Удар отточенным пером - Татьяна Шахматова

Юля еще говорила про то, что помощник со степенью для Селиверстова что-то вроде красивого кулончика на брелоке с ключами, а до меня наконец дошла суть их с Примадонной конфликта. Юлю не взяли в аспирантуру, потому что туда взяли сына заведующей, а научный руководитель не защитил ее. Теперь понятно, почему она обиделась. Я бы тоже, наверное, обиделся на ее месте.

– Правильно сделала, что не пошла в эту долбаную аспирантуру. Кому это вообще надо! – улыбнулся я. – Я вот вообще решил с филфака уйти. Перевелся в ветеринарный. Мне тоже надоели эти слова, слова, слова. Ни о чем.

– Серьезно?! – изумилась Юля. – А Вика что сказала?

– Бесилась. И бесится еще. Но это ладно. Ты мне лучше как филолог сейчас скажи. Как ты по газете вычислила, что Жильцов мудак и баламут? – полюбопытствовал я, склоняя разговор в интересную мне сторону.

– Газета и профсоюз – это так, прикрытие, – махнула рукой Юля. – Владислав Юрьевич говорит, и я полностью с ним согласна, что этому Жильцову лавры народного освободителя не дают покоя. Ну и пожить за счет завода, ничего не делая, тоже хочется. Тунеядец, трутень, короче говоря. Знаешь, сколько они сдирают с нас своими судами? У-у-у.

Юля вдруг с пьяным смешком выбросила вперед руку, качнулась ко мне и обняла за шею.

– Эх, Сашка, – выдохнула она, – мы же, оказывается, родственные души… Можно я тебя обниму? А наш филфак – это правда дерьмо на палочке! Примадонна – ты уж извини, я снова о своем, – но ведь она же просто сволочь! Вот чем она, по сути дела, занимается, ты знаешь? Нет?! А я тебе расскажу. Вот все говорят: Ада Львовна – большой ученый! Да, Ученый! Она-то, может, и ученый. Это правда. Ладно. Но ведь прозвище «Примадонна» она получила не за научные заслуги…

Я постарался осторожно вывернуться из объятий первоклассного филолога.

– Нет, ты так стой, а то у меня все кружится, – сказала Юля, почувствовав мои движения, и прижалась сильнее. Однако плохим знаком было даже не это, а то, что небрежным жестом она вдруг бросила рюмку из-под своего коктейля, которую все еще держала в руке, за спину, и та с жалобным треском разбилась о батарею.

– Все оплачено, дорогой! – сказала Юля и поцеловала меня в щеку, хотя метила явно в губы, но я успел уклониться.

Юлю несло. Даже странно, что она успела так напиться за короткое время.

– Думаешь, я не знаю, что наша Примадонна устраивает соревнования за свою благосклонность? Будешь слушаться Примадонну, все тебе будет. Женщина-блин-звезда. Да кем она себя мнит?! Я в наш универ вообще ни ногой! Умолять будут – не пойду!.. Твоя Вика тоже ведь из-за этого с Примой не общается. Дерьмо этот университет. И люди там – дерьмо!

Судя по всему, положение приобретало скверный оборот. Слушать пьяные исповеди и обниматься с Юлей не входило в мои планы на этот вечер. Зачем я только спросил про Примадонну и аспирантуру? Наступил, что называется, на любимую мозоль.

Неизвестно, куда мог завести наш пьяный разговор с Юлей, поэтому я очень обрадовался, когда музыка в зале стихла, а в холле появился Селиверстов собственной персоной в окружении бухгалтера Галины Ивановны и еще нескольких девиц из юридической и экономической свиты. При виде шефа Юля все-таки сумела занять вертикальное положение в пространстве.

– А, Юля, вот вы где! – бросился к нам Селиверстов. Вид у юриста был взволнованный. – Я вас как раз ищу. Скажите, вы передавали смету на гонорар для «Игоря Курчатова» в бухгалтерию?

– Игк, – сказала Юля вместо ответа и тут же поспешно добавила: – Отдавала, Власлав Юрич. Кншн. Вчера утром ыщо.

Селиверстов глянул на свою помощницу удивленно, но ничего не сказал по поводу ее состояния и только уточнил:

– Кому отдавала?

Юля окинула присутствующих оловянным взглядом и вдруг ткнула пальцем непосредственно в Галину Ивановну.

– Да она пьяная! – взвизгнула бухгалтер, отскакивая назад. – Ничего она мне не давала! И не тыкайте в меня.

– Давала, – настаивала Юля.

– Не было такого.

– Было.

– Да не было же!..

– Мне, мне она давала, – успокаивающе сказала одна из дам, выступая вперед. – А я передала Лизаньке.

– А я провела по компьютеру и передала Валерии, – вступила Лизанька.

– А я Ольге Петровне и Гульнаре Ирековне…

– Катерине из планового…

– Оленьке и Зое…

– А потом…

– Все ясно, – строго прервал подопечных Селивертсов и, окинув всех суровым взглядом, вдруг громко произнес: – Бестолочи! Игорь Курчатов уже был бы… О-о-о!

Селиверстов замолчал, потому что в этот момент в холле появился артист собственной персоной. Его золотой пиджак взрезал окружающий полумрак, словно акулий плавник.

– Никакой второй части не будет! – атаковал Курчатов. – Я вам и так поверил в долг! Не делайте из нас идиотов. Теперь вы нам не только гонорар выплатите, но и неустойку!

Курчатов проплыл по холлу, не сбавляя скорости, гордо неся на голове огненную конструкцию.

– Извините нас, – пробормотал Селиверстов, по-собачьи перебирая лапами и стараясь поравняться с певцом, который направлялся к лестнице на второй этаж. – Накладка вышла…

– Накладка? К приезду звезд надо готовиться! Наличку иметь, а не какие-то платежки без печати! – совсем не в духе советского физика с мировым именем привередничал Курчатов, поднимаясь по лестнице.

Вдруг он развернулся и, потрясая своей острой козлиной бородой, припечатал:

– Накладка-прокладка. Нечего приглашать, если не по карману!

– Все решим! Все решим, – завертелся на месте Селиверстов. – Вы пока отдохните, перекусите. Деньги будут в течение часа. За это я лично ручаюсь.

Селиверстов снова злобно зыркнул в сторону своего юридического и экономического цветника, с особенным чувством посмотрел на Галину Ивановну и стремительно понесся к выходу из ресторана.

* * *

– Ну что, узнала что-то полезное? – спросил я, подсаживаясь к Вике за стол, где она в гордом одиночестве поедала только что принесенное горячее. Юлю я отвел в комнату отдыха, которая предусмотрительно была оборудована диваном и отдельным туалетом.

– О-о-о, – процедила Вика, закатив глаза. – Бесценная информация: теперь я знаю, кто кого не любит в юротделе и даже частично в других отделах заводоуправления. Ну и народ эти люди! Скукотища.

– Так, может, пойдем, или ты хочешь послушать вторую часть концерта? – ехидно поинтересовался я, мечтая, чтобы все это скорее закончилось и Вика рассказала о результатах своих сегодняшних переговоров с Марго.

– Съедим горячее и можно валить, – практично заметила тетка. – Иначе получится, что ты напрасно совершил свой геройский полет из здания заводоуправления.

– Спасибо, что напомнила!