Тень наркома - Олег Агранянц

Но я сделал все, как она сказала. Остался у пролома. Отсюда действительно была видна освещаемая фонарями тропинка, по которой снова как приведение скользила Мальвина. Но могилы не было видно.

Вернулась Мальвина быстро. Снова с пустыми руками. Мы вернулись в машину. Я собирался завести мотор, она меня остановила.

— Ты знаешь, мне показалось, там что-то не так.

— А что именно?

— Не знаю. Который час?

— Первый. Время самое подходящее.

— Сделаем пару кругов, и я снова пойду.

Мы сделали всего один круг и остановились у пролома.

— Я пойду с тобой.

— Не надо. Следи лучше отсюда.

Она снова плавно поплыла по тропинке, скрылась за поворотом к могиле. И уже через несколько секунд снова появилась. Она почти бежала.

Я выскочил навстречу. Она замахала руками, показывая на машину.

Я повернулся к «мерседесу» и увидел, что его осветила фарами проезжающая машина. Я бросился к дверце. Мальвина меня догнала:

— Быстрее, они ушли!

— Что случилось?

— Я услышала шорох.

— Ты успела осмотреть склеп?

— Нет. Вперед, за ними!

Машина, которую мы преследовали, уходила в сторону гор. Сзади я не мог разобрать, какой она марки. Шла плавно, быстро набирала и сбрасывала скорость. Но и наш новенький «мерседес» не отставал.

— Думаю, они не профессионалы.

— Почему? — спросила Мальвина.

— Профессионалы не полезли бы в горы. Там их легче достать. Они видели, какая у нас машина.

— Может быть, у них лучше.

— У нас новый «мерседес».

Мы поднимались все выше, но дорога оставалась достаточно широкой.

— Что мы будем делать, если они остановятся и выйдут? — спросила Мальвина.

— Проедем мимо, для нас важно узнать номер их машины. Тогда мы попытаемся найти хозяев.

Кустарники — теперь я знал, что это кофе — почти вплотную подходили к дороге. Луна освещала асфальт. Снова начался подъем.

— А вообще зачем они нам нужны? — спросила Мальвина.

— Чтобы объяснить им, кто мы такие.

— Ты думаешь, сейчас самое лучшее время?

Дорога неожиданно сузилась, стала петлять налево-направо, направо-налево. Машина впереди замедлила, я тоже сбросил скорость. Так мы ехали минуты три.

Вдруг машина, которую мы преследовали, словно прыгнула вперед. Мы выскочили на широкое шоссе. Расстояние между нами не сокращалось.

— Мотор у них не слабее нашего, — вынужден был признать я. — Догнать их будет трудно, если только…

Мальвина меня остановила:

— Послушай, а ведь они нас уводят от кладбища!

Я уже об этом думал. Мальвина продолжала:

— Пока мы за ними гонимся, кто-то спокойно орудует там.

Я согласился, но назад дороги не было.

Стрелка на спидометре допрыгала до 150 километров, а машина впереди летела, как на парусах.

— Мы ее не догоним, — вздохнула Мальвина.

— Должны догнать.

Вдруг машина впереди резко затормозила, вылетела на встречную полосу, развернулась и поехала нам навстречу. Такой маневр я знал, сам ему обучался.

Теперь мы ехали навстречу друг другу. Я притормозил, чтобы быстрее развернуться, когда они проедут.

Они уже были близко, и я увидел, что человек, сидящий рядом с шофером, поднялся: их машина оказалась с открытым верхом.

Резким движением я рванул «мерседес» вправо. Потом влево.

Встречная машина приближалась, я уже ясно видел ее в свете наших фар: «порше» с открытым верхом. И заметил в руках у пассажира автомат. Мы стремительно сближались.

— Пригнись! — закричал я Мальвине.

И снова рванул машину вправо. Почти одновременно мой «мерседес» налетел на камень, и нас отбросило влево прямо на приближающийся «порше».

Выстрелов я не услышал, только звон разбитого стекла. Яркий свет фар ослепил меня. Потом стало темно.

Я затормозил.

— Марина, как ты?

Молчание. Потом:

— Жива я, жива. Сволочи! Как ты?

— Нормально. Не поцарапали?

— Нет.

Я остановил машину. Попытался выдавить лобовое стекло. Оно не поддалось. Придется ехать с разбитым. Я вышел на дорогу. Вдали были видны фары удалявшегося «порше».

Ну, раз живы, то нечего сдаваться.

Я снова сел в машину, развернулся, конечно, не так лихо, и мы поехали назад.

— Куда?

Я не ответил, я еще не решил, что делать. Мы доехали до того места, где выскочили на шоссе. «Порше» впереди быстро удалялся. Значит, назад, к кладбищу, они не поехали.

— Это тот съезд, с которого мы выехали на шоссе? — спросила Мальвина.

— Да.

— Мы их уже не догоним. И если не повернем на дорогу, по которой ехали, можем заблудиться. По крайней мере не сумеем быстро добраться до кладбища.

Она была права.

Дорога назад показалась длиннее.

— Мы не заблудились? — спросила Мальвина.

— Вроде бы нет.

Хотя сам я уверен не был.

Но мы не заблудились. Дорога стала шире, появились фонари. Я проехал мимо кладбища. Никаких машин… Я развернулся и подъехал в пролому.

— Пойду с тобой.

— Нет, все как в прошлый раз. Стратегию на ходу менять не надо.

Все как в прошлый раз. Я оставался у пролома, она так же неторопливо направилась к могиле, исчезла за поворотом. Я ждал. Ее долго не было.

Я начал волноваться и поднялся, чтобы пойти ей навстречу. В это время она появилась на дорожке. В руках у нее была полиэтиленовая сумка. В ней что-то лежало. Она что-то нашла.

Я поспешил к машине. Мальвина села рядом.

— Что там?

— Урна. И больше ничего. Где будем открывать?

— Едем в салон.

— Поменяем машину?

— В любом случае светиться в битой машине у дома не стоит.

— Там и посмотрим, что в урне.

Хорошая идея.

Что в урне? Прах человека, некогда грозы целой страны? Или что-то еще?

Мы доехали до салона. Теперь мы вне посторонних взглядов.

Поднялись ко мне в кабинет. Мальвина вытащила урну из сумки:

— Возьми.