Книжная лавка - Пенелопа Фицджеральд

Колокольня собора возвышалась над болотами, словно защищая их, а подход к знаменитому южному порталу между двумя наклонными контрфорсами был по приказу одного далекого предка мистера Брандиша выложен красивыми кремневыми плитками, серебристо-серыми и темно-серыми, расположенными в шахматном порядке. «Жаль, – думала Флоренс, – что мои разговоры с викарием всегда сводятся к теме денег». Она, например, даже рада была бы пожертвовать часть своих книг на праздник урожая, но все же сомневалась, что стопка романов и популярное руководство «Каждый – сам себе механик» могут сойти за «плоды земли и моря». Как, должно быть, тяжело нашему канонику – а она очень хорошо каноника понимала, – быть обязанным без конца собирать средства на те или иные нужды. Сама она очень хотела бы при очередном разговоре с каноником задать ему только один вопрос: был ли Уильям Блейк прав, говоря, что все то, во что можно верить, является всего лишь отражением наших представлений об Истине? А что, если найдется нечто такое, во что верить нельзя? Интересно, верил ли Блейк в существование полтергейста? Флоренс сходила к заутрене и заметила, выходя из собора, что на следующей неделе ее очередь приносить цветы. Список висел у центрального портала: миссис Друэри, миссис Грин, миссис Торнтон, миссис Гамар (две недели подряд, потому что у нее сад значительно больше, чем у других).

Миссис Гиппинг, чей дом находился как раз между старым вокзалом и церковью, возилась в огороде – ставила подпорки к гороху. Заметив шедшую с ранней службы миссис Грин, она помахала ей, приглашая зайти. Мистер Гиппинг тоже мелькал в зарослях зеленых растений – он обихаживал грядки с ранним сельдереем, который будет хорош вплоть до самого Рождества.

Они вошли в дом с черного хода и оказались во влажном тепле кухни, завешанной выстиранным бельем. Миссис Гиппинг сразу принялась успокаивать Флоренс и звучала очень убедительно. Она уже слышала об атаке полтергейста, но считала, что в каждой работе свои недостатки.

– Надеюсь, вы не откажетесь чего-нибудь выпить, прежде чем за работу приняться? – сказала она, и Флоренс уже решила, что сейчас ей предложат что-нибудь вроде «Нескафе», к которому она уже стала понемногу привыкать, но миссис Гиппинг подвела ее к огромному кабачку, висевшему над раковиной. Из блестящего округлого бока кабачка, словно расписанного яркими зелеными и желтыми полосами, торчал деревянный краник. Под кабачок был подставлен подносик с чашками и стаканами. Миссис Гиппинг повернула краник, и в ближайшую чашку начали падать крупные тяжелые капли мутной жидкости. Миссис Гиппинг сказала, что этот кабачок висит совсем недавно и его сок еще не слишком «в голову шибает», но она собственными глазами видела, как «здоровенный мужик» хлебнул тут у них из четырехнедельного кабачка и ему так «в голову взошло», что он замертво рухнул прямо на каменный пол, «морду себе расквасил» и все вокруг кровью забрызгал.

– Может быть, дадите мне рецепт? – вежливо спросила Флоренс, но миссис Гиппинг ответила, что никогда его не дает, потому что «Женский институт»[26], на который она была явно обижена, тут же включит этот рецепт в свою коллекцию «Старых народных рецептов», а о ней и не вспомнит.

Каждое утро, открывая магазин, Флоренс испытывала одно и то же чувство: надежды на благоприятные возможности. Ее книги стояли аккуратными рядами, в точности как растения в огороде у Гиппингов, готовые к приходу любого покупателя.

Где-то после полудня заглянул Майлоу.

– Ну что, собрались «Лолиту» заказывать?

– Я еще не решила. Пока что заказала пробный экземпляр. Меня несколько смущает то, что американские газеты пишут об этом романе. Один обозреватель заявил, например, что это тупая, претенциозная и отталкивающая книга, написанная к тому же напыщенным стилем, и все это очень плохо как для читателей, так и для книготорговцев. Но, с другой стороны, я прочла статью Грэма Грина, и он утверждает, что «Лолита» – это бесспорный шедевр.

– Меня вы даже не спросили, что я на сей счет думаю.

– А какой смысл вас спрашивать? Вы же второй том то ли потеряли, то ли где-то оставили. Вы хоть до конца-то роман дочитали?

– Не могу припомнить. Ну а собственной оценке вы совсем не доверяете, моя дорогая?

Флоренс слегка задумалась.

– Пожалуй, все же доверяю. Во всяком случае, с точки зрения морали – безусловно. Но я ведь всего лишь продаю книги, и у меня попросту не хватает образования, чтобы должным образом разбираться в литературе и искусстве, а потому я вряд ли могу судить, является та или иная книга шедевром или нет.

– Ну а как с точки зрения вашей морали вы оцениваете, скажем, меня?

– На это мне ответить нетрудно, – сказала Флоренс. – Согласно моим представлениям, вам следовало бы поскорее жениться на Кэтти, думать не только о себе и побольше работать.

– А насчет «Лолиты» вы, значит, не уверены? Или боитесь, что ее случайно прочтет эта ваша малышка из семейства Гиппинг?

– Кристина? Нет, о ней я вовсе не беспокоюсь. Да она и книг-то никогда не читает. В этом смысле она просто идеальная помощница. Из печатной литературы ее интересует только «Банти»[27].

– А вас не смущает, что это может не понравиться Гамарам? По-моему, Вайолет к вам так ни разу и не зашла, верно?

И Майлоу прибавил, что Генерал успел сообщить ему, когда их машины встретились в пробке на эстакаде во Флинтмаркете, что, по мнению его жены, «Лолиту» вряд ли кто-то станет покупать в их милом сонном Хардборо.

– Я совершенно не собираюсь принимать во внимание подобные высказывания. Если «Лолита» – действительно хорошая книга, то я непременно буду ее у себя продавать.

– И, по крайней мере, неплохо заработаете, знаете ли.

– Заработать – не главная моя цель, – отвечала Флоренс, и это, по крайней мере, была чистая правда. «Интересно, почему вновь и вновь возникает это “по крайней мере”»? – вдруг подумала она. Вот и Рэвен всего несколько дней назад, показав ей на болотах какие-то сочные зеленые растения, объяснил, что в Лондоне это считается деликатесом и стоит очень дорого. Поставка туда этой зелени могла бы принести отличный доход. «По крайней мере, это может вам помочь, миссис Грин, если у вас с магазином что не так пойдет», – сказал он.

– Вообще-то дела у нас идут совсем неплохо, – сказала она Майлоу. – Но вашим добрым советом насчет «Лолиты» я непременно в свое время воспользуюсь.

Похоже, ее ответ несколько разочаровал Майлоу.

– Я бы, пожалуй, тоже хотел почитать «Банти», – выдал он вдруг, и Флоренс объяснила ему, что в задней части дома в кладовой лежит огромная стопка этих комиксов, но дать ему хотя бы один из них без разрешения Кристины она никак не может, а занятия в школе закончатся не раньше половины четвертого.