Тень наркома - Олег Агранянц

Несправедливость. И тут я все понял. Понял, что Павел Михайлович и люди Марата — одна компания. Работают они рука об руку уже давно. Марат сумел повторить синтез вещества, полученного немцами в конце войны, и создал принципиально новый эффективный наркотик, а Павел Михайлович занимается организационными вопросами: производство, сбыт. Для широкой раскрутки им нужен был солидный стартовый капитал. И тут, как нельзя кстати, подвернулся этот Лоренцо. Был он сыном Берии или нет, теперь уже все равно. Как он прознал про ген справедливости, не знаю. Но именно о таком гене он мечтал. Откуда у него огромные деньги? Деньги испанской революции… Сказки. Наркотики, только наркотики. И красивая история про сына Берии. Но произошла глупая ошибка. Деньги они не получили и послали меня искать человека, который перевел им их. Я его нашел, но деньги к тому времени они уже получили и теперь готовы развернуться. Наладили производство своего чудо-наркотика, устроили склад. Отмывать деньги решили через меня. И, скорее всего, я у них не один. Как все просто! Я покупаю и продаю салоны. Я доволен, они довольны.

— Но мне бы не хотелось знать, откуда поступают деньги.

— Конечно, конечно.

— Тем более, что у меня семья. Скоро будет ребенок.

— Неужели?! Это прекрасно! Передайте мои самые искренние поздравления Мариночке. Она чудная женщина.

— И надежный товарищ, — добавил я.

— И надежный товарищ, — согласился Петр Михайлович.

А мне сначала показалось, что это невинный «Союз меча и орала». Но противно мне не стало. Павел Михайлович и раньше не вызывал у меня симпатий, а теперь…

— Вы полетите утром?

— Нет, нет. Сегодня вечером.

— Вечером нет рейсов.

— У меня частный самолет.

У них уже частные самолеты. Борцы за справедливое дело.

Начали прощаться.

— Дело, за которое мы боремся, победит, — продекламировал Павел Михайлович.

— Иначе и не может быть. — бодро ответил я. — Ибо народ с нами.

— И в этом наша сила, — заключил Павел Михайлович и крепко, по-товарищески, пожал мне руку.

— Ты его сдашь Биллу? — спросила вечером Марина.

— Нет. Все-таки был товарищем. А своих, даже бывших и мерзавцев, не сдают. Кроме того, их гнездо мы разворошили. Местная полиция их обязательно накроет. С «мефистофелем» покончено.

Вечером, лежа в кровати, я размышлял. Сколько людей говорило о справедливости, о честности, о долге. А на поверку все оказывались мошенниками.

А потом сказал Мальвине:

— Ты права. Нам нужно трое детей.

Мальвина обрадовалась:

— Я согласна.

Потом спросила:

— Почему ты так решил?

— Ты вчера отправила на тот свет троих человек. Надо же восполнить количество людей на планете!

Мальвина вздохнула:

— Жалко, что я раньше об этом не знала, а то бы я еще парочку прикончила.

А ведь могла!

* * *

Мы обедали в ресторане «Сентрал».

К нам подскочил сияющий синьор Перейра:

— Полгода назад синьора говорила о чудодейственной воде из России. Она сказала, что эта вода очень для вас полезна, синьор Сокраменту. Я не верил, что эту воду можно заказать. Но все-таки заказал.

Он, как фокусник, махнул рукой. И официант принес на подносе бутылку, накрытую салфеткой. Синьор Перейра поднял салфетку и передо мной возникла… бутылка «Ессентуки № 4».

Я налил воду в фужер. Мальвина отказалась. И гордо проворчала:

— «Виши», «Виши»… Никакого «Виши»! «Ессентуки номер четыре». Тебе пора серьезно подумать о своем здоровье. Тем более… трое детей…