Плохо быть бестолковой - Ирина Комарова

– Даже не надейся. – Витя отвечал Гошке, но смотрел на меня. – На такую грамотку очередь большая, слишком много желающих.

– Да бог с ней, – небрежно отмахнулась я. – Жила я без президентской благодарности… хотя что-нибудь такое, в рамочке, было бы неплохо. Такое, чтобы маме показать.

Благодарность, ценный подарок, часы какие-нибудь с гравировкой – одним словом, нечто вещественное. Такое, что мама сможет подержать в руках, прочитать надпись и осознать наконец, что дочь ее не глупостями занимается, а важным делом. Настолько важным, что его ценят государственные, высокого чина люди.

Гоша, который с моей мамой хорошо знаком, понимающе кивнул, а Александр Сергеевич только улыбнулся:

– Кстати, привет ей передавай. – Он посмотрел на поднимающееся солнце, потом на часы и зевнул: – Ну что, по домам? Рабочий день затянулся, так что можете отдыхать, объявляю выходной.

– Ура! – обрадовался Гошка. – Сейчас как завалюсь! Сан Сергеич, вы нас с Риткой подбросите?

Баринов не успел ответить, потому что Витька негромко предложил:

– Риту я могу отвезти. Мне все равно в ту сторону.

– Еще лучше! – обрадовался Гошка. Кажется, я уже говорила, что Баринов и Гошка живут почти рядом, а чтобы завезти домой меня, им приходится делать большой крюк. – Сан Сергеич, поехали, а то спать хочется, просто сил никаких нет!

Мой любимый напарник подхватил моего не менее любимого начальника, и они удалились в сторону служебной автостоянки, даже не попрощавшись. А я повернулась к любимому… в общем, я повернулась к Витьке:

– Поехали?

И ничего Витьке не было «все равно в ту сторону», в этом я не сомневалась. Просто ему захотелось самому отвезти меня домой. Почему? А я откуда знаю? Пришла ему в голову такая фантазия. А почему да зачем – это вы у него спрашивайте, не у меня. По крайней мере, возможностью поговорить за те двадцать минут, что мы ехали, он не воспользовался. Витька молчал, я, естественно, тоже рот не раскрывала – смотрела в окно и потихоньку обижалась. Сколько раз я за эту ночь переходила от восторга к возмущению, а от благодарности к обиде и обратно? Что за невозможный тип этот Кириллов, всегда я с ним чувствую себя как на качелях!

Машина въехала в наш двор, и Витька, аккуратно объезжая ямы, подрулил к моему подъезду. Теперь мне остается только вежливо поблагодарить водителя и с максимально возможным достоинством удалиться. Я повернулась к нему, и сердце у меня подпрыгнуло и пропустило удар – Витька смотрел на меня и улыбался. Господи, какая чудесная у него улыбка!

– Ну что, приключение закончилось? – мягко спросил он. – Спать, наверное, хочешь, аж умираешь?

– Скорее умираю – есть хочу. – Я не могла не улыбнуться в ответ. И тут же непроизвольно судорожно зевнула. – То есть и спать хочу, но есть – больше.

Я взялась за ручку дверцы, собираясь выйти из машины, и неожиданно для себя снова обернулась к Вите и спросила:

– Ты, наверное, тоже?

– Что – тоже? – не понял он.

– Тоже голодный?

Казалось бы, простой вопрос. Любой человек, вот хоть Гошка, например, не задумываясь, ответил бы «да» или «нет»… Хотя Гошка пример неподходящий, «нет» он на такие вопросы в принципе не отвечает. Почему этот взрослый, тридцатичетырехлетний мужик всегда голоден, словно подросток, остается для меня загадкой. Тем более что хотя он и холостяк, но холостяк не одинокий, живет в семье, и мама кормит его совсем не плохо. В общем, напарник, скорее всего, и не стал бы ждать никаких вопросов – он жизнерадостно объявил бы, что давно пора чем-нибудь подкрепиться, и двинулся к подъезду, не дожидаясь меня. Гоша полагает, и совершенно справедливо, что моя матушка не потерпит такого безобразия, как голодный мужчина в доме.

Но то Гошка, нормальный человек. А Кириллов… он только неопределенно пожал плечами. Настроение у него снова переменилось: улыбка исчезла, брови насупились. Казалось, он просто ждет, когда же я наконец выйду из машины. Исключительно из духа противоречия я растянула улыбку до ушей и весело продолжила:

– Конечно голодный! А пошли сейчас к нам, позавтракаем, – и торопливо, прежде чем он успел отказаться, добавила: – Ресторанного меню не обещаю, но картофельное пюре наверняка есть, свеженькое.

– Картофельное пюре? – странным голосом переспросил Витька.

– Свежее, – беззаботно подтвердила я, старательно не обращая внимания на его тон. – Моя мама считает, что картофельное пюре на завтрак очень полезно. У папы язва, понимаешь ли… она, конечно, зарубцевалась уже, ее даже не оперировали, таблеток хватило и диета… – Господи, что я несу! Я перевела дыхание и, оставив папу с его язвой в покое, вернулась к теме завтрака: – Но если тебе пюре не нравится, то я что-нибудь другое придумаю. Гречневая каша есть, например. Правда, она вчерашняя, но ничего, все равно вкусная. Или яичницу можно, с колбасой или с салом… ах да, котлеты еще! – вспомнила я. – Мы с мамой и Маринкой все воскресенье на эти котлеты потратили, накрутили столько, что на месяц хватит!

– Котлеты… – все тем же странным голосом повторил он.

– Очень вкусные и совсем не жирные. Папе мы делаем на пару, но тебе я могу поджарить… Витька, ну что такое! – Я начала терять терпение. – Я же сказала, у нас дома не ресторан, осетра по-монастырски ты все равно не получишь! У нас простая здоровая пища – картошка, каша, котлеты. Суп тоже есть. Ты идешь?

– Иду. – Кириллов еще не улыбался, но лицо его заметно посветлело. – Сто лет не ел свежего картофельного пюре с домашними котлетами.

– Бедняга, – посочувствовала я и наконец вышла из машины. – Чем же ты эти сто лет питался?

Не то чтобы мне было так уж интересно, просто для продолжения разговора спросила.

– Да я так, больше по столовкам, – неопределенно ответил Кириллов, шагая рядом со мной к подъезду. – А дома куски хватаю – не люблю готовить. Кофе, хлеб с маслом, колбаса – что еще солдату надо?

Он снова замолчал и нахмурился, словно сболтнул что-то лишнее и теперь был недоволен собой.

И как с таким человеком дело иметь? С ним же разговаривать – как по минному полю идти! Вот сейчас что он такого сказал? Назвал себя солдатом? Так это прозвучало скорее как присловье, поговорка. И потом, даже если и солдат, что с того? Я догадываюсь, что он не младшим бухгалтером в кукольном театре подрабатывает. Нет, иметь дело с человеком, у которого все время настроение так скачет, не просто утомительно, а очень тяжело!

По лестнице мы поднимались в неловком молчании. И на самом деле я вовсе не была уверена, что поступаю правильно. Кириллов, похоже, сомневался еще больше. Казалось бы, ну что такого? Пригласила я парня, хорошего знакомого, домой. Не просто зайти пригласила, а перекусить, позавтракать после бессонной ночи. Время для посещений вполне приличное – утро, и даже не очень раннее. Но я уверена, если бы мы жили на четвертом, допустим, этаже, а не на третьем, Витька передумал бы со мной завтракать и сбежал. А я бы не стала его удерживать. Но прежде чем его решение удалиться окончательно созрело, я нажала на кнопку звонка.