Принцесса и Ястреб - Ева Миллс

– Что ты, дорогая, это совсем не так!

– Ай, иди отсюда. Я обиделась.

– А куда идти?

– Сам знаешь, куда! Или по-базарному объяснить?

– Ну, я тогда пошел. Пивка захватить?

Я подумала-подумала и сказала:

– Да.

Дама червей

Меня мучали кошмары. Каждую ночь я просыпалась задыхающаяся, потерянная, со склеенными от слез ресницами. В моих снах меня преследовал Ворон, то оборачиваясь птицей с дикими вращающимися глазами, то человеком, затягивавшем меня в черную как деготь вязкую темноту. Реже снился Ястреб, и тогда я обнаруживала себя катающейся по кровати, раздирающей горло в бесполезной попытке отнять душившие меня невидимые руки.

По иронии судьбы я уже проходила период навязчивых снов, связанных с Принцем и его главной ищейкой.

Пять лет назад, после того злополучного приема моей матери. Дела Веледы стремительно пошли в гору, а я осталась наедине со своими разбуженными желаниями, сгорая в гормональном всплеске чувственности и неудовлетворенности.

Именно тогда меня впервые посетила идея найти определение съедавшему меня томлению, разобрать его на химические составляющие, превратить в формулу, запереть в бутылку, как опасного джинна. Я всегда была талантливой, но только придав своему уму вектор, познала радость открытия и созидания. Два года я потратила на изобретение эликсира страсти, преследуя лишь одну цель – избавиться навеки, когда практический ум Марка предложил извлечь из моего опыта еще и практическую пользу. Оказалось, люди готовы были платить большие деньги, лишь бы на мгновение почувствовать то, что я хотела бы не испытывать никогда.

Сейчас я снова решила пойти проверенным путем. Работа в лаборатории была налажена как часы, и у меня в распоряжении была масса времени для экспериментов. Мне нужно было создать вещество, которое бы возбуждало вентромедиальный гипоталамус, активируя сетчатую ретикулярную формацию. Я решила смешать "гормоны льва и кролика": норадреналин и адреналин, и начала пробовать вводить пептиды, включающие подкорковые лимбические структуры – проще говоря, слепую силу подкорки, вгоняющую нас в животный ужас перед чем-то неизведанным.

Я не сказала Марку, над чем работаю. Он привык доверять мне и ждать, пока я сама расскажу ему о новом озарении, посетившем меня. Но я знала, что если поделюсь с ним, он снова станет тревожиться или, того хуже, снова винить себя.

Поэтому, когда пробный образец был готов, о его составе и предполагаемом воздействии знала только я.

"Марк рассвирепеет, что я его не предупредила". Посмотрела на часы: вот-вот придет Ястреб, Марк уже варит кофе и не обращает на меня внимания, идеальный момент для тестирования. По плану меня должно было накрыть неконтролируемой волной страха, взорвав живот адреналиновой бомбой.

"Попробую – а потом сразу расскажу Марку" – пообещала я самой себе и, не раздумывая больше, вытянула пробку, поднесла пузырек к носу, глубоко вдохнула…

…и наступила темнота.

Валет пик

– …А сиськи, сиськи! Как две подушки: на одной лежишь, второй накрываешься. И главное, что не ленивая: скачет, как на машинке строчит. Блядь, больше всего ненавижу ленивых баб: ляжет звездой, ноги раскинет – еби, мол, меня…

Кай слушал не внимательно. Сколько он себя помнил, Ворон всегда трепался о сексе: с кем, когда, как часто и в каких позах. Раньше его это восхищало и служило поводом для подражания, потом стало раздражать и наконец превратилось в белый шум, который неизбежен, и потому уже не отвлекает.

Они направлялись к лаборатории. Ворон увязался с ним по пустяковому поводу, но принц подозревал, что Габирэль просто-напросто подбивает клинья под Марка: пристально наблюдая за ним последнюю неделю, Кай пришел к выводу, что тот действительно играет за мужскую команду, а неразборчивый в связях Ворон никак не мог оставить в покое такой прекрасный экземпляр.

Они уже были рядом, и Ястреб в очередной раз порадовался тому, что внешнюю стену в помещении сделали из зеркала гизелла. Титановое напыление стекла пропускало свет лишь в одну сторону, и поэтому находящиеся снаружи могли наблюдать за происходящим в лаборатории, оставаясь незамеченными. Он часто пользовался этим преимуществом, задерживаясь на пять, десять минут перед окном, за которым всегда кипела в привычном ритме жизнь.

Ди Анджело хлопотал на маленькой кухне у противоположной стены – «ты стал таким предсказуемым, высочество, тебя уже ждут по минутам» – не преминул сострить Габирэль. Шелена возилась у стола с реагентами – эта не оставит работу ни на секунду, пока не доведет до логического завершения. Вот она выпрямилась, победно сияя: в руке у нее была маленькая бутылочка. Не прекращая пустяковую болтовню с Вороном, принц наблюдал, как она бросает косой взгляд по сторонам: на Марка, на дверь, вынимает пробку…

… еще не вполне понимая почему, Кай ускорил шаг…

… подносит к лицу, вдыхает, мгновенно краснеет и начинает хватать ртом воздух, характерным жестом поднеся руки к горлу …

… бегом…

… и, теряя сознание, падает, цепляя стол, переворачивая все, что на нем стояло.

Еще продолжал по инерции что-то говорить Ворон, еще только обернулся на звук бьющегося стекла недоумевающий ди Анджело, когда принц подхватил ее в сантиметре от пола. Голова еще не осознавала происходящее, а руки уже пришли в движение и действовали быстро, хладнокровно, отстраненно.

«Задушу, когда очнется» – не совсем логично подумал он, разрывая на ней платье от ворота до живота. Губы девушки уже синели. Стараясь не обращать на это внимания, он положил одну ладонь под затылок и, надавливая на лоб другой, запрокинул ее голову назад, зажал нос, сделал глубокий вдох, плотно прижался своими губами к ее рту и с силой выдохнул.

Повторяя эти действия раз за разом, снова и снова – уже прошло три минуты? Или еще нет? – он понял только, как испугался, когда она вдруг резко, надсадно закашлялась и со свистом втянула воздух. Самостоятельно.

Сам едва дыша от облегчения, остро ощущая колотящееся где-то в животе сердце, он почувствовал такой прилив злости, что был на грани от того, чтобы схватить эту идиотку за тощие плечи и трясти, с силой трясти до тех пор, пока ее тупая голова не отвалится.

Но его опередили.

– Дура! Придурочная дура!

Марк, белее своего халата, уже был рядом и орал, орал на нее, бешено вращая глазами.

– Ты! Ты, которая всегда выебывает мне мозги за то, что я не осторожен! Ты, которая только и делает, что нудит о том, как важно соблюдать технику безопасности! Ты первая заставила меня поклясться, что я никогда не буду ничего испытывать на себе без наблюдения! Какого хрена ты сейчас натворила? Объясни мне! Объясни, пока я тебя не задушил этими руками!

Шелена не произносила ни слова, только моргала огромными глазами, на бледное лицо постепенно возвращались краски.