Люди бездны - Лика Лонго

В аэропорту Адлера у единственной стойки регистрации топталась сонная очередь. Среди черно-серой массы пассажиров ярким пятном выделялся чей-то красный спортивный костюм. На девушке были белые кроссовки, ее огромная сумка была щедро украшена стразами. Что-то знакомое почудилось мне в этой фигуре. Когда она обернулась, я застыла на месте. Надька! Широкая самодовольная улыбка расплывалась на ее лице.

— Никак рейс перенесли? — ядовито поинтересовалась она у Александры. — Хорошо, что я билет успела купить! — и она помахала перед нами бумажкой.

— Когда будем проходить паспортный контроль на Рио, постарайся помолчать хотя бы пять минут. У нас, между прочим, нет бразильской визы. Так что нам с Саймоном придется потрудиться, чтобы провести сеанс внушения пограничникам. — сухо заметила Александра. С ее стороны это была полная и безоговорочная капитуляция.

Услышав о внушении, Надька на минуту выкатила глаза. Но тут же скрестила руки на груди и на лице ее появилось крайне независимое выражение: дескать, нас такими пустяками не удивишь.

В самолете мысли об Адриане снова навалились на меня. Личико сына стояло перед глазами так явственно, что, казалось, можно дотронуться до него рукой. «Он жив! Мы найдем его! Все будет хорошо!» — твердила я себе. В какой-то момент я покосилась на Саймона: глаза любимого были закрыты, губы беззвучно шевелились. Может быть, он повторял те же слова?

— Полин! — жаркий шепот Надьки обжег мне ухо. Я с удивлением обернулась: подруга, чье место было в другом конце салона, ухитрилась поменяться с кем-то и теперь сидела за мной.

— Полин, мы ведь едем к этим Грасини, о которых ты рассказывала? Пусть они изменят меня! Ты теперь вон какая красивая стала. Можно и мне так? Попросишь их?

Я задержала дыхание. В первый раз Надька заговорила о произошедших во мне изменениях. До этого момента она деликатно обходила тему молчанием, как будто не произошло ничего необычного. Но как объяснить ей, что Грасини — отнюдь не добрые волшебники? При мысли о том, что Надька не понимает, какая ей грозит опасность, мурашки побежали по спине.

— Надь, в прошлый раз, когда мы были у Грасини, они ставили над Саймоном эксперименты, а меня хотели убить. — прошипела я, косясь на бабушку, дремавшую в соседнем с подругой кресле — Мы ведь не на увеселительную прогулку едем. Тебе вообще лучше бы остаться в Рио. Мы снимем тебе отель, пойдешь на пляж, там горячие бразильские парни сойдут с ума от твоей красоты… — по лицу подруги я поняла, что совершила стратегическую ошибку. Она надулась и обиженно засопела.

Не надо было ей говорить, что посещение Грасини опасно, теперь мы точно от нее не отвяжемся — подумала я.

— Не хочешь мне помочь, так и скажи! — пробурчала Надька — Сама как-нибудь разберусь! Не очень-то я боюсь этих ваших злодеев… — бабуля приоткрыла один глаз и крепче прижала к себе авоську с хурмой, похоже, новая соседка ее беспокоила.

Галиан — аэропорт Рио де Жанейро, встретил нас суетой и духотой. Переодевшись и оставив паспорта и вещи в камере хранения, мы взяли такси. Водитель в красной майке с бурыми подтеками под мышками нахмурился было при виде пятерых пассажиров. «Ни за что на свете не нарушу правила!» — излучало его недовольное лицо. Но, получив от Саймона 100-долларовую бумажку, просиял и энергично закивал головой. Надпись на его лбу теперь гласила: «Добро пожаловать!»

Однообразное шоссе от аэропорта закончилось очень быстро и мы покатили по залитой солнцем набережной. Надька сидела на переднем сиденье, нам пришлось утрамбоваться на заднем. Водитель включил на всю громкость радио и страстная мелодия поплыла по салону.

— Знаешь эту песню — «Девушка из Ипанемы»? — тихо спросил Саймон.

Я пожала плечами, насколько позволяла теснота. Такую старую музыку я никогда не слушала.

— В 60-х годах это был настоящий хит. Смотри! Это тот самый легендарный пляж Рио де Жанейро, о котором поется в песне…

Я посмотрела в окно. В глазах рябило от ярко-желтых зонтиков, народ загорал, купался, играл в волейбол. В копошащихся на берегу фигурках чувствовалась беззаботность праздника. Мы же стремительно неслись мимо него, навстречу неизвестной судьбе. Я вздохнула и тут же почувствовала, как Саймон сжал мою руку, будто догадываясь, о чем я думаю.

— Я не сказал тебе, что было в пещере. — вдруг шепнул он — Я видел свое детство. Мы с братом играли у моря. Он говорил мне что-то, но я не запомнил ни одного слова.

— Ты думаешь, это как-то связано с Адрианом?

— Едва ли. Наверное, просто воспоминания возвращаются ко мне. Никак не могу привыкнуть к человеческой жизни. — Саймон нежно, один за другим перебирал мои пальцы. — Столько всего обрушивается на меня: и боль и радость одновременно. Но самое удивительное — это ощущение, что я не один. Я чувствую себя одним целым с тобой и Адрианом…

Я хотела сказать ему, что ощущаю то же самое, но не смогла. К горлу подкатил ком, в груди защемило: мне слишком сильно не хватало Адриана.

Тем временем извилистая дорога привела нас в небольшую гавань. Здесь не было цветных зонтиков и веселых купальщиков, зато стояли лодки и небольшие катера. Мы вышли из машины и отправились на пустынный каменный мол.

— Ух ты! На катере поплывем! — восхитилась Надька, щурясь от слепящего солнца.

— На катере наше появление будет слишком заметным. — возразил Саймон, вглядываясь в морскую даль.

Александра злорадно усмехнулась и сделала приглашающий жест:

— Поплаваем? — морская стремительно шагнула вниз. Это был красивый прыжок: без брызг и лишних движений.

Надька страшно выкатила глаза, издала боевой клич команчей и прыгнула бомбочкой. Через минуту мы все были в воде. Сопя и отплевываясь, подруга напомнила:

— Полине нельзя плавать далеко. У нее судороги в воде!

Дружный хохот разорвал тишину гавани.

Совсем скоро берег и разноцветные лодки и катера уже скрылись из виду. Саймон тащил на себе Антона, Надька болталась за спиной Александры, я двигалась между ними. Перед нами расстилалось сверкающее, гладкое море, казалось, ему нет конца и края. Мы плыли бесшумно, лишь сопение Надьки нарушало тишину. Даже в эту минуту подруга изо всех сил старалась не показать удивления: с того момента как мы поплыли, она не проронила ни слова. Но ее выпученные карие глаза готовы были выскочить из орбит.

Вскоре впереди замаячила точка. Она быстро разрасталась и превратилась, наконец, в очертание небольшого зеленого острова. Мы замедлили скорость: если Грасини рядом, нужно быть осторожными.

— Придется разделиться. — по ровному голосу Саймона невозможно было догадаться, что он преодолел расстояние в несколько километров.

Александра с Надькой взяли левее, Саймон с Антоном поплыли направо. Я с трудом заставляла себя двигаться медленно. Через прозрачную толщу воды уже было видно светлое песчаное дно с большими коричневыми валунами. Между камнями сновали маленькие темно-синие и оранжевые рыбки. Сердце вдруг переместилось куда-то к горлу: мне показалось, что на берегу у воды кто-то сидит. Забыв об осторожности, я резко ускорилась. Сердце забило глухим набатом, когда я поняла, что это мой сын! Он сидел в воде и набирал камушки в красное пластмассовое ведерко. Рядом на берегу были разбросаны игрушки. Вокруг было пустынно, больше здесь никого не было. Я стремительно ринулась вперед. Услышав вблизи всплеск воды, Адриан поднял кудрявую головку и широко улыбнулся.