предстояло дежурить в клинике и, чтобы уйти, пришлось найти себе подмену. А кому охота после работы торчать в психушке лишних шесть часов?
Во-вторых, на кольцевой автотрассе случилась авария. Образовалась жуткая пробка.
И Топольский загадал: если к шести вечера гаишники не разгрузят дорогу, он вернется назад в клинику.
Но трассу разгрузили. Буксиром оттащили на обочину смятую в лепешку белую «девятку», и приехавшие по вызову спасатели из аварийной службы стали вырезать пневматическими ножницами сморщенную крышу, чтобы извлечь трупы.
Проезжая мимо, Топольский успел рассмотреть перекошенное от боли лицо молодой женщины за рулем и кровь. Ею был забрызган весь салон «девятки». Остальные трупы превратились в месиво.
Ему показалось, будто он почувствовал даже запах крови. Топольский жадно втягивал носом этот запах и улыбался. Но настроение пропало. Ведь так же просто в автомобильной аварии может погибнуть и он. Сразу захотелось бросить свою новенькую машину прямо тут и пойти пешком. Смерти Александр Иванович боялся. Он замедлил скорость, но один из гаишников с красным от нервного перенапряжения лицом подскочил и заорал на него:
– Давай, проезжай! Какого х… ползешь?
Повинуясь этому приказу, Топольский надавил на педаль газа, и его новенький «жигуль» стремительно стал набирать скорость.
Вдобавок к испорченному настроению швейцар, здоровенный мужик с кулаками боксера, долго не хотел пропускать Топольского в ресторан, хотя тот доказывал, что явился сюда по приглашению. И только когда позвали самого именинника, конфликт был улажен. Настроение у Топольского стало хуже некуда. Лучше бы и не приезжать.