Убийство в приличном обществе - Энн Грэнджер

Его черты были классически правильными. Такие лица, как у него, можно увидеть разве что на античных статуях. Кроме того, он был очень бледен. Молодой человек молча ждал моих вопросов с выражением невозмутимым и несколько печальным, скрестив руки на груди. Он напомнил мне кладбищенского ангела. Я подумал, что он наверняка процветал бы в похоронном бюро… Нет! Я тут же поправил сам себя. Такой юноша наверняка стал бы натурщиком… Да, именно! Может, так оно и есть?

— Мне нужен мистер Ангелис, — начал я. — Он здесь?

С тем же невозмутимым видом молодой человек ответил:

— Мистер Ангелис у себя в кабинете, сэр. Я скажу ему, что вы пришли. — Он зашагал прочь.

— Одну минуту! — остановил его я. — Как вас зовут?

— Грей, сэр. Фрэнсис Грей. — Он грациозно поклонился. — Последние полгода я служу помощником мистера Ангелиса.

— И вы были здесь в прошлую субботу, когда в ваш магазин… в галерею… пришла мисс Марчвуд в поисках миссис Бенедикт?

— Да, инспектор. Мы вместе с мистером Ангелисом отправились искать миссис Бенедикт. Все зря!

Казалось, меланхолия — естественное состояние этого юноши. Возможно, в данных обстоятельствах его поведение и было уместным, однако мне показалось, что он не смеется и не шутит даже в лучшие времена.

— Вы заходили в парк?

— Конечно нет! — обиженно ответил мой собеседник. — Во-первых, мне и в голову не могло прийти, что она отправилась в парк. И потом, в таком тумане я мог бы обойти весь парк и не найти ее. Нет, в парк я не заходил.

Я различил в его голосе вежливый упрек.

Тем временем мы дошли до двери кабинета; я решил на время забыть о молодом человеке. Мне показалось, красивый юноша испытал облегчение, как всегда бывает с людьми, когда полицейские перестают проявлять к ним интерес, и скрылся за дверью, чтобы сообщить управляющему о моем приходе.

Я огляделся по сторонам. На стенах висели картины; они, как мне показалось, были подобраны с большим вкусом. В основном это были картины маслом, но среди них попадались и акварели. Последние были собраны вместе, похоже, они принадлежали кисти одного художника. Обернувшись, я вздрогнул от неожиданности, увидев совсем рядом статую — изображение на редкость уродливого сатира. Статуя стояла на небольшом постаменте, благодаря чему оказалась одного роста со мной. Сатир смотрел мне прямо в глаза. Не могу передать, каким злобным был его взгляд. Не представляю, чтобы кто-то мог держать такую статую у себя дома.

Тем временем вернулся Грей.

— Сюда, сэр! — Он распахнул дверь кабинета и провозгласил: — Мистер Ангелис, к вам некий инспектор Росс из Скотленд-Ярда.

Я пожал плечами. Почему «некий инспектор Росс»? Может, он думает, что в Скотленд-Ярде есть несколько инспекторов, носящих одну фамилию?

Ангелис оказался человеком во всех отношениях возвышенным; пожалуй, так можно описать его лучше всего. Высокого роста, около сорока лет на вид, смуглый, он явно был родом с Востока. Длинные и густые черные волосы серебрились на висках. Из-под кустистых черных бровей на меня смотрели глубоко посаженные большие черные глаза. Черный сюртук и брюки лишь слегка оживлял красно-коричневый атласный жилет, но общего мрачного впечатления жилет не нарушал. Казалось, мистер Ангелис явился откуда-то из древних времен, из другого мира. Я без труда мог представить его себе в тунике, при дворе какого-нибудь византийского императора.

Он принял меня с достоинством, усадил в удобное кожаное кресло и предложил хереса. Подозреваю, такую учтивость он обычно приберегал для клиентов. Я поблагодарил его, но от хереса отказался.

— Мне очень жаль, инспектор, — вкрадчиво начал Ангелис, — что мои попытки найти миссис Бенедикт не увенчались успехом. Разумеется, мы пришли в ужас, когда узнали печальную новость… Не представляю, как справляется с этим мистер Бенедикт. Я не видел его с того печального вечера, когда приезжал к нему домой.

— А до того, когда вы видели его в последний раз? — спросил я.

Ангелис сложил пальцы домиком. Мне показалось, что ногти у него отполированы.

— Сейчас вспомню… наверное, в среду на прошлой неделе. Обычно мистер Бенедикт приезжает в галерею по вторникам, средам и четвергам. Он очень редко появляется в пятницу и никогда — в субботу. По понедельникам мы закрыты.

Пока все совпадало с тем, что рассказал мне сам Бенедикт.

— Миссис Бенедикт часто приезжала с мужем? — спросил я.

Прежде чем ответить, Ангелис снова ненадолго задумался.

— Хозяйку я не видел по меньшей мере три недели. Не скажу, что она приезжала часто. Но время от времени — да. Мистер Бенедикт иногда привозил ее осмотреть какое-нибудь новое приобретение, которым он особенно гордился. Или когда она приезжала в Лондон за покупками, она иногда заходила к нам, если знала, что ее муж здесь.

Последние слова он подчеркнул, давая понять: не может быть и речи о том, что миссис Бенедикт виновна в каком-либо нарушении приличий или что он, возможно, вел себя недолжным образом.

— В таких случаях мисс Марчвуд приходила вместе с ней?

— Да, инспектор. Мисс Марчвуд всегда была с ней, — укоризненно ответил Ангелис.

Как все прилично, благопристойно! Интересно, был ли Бенедикт ревнивым мужем?

Дело в том, что я подозревал бедную Аллегру в неверности. Ангелис сразу же дал мне понять: если хозяйка и допускала вольности, то не с ним. Но, если она тайно встречалась с поклонником, Марчвуд непременно должна была обо всем знать! Аллегра никогда не покидала дома без нее. Марчвуд была не столько компаньонкой, сколько охранницей! Должно быть, она помогала скрыть роман от обманутого мужа… если у Аллегры в самом деле был роман. В таком случае понятно, почему мисс Марчвуд так неохотно отвечала на мои вопросы… Становится понятным и ее страх. Если Бенедикт все узнает, весь его гнев обрушится на компаньонку. Он ни за что не даст ей хороших рекомендаций. Если следующие работодатели с ним свяжутся, он наверняка скажет, что на мисс Марчвуд нельзя положиться.

— У вас в витрине выставлен пейзаж, — сказал я.

— Да, — не скрывая удивления, ответил Ангелис.

Я не знал, чем вызвано его удивление. Возможно, он не ожидал, что я обращу на картину внимание, или надеялся, что я спрошу, сколько она стоит. Последнего я точно не собирался делать.

— Похоже, там изображен иностранный город.

Ангелис поднял густые черные брови, но посмотрел на меня гораздо теплее. Стражи порядка, видимо, невысоко ценились в его табели о рангах. Став любителем искусства, я сразу поднялся на несколько ступенек.

— Да, в самом деле, инспектор. Это вид Дрездена кисти Бернардо Беллотто.

Поверю вам на слово. — Я сокрушенно улыбнулся. — Такого художника я не знаю.

— Бернардо Беллотто был племянником великого Каналетто, — ответил Ангелис.