Кошмары 21-й школы - Галина Гордиенко

– Да кто тебе сказал?!

– Все… И в книжках… И в кино… И Ритка…

Илья едва не рассмеялся, до того ошеломленным выглядело Тайкино личико. И несчастным.

Однако он побоялся все испортить и сурово произнес:

– Я смотрю, у тебя в голове настоящая каша. Давай разбираться!

– Давай…

Илья почесал затылок и подумал, что младшая сестрица никогда не задает легких вопросов. А уж этот…

Елки, он и сам-то толком не знает, что такое любовь! По книжкам разве. В первом приближении. Объяснить Тайке, почему нельзя влюблять насильно, – почти невозможная задача. С другой стороны, не боги горшки обжигают. Надо попробовать. Тем более Тайка сидит с открытым ртом и нетерпеливо ждет.

Неожиданно Илья улыбнулся и вкрадчиво поинтересовался:

– Кто тебе в классе больше всех не нравится? Из мальчишек, я имею в виду.

– В моем? Из мальчишек? Не нравится?

Илья кивнул.

– Н-ну, наверное, Витька Матусевич.

– Почему?

– Он толстый, вредный, ябеда… – Немного подумав, Тайка твердо закончила: – И вообще – он препротивный!

– Значит, – насмешливо посмотрел на сестренку Илья, – ты бы его не смогла полюбить? Вашего Матусевича?

– Ты что?! – У Тайки от возмущения даже слезы высохли. – Да никогда!

Илья с ехидством бросил:

– А если через колдовство? Ну, кто-нибудь еще такой умный нашелся бы и заколдовал тебя? Как сделала ты. Тогда как? Полюбила бы?

Тайка с откровенным ужасом уставилась на старшего брата и убито пробормотала:

– Н-не знаю.

– Полюбила бы, – с удовлетворением отметил Илья. – Куда бы ты делась!

Тайка сморгнула с ресниц слезинки. Илья серьезно сказал:

– Вот только это уже не совсем ты была бы. Понимаешь?

– Нет, – едва слышно отозвалась девочка.

Илья хмыкнул и пояснил:

– Ты-то не способна его любить? Сама, я имею в виду. Так?

– Та-ак.

– Значит, полюбишь его уже не ты, а другая. Та рыжая девчонка, которая полюбит вашего препротивного Матусевича, тобой быть никак не может. Дошло, нет?

Тайка кивнула и размазала рукавом свитера упрямо выступавшие слезы. Говорить она была не в состоянии. Перед глазами девочки стояла страшная картина: они с Витькой Матусевичем сидят за одним столом и шепчутся. Голова к голове. Как Петька с Валькой. Толстый Матусевич, от которого вечно неприятно пахнет, дышит прямо ей, Тае, в лицо. И не отстраниться. Не оттолкнуть его. Она же влюблена!

– Что в таком случае получается? – строго поинтересовался Илья. – Ты людей в марионеток превращаешь? В кукол на ниточках? И это называется «делать доброе дело», да?

Тайка громко всхлипнула. За дверью завозилась, закаркала встревоженная Марфа. Ворона даже попыталась открыть дверь, бросаясь на нее грудью, но не смогла, – та оказалась для нее тяжеловата.

Илья постарался не обращать внимания на поднятую в коридоре возню и сурово продолжил:

– Как с тобой жить дальше прикажешь? Мне, например, совсем не улыбается иметь сестру-ведьму. – Он раздраженно хмыкнул. – Мало ли, что ей в голову завтра взбредет?!

– Но я тебя люблю, – убито прохлюпала Тайка. – Я тебе ничего плохого бы не сделала. Никогда. Честное слово.

– Хорошего тоже, – отрезал Илья. Он немного помолчал, потом сердито сказал: – Я вовсе не хочу, чтобы в мою жизнь вмешивалась ведьма, поняла? Я сам хочу ее прожить. Сам! Как и Ритка. – Илья сдвинул брови. – Думаешь, она обрадуется, узнав про Игорька?

– А р-р-разве нет?

– Дурочка! В лучшем случае оскорбится!

Тайка ошеломленно затихла. Перестала плакать и снова задумалась. Илья угрюмо буркнул:

– Получается, ты не веришь, что в Ритку кто-нибудь сможет влюбиться. САМ! Без сопливых. Вот скажи: она что, уродина?

– Н-нет…

– Идиотка набитая?

– Н-нет…

– Так зачем же ты влезла?!

– Но ведь Савченко ей нравился… – И несчастная, окончательно запутавшаяся Тайка уже взахлеб заревела.

– Балда, – констатировал Илья. Он усмехнулся, сел на диван. Взял рыдающую сестренку на колени и мягко пояснил: – Пойми, сегодня Ритке нравится Савченко, а завтра она уже всерьез – понимаешь, всерьез! – полюбит другого. И этот другой, может, ее судьба. Настоящая! А ты лезешь и все портишь. А вдруг они из-за тебя уже разминулись?

– Кто? – Тайка благодарно прижалась к широкой груди брата. – Ритка с судьбой?

Илья кивнул и вытер Тайке мокрые щеки. Потом серьезно сказал:

– Хорошо, если ты ничего не напортила. В эти дела лезть нельзя, понимаешь, малыш? Каждый должен жить своей жизнью. Своей! Подсказать, помочь – это пожалуйста, но заставлять… Заставлять – последнее дело!

– Ага, ясно.

Девочка сидела на коленях у старшего брата и о чем-то лихорадочно размышляла. Илья не мешал. Он ждал. Наконец Тайка тяжко вздохнула.

– Я больше не хочу быть ведьмой. Правда-правда. – Она робко подняла глаза на брата и прошептала: – А если я стану прежней, ты снова будешь меня любить?

– Конечно. – Илья кашлянул, скрывая улыбку. – Я пока и не переставал. Иначе бы так не дергался, сама понимаешь.

Тайка чихнула и сползла на пол. Нежно погладила брата по щеке и очень серьезно произнесла:

– Хорошо, что ты мне все сказал. Хорошо, что я еще не ведьма. Я ведь только-только училась. Делала все, что бабуля велела. А теперь не буду. Честно-честно. – Девочка вдруг оживилась. – Подожди немного! – И исчезла из комнаты.

Илья расслабленно откинулся на спинку дивана. Он чувствовал невыразимое облегчение. Казалось, идиотская история подошла к концу и не нужно больше ломать над ней голову.

«А может, проще вообще все забыть? – рассеянно подумал он. – Через месячишко-другой сам над собой посмеюсь…»

В комнату вихрем влетела Тайка со знакомым сверточком в руках и весело, освобожденно закричала:

– Вот, держи! Тут кольцо и все-все остальное! – Возбужденно приплясывая на месте, Тайка затараторила: – Без кольца мне с бабулей не связаться. Никак. Без кольца – я обычная девочка и ничего пока не умею. Правда, здорово?

– Правда, – вполне искренне подтвердил Илья и осторожно взял сверток.

Тайка с надеждой посмотрел на брата.

– Теперь мне можно к компьютеру?

Илья рассмеялся и махнул рукой.

– Можно!

Он проводил взглядом мгновенно выпорхнувшую из комнаты младшую сестру и пошел одеваться. Проклятый сверток буквально жег Илье руки!