Циян. Сказки тени. Том 1 - Войцех Сомору

– Вот как? Я передам Заану, он будет смертельно напуган, – Цен хохотнул и подбросил мальчишку в воздух повыше, тут же хватая его за второе крыло. – Очень страшно.

– Гад!

– Погоду прекрати портить, малявка. Не то собьёшься в полёте и случайно упадёшь прямо в суп. Ты, конечно, костлявый, но… Стой смирно.

Сказав это, Цен одним рывком опустил мальчишку на землю и, подумав, снова исчез в шатре, чтобы вернуться с тонкой цепью, испещрённой рунами, которую накинул на шею Тао, как удавку.

– Это ты хорошо его поймал, Раал. Вернётся Ида – уходим.

– Домой?

– Да. В Сораан. У нас тут победитель Заана появился, надо их познакомить.

– А цепь зачем?

– Ида заговорит, чтобы не следить за ним целый день. Я слышал, что Юнсан пригрел этого сиротку.

– Да ну?

– Ага. Значит, и примчится за ним, как миленький. Одним ребёнком трёх ястребов – я думаю, улов вполне удачный. Это здорово, что ты решил заглянуть к нам на огонёк, Тао, – Цен похлопал по щеке мальчишку, хватающего ртом воздух. – Есть хочешь?

Ему было чертовски страшно. И он совершенно не понимал, что делать. Сражаться дальше? Смириться? Попытаться сбежать? Родители и Юнсан ничего ему не говорили о таких вещах, а гнев, распалённый Бездной, окончательно выветрился, оставляя Тао с наедине с жестокой реальностью.

***

Хороший вышел день.

Братья считали бегущую в ущелье лисицу слабой, ведь Тень не наградила её ни длинными зубами, ни разрушительными способностями, но все они знали: Ида была Первой. У каждого есть своя роль, но каждый – и Старшие, и остальные – лишь продолжение Бездны. Она же была её сутью, первым творением и вздохом.

Голодом.

Как мало люди и дэви знают о настоящем голоде, это просто смешно, – так смешно, что должно быть стыдно. Они записывают его в недостатки, но тогда и она сама должна быть одним сплошным недостатком. Бездна так не считала. Лисица возвращалась к стоянке своими тропами, собрав немного сокровищ с оставшихся на деревьях трупов, подобрав камушки у ручья, своровав пустое ласточкино гнездо и посадив в рыжие волосы такого же рыжего, уродливого и заносчивого паука.

Голод создаёт движение. Только чувствуя голод, чувствуешь жизнь, но люди и дэви отказывались это понимать. Людям вообще нравились дэви – им удобно поклоняться, это Ида тоже понимала. Светлые, мудрые и холодные, и люди тоже хотели такими быть. Но на самом деле они были ближе к ним, асурам, только признавать, что ты слабее, совсем не хочется. Смешная еда, красиво горящая в своих желаниях, самая-самая вкусная. Люди цеплялись за свой разум, а они всего-то и делали, что раскрывали им глаза. Ида не понимала, почему они так сопротивлялись: настанет новая жизнь, новый круг перерождений, и кто-то, чья душа закалилась в жизни кролика, станет волком, встав вместе с ними в один ряд. Так было, есть и будет, но люди хотели получить всё здесь и сейчас. Быть живучими, как асуры, и быть мудрыми, как дэви. Когда-нибудь это их погубит, а сейчас…

Лисица закрыла глаза, слыша, как её зовёт брат. Они всегда были связаны – одна стая, один мир, один род. Тень их порождала и укрывала, Тень вела Иду тайными тропами сквозь ущелье так, чтобы никто её никогда не заметил. Она скоро вернётся, пусть не беспокоится.

И всё же… Неужели так приятно создавать себе кумиров, строить им храмы и раболепно преклоняться перед дэви, и так противно признавать своё место дичи перед асурами? Смерть в охоте не лишена чести, а ползанье на коленях перед небесными «богами»… Куда оно заведёт?

Когда она вернулась, то, конечно, обнаружила, что Раал не сплоховал и принёс в зубах того птенца, за которым гнался смешной дэви с вкусным ухом. Ида прокралась незаметно, появившись за спиной Цена, и, закрыв ему глаза холодными руками, прошептала на ухо:

– Развлекаешься?

Цен и впрямь отдыхал, сидя на бревне у костра и лениво помахивая перед носом мальчишки куском сырого мяса. Тот наотрез отказывался есть его в таком виде.

– Ну же, птенец, ты же голоден. О! – Цен довольно оскалился и чуть отклонился назад, запрокидывая голову и глядя на сестру снизу вверх. Ида тоже посмотрела на него, но сверху вниз. В свете костра её лицо казалось восковой маской, неловко насаженной на череп. – Нашла сокровища?

– Целую гору. Ты тоже играешь?

– Ага. Знаешь этого?

– Был в лесу. Слабый, так легко запутался в тенях и потерял разум… – Ида перевела взгляд на замершего Тао и закрыла сначала правый глаз, потом левый. – Мы его съедим?

– Если будет плохо себя вести – да. Но вообще у меня есть идея получше. Можешь заговорить цепь?

– Лентяй, – Ида перебралась через бревно и села на колени Цену, взяв в руки цепь и склонившись над ней, нашёптывая заклинания над звеньями, но взгляд её не отрывался от маленького дэва. Цен потянулся к сознанию сестры, рассказывая о своём плане, и тот показался ей не таким уж плохим. Это вспыльчивый Цен придумал? Или Заан? Неважно. А Тао словно приковали к месту, он хотел отвернуться, но почему-то не мог.

– Т-ты… кто?

– Я расскажу, – Ида попробовала на зуб сталь цепи и покачала головой. – Слушай, маленький дэв, и слушай внимательно, тайны есть самое важное, они всегда скрыты в тени. Тайны – по нашей части, но за них нужно платить. Кто расскажет тайну, тот лишится себя.

Тао попытался отступить, но не смог. Каждое слово Иды словно впитывалось в эту цепь. А рыжая девочка продолжала, перебирая звенья:

– Сколько верёвочке ни виться, а всё едино петлёю на шее затянется. Небесный город ошибается, Тао. Нам безразличны люди. Они для нас – что дичь для волков, нам их не жаль, мы не радуемся их бедам. Дракон тебя обманывает, маленький дэв. Ослеплённый своей уверенностью, он развязал эту войну, но не с нами – с миром. Твой дракон взял на себя ношу, выдержать которую не в силах. Не он создавал этот мир – не ему и устанавливать правила. Без тени свет ослепляет, без света тень всё проглотит. Твои родители погибли от глупости, твой Юнсан погибнет от гордости. Душа приходит в этот мир, рождаясь человеком, асурой или дэвом, растёт, пухнет и погибает, чтобы вернуться обратно в течение вечного цикла. Как прорастёт – так и переродится, а после снова умрёт, и круг за кругом, снова и снова, покуда движется колесо. Нет ни зла, ни добра, ни порядка, ни хаоса, есть лишь мы, вы и беспомощные, лишённые колдовства люди. Твой Юнсан хочет спасти их не больше, чем мы. И он будет так горд и глуп, маленький дэв, что придёт за тобой. Не потому, что ты ему важен, а потому, что не хочет проигрывать, не желает нам уступать. И ты увидишь его истинное лицо – дракона, что сожжёт мир дотла своим светом. Как цепь в руках моих наматывается, так и слова мои привязываются – не забудешь, не пропустишь, слышать будешь день и ночь. Не сбежишь ты отсюда – крылья притянут к земле, голос мой станет в ушах твоих криком, и не разобьёт его никто, кроме Юнсана. Жди его, думай и смотри, что он сделает. Но скажешь кому о словах моих – задохнёшься, что подвешенный на цепи. Жди и смотри…