Здесь покоится Дэниел Тейт - Кристин Террилл

Но когда Лекс с улыбкой придвинула мне бутерброд и стакан молока, – как будто я для нее все тот же маленький мальчик, – я не понимал, почему надо чувствовать себя виноватым за то, что сделало ее такой счастливой.

* * *

– Говорю тебе, ему надо к психотерапевту, – говорил Николас – тихо, но не совсем шепотом. – Как минимум.

Я замер в коридоре. Это было на следующее утро, когда я шел завтракать. Они говорили обо мне.

– Мы это уже обсуждали. Мы считаем, что он еще не готов, – отвечал Патрик. Когда Алекс позвонила ему и сказала, что я жив-здоров и дома, он решил остаться ночевать. Почти весь вечер учил меня играть в нарды за столиком, инкрустированным слоновой костью и ониксом, в подвале, в игровой комнате. Лекс на это время исчезла, и у меня было чувство, что Патрик сменил ее на посту, чтобы дать ей передохнуть.

– Ты что, шутишь? – сказал Николас. – Не можешь же ты держать его в этом доме безвылазно. Он опять психанет. Ему нужна…

– С ним все в порядке, – сказала Лекс.

– Ничего с ним не в порядке! О чем тут говорить – после всего, что он пережил? Ему нужна помощь. Вы в своем уме оба?

На несколько секунд повисло молчание. Я весь напрягся в ожидании ответа Патрика и Лекс. Я давно ждал, что Тейты отправят меня на терапию – почти две недели, с первого дня приезда, и все это время обмирал от страха. Я, правда, уже не раз имел дело со специалистами по психическому здоровью, но все равно это риск – я ведь понятия не имел, как ведут себя дети после настоящего похищения. У меня, конечно, тоже все в голове расколбашено, но все-таки далеко не так, как было бы у настоящего Дэниела Тейта, если бы его похитили и мучили несколько лет подряд.

– Когда он будет готов принять эту помощь, мы ее ему обеспечим, – сказал Патрик. – Пока он не готов говорить о том, что ему пришлось пережить.

– Нам сказали не давить на него, – прибавила Лекс. – Сначала нужно дать ему привыкнуть. Вернуться в нормальную колею.

– Вы оба сумасшедшие, – сказал Николас. – А мама что говорит? А полиция? Почему вы его ото всех прячете?

– Мы не прячем. Мы даем ему время прийти в себя, – сказал Патрик.

– И Моралес не возражала? – с сомнением в голосе спросил Николас.

– Я обо всем договорился, понятно? – сказал Патрик. – Если это тебя успокоит, я спрошу у Дэнни насчет терапии. В конце концов, ему самому лучше знать, к чему он готов и что ему нужно. Тогда ты уймешься, Ники?

– Может быть.

Скрипнул стул. Я торопливо отступил на несколько шагов назад, чтобы Патрик, когда выйдет из кухни, подумал, будто я только что спустился в коридор.

– Привет, Дэн! – сказал он. – Как спалось?

– Нормально, – сказал я.

– Хочешь, еще сыграем в нарды после завтрака? – спросил он.

– Конечно.

Лекс сделала мне рогалик и налила стакан апельсинового сока, а потом я пошел с Патриком в подвал, за нардовый столик. Расставив нарды, он спросил, не хочу ли я посмотреть с ним вечером бейсбольный матч, и стал рассказывать о тех командах, что должны были играть. Советовал, как лучше ходить, рассказал историю об их ужасном отпуске, когда машина, которую мой отец взял напрокат, загорелась, и, сыграв несколько партий, я совсем забыл о том разговоре на кухне.

* * *

Довольно скоро настал день, когда Николас, придя домой, завел еще один разговор, которого я давно ждал.

– Все меня спрашивают, когда Дэнни вернется в школу, – сказал он.

– Дэнни еще не готов, – тут же возразила Лекс.

Лекс сдержала обещание, данное после моей маленькой прогулки на прошлой неделе: она почти не спускала с меня глаз, разве что когда я был в ванной или спал, да и то насчет второго я не был до конца уверен. Еще по пути домой из кино я решил, что Дэнни нужно вернуться в школу: там я не буду под постоянным наблюдением Лекс и смогу перевести дух. Мне не хотелось всю жизнь просидеть в стенах этого дома. Дом был большой, но с каждым днем казался все меньше, а если я собираюсь быть Дэниелом Тейтом, так надо именно быть. Снова начинать жить настоящей жизнью.

– Вообще-то, – сказал я, – мне кажется, что готов.

Николас уставился на меня.

– Серьезно?

– Да, – ответил я. Я всю неделю готовил почву: расспрашивал Николаса о школе и постарался, чтобы Лекс заметила, что я читаю учебники по истории и естествознанию, найденные в библиотеке Роберта. Я допоздна сидел на сайте средней школы Калабасаса и на страничках моих будущих одноклассников в Фейсбуке: готовился. Я понимал, что какое-то время буду объектом жадного любопытства, и это будет нелегко. Но это пройдет, и тогда можно будет раствориться в толчее и гвалте, как всегда. – Мне же надо возвращаться к нормальной жизни, как вы думаете?

– Дэнни, милый, ты уверен? – сказала Лекс. – Ты же только что вернулся домой. Ни к чему торопиться.

– Я даже не знаю, примут ли тебя, – сказал Николас. – Ты же давно в школу не ходил.

– Я знаю, – ответил я. – Я сильно отстал и мало что буду понимать, но я просто хочу в школу. Мне нужно снова начать жить как нормальный человек, иначе я с ума сойду.

– Ну, не знаю… – проговорила Лекс.

Я видел, что она не поддается, и взял ее за руку.

– Я хочу жить своей жизнью и… хочу, чтобы ты тоже жила своей. Хватит сидеть здесь целыми днями и смотреть за мной. Мы оба и так уже много пропустили.

Она нахмурилась, но я видел, что она начинает колебаться.

– Пожалуйста? – сказал я. – Мне это нужно.

Она вздохнула. Уломал.

– Я поговорю с Патриком.

* * *

Убедить Патрика оказалось труднее, чем Лекс. Когда он пришел вечером, я поймал его одного на кухне после ужина, чтобы поговорить. Лекс, правда, уже пыталась и ничего не добилась, но я был настроен решительно. Он стоял насмерть, как стена. Сколько я ни твердил, что готов вернуться в общество и истосковался по нормальной жизни, на него это не действовало так, как на Лекс.

– Дэнни, нет, – говорил он. – Мне это не нравится. Пока рано.

Я пристально посмотрел на него. Я уже знал, что он умный, амбициозный, много работает в престижной фирме в Лос-Анджелесе. С тех пор, как я появился здесь, много времени проводит с семьей, но непохоже, чтобы это было для него в порядке вещей. С матерью почти не разговаривает, с Николасом и Миа тоже не особенно близок. Сантименты хороши для Лекс, с Патриком они не сработают. Тут нужна совсем другая стратегия.

Я шагнул ближе к нему и заговорил тише.

– Пожалуйста, Патрик. Мне нужно иногда выбираться из этого дома.

Он поднял на меня взгляд, и по спине у меня пробежал легкий холодок. Кажется, действует.

– Я рад, что вернулся домой, – ты даже представить себе не можешь, как рад, – но торчать тут взаперти целыми днями? – продолжал я. – Я как будто снова в тюрьме, я так больше не могу.