Внутренняя война. Том 2 - Стивен Ридер Дональдсон

Никого из людей Крейна не было видно, по крайней мере в кругу света от углей костра, но их отсутствие не обеспокоило королеву. Она доверяла своему эскорту.

Все еще в полусне она провела некоторое время, слушая разговор командира и Лилин.

Похоже, Крейн поддался-таки своему любопытству. Он осторожно спросил:

– Что вы можете рассказать о своем народе?

Интересный вопрос, подумала Эстия. Правда, зевнув, она пропустила часть ответа. Но потом услышала тихий смех:

– У нас с нуури больше общего, чем вы можете себе представить. Я читала о них в Книгохранилище. Мужчины меньше ростом, чем женщины, более быстрые, более выносливые. Они пасут своих жеки по всей обширной степи. В ведении женщин очаги и палатки. Они рожают детей. А когда начинается война, сражаются.

Вы поймете, когда увидите их. Женщины на голову выше мужчин. Они раза в два крепче, и в руках их достаточно силы, чтобы убить.

Крейн потер руками лоб.

– Твои люди такие же?

Служительница Духа беззастенчиво рассмеялась.

– И да, и нет. Вот, например, в Амике и Беллегере мужчины и женщины различаются между собой, и это одни различия. В других странах – другие. Наши мужчины большие и крепкие. И нам они очень нравятся. Но они любят домашний очаг, детей и поля, любят пасти скот и собирать урожай. Та жажда власти, что охватила короля Смегина, честь и ответственность, управляющие королем Бифальтом, не беспокоят их. Эти страсти пылают в нас, женщинах. Служительницах Духа и Плоти.

Эстия клевала носом. Она пропустила еще один вопрос или, может быть, два и, скорее всего, несколько ответов. И услышала только, как Лилин произнесла:

– Если я запутала вас, то забудьте о Духе и Плоти. Думайте о «кулаке» и «объятии». Мои сестры-служительницы и я стремимся к господству и почестям разными путями. Никто не может указывать нам. Вместо этого мы навязываем наши цели и наше чувство правильного всем, кто не может сравниться с нами по навыкам и пылу. Мы не боремся. Мы сами и есть борьба.

Служительницы Плоти стремятся к господству и ответственности через сближение. Там, где мы убеждаем кулаком, они убеждают объятием. Их навыки отточены, как и наши, и так же верны, но они сами не наносят ударов и не убивают. Скорее, они призывают других к своим целям, к своему чувству правильного. По-своему они тоже не воюют. Они – это объятие, которое делает борьбу бессмысленной.

Королева в полусне пыталась понять услышанное, но вскоре сдалась и только через некоторое время опять начала вслушиваться в разговор.

Отвечая на какой-то другой вопрос, ассасин объясняла:

– Часто вместе, но порой отдельно, мы странствуем по землям, мы, служительницы Духа и Плоти, ищем, где бы проявить себя. Мы открыли много возможностей для этого с Сетом Унгабуэем и его караваном. Он стал нашим союзником. Но когда мы обнаружили Последнее Книгохранилище, мы приняли его дары. Там мы сформировали новый союз. Мы не служим библиотеке. И не навязываем ей свои цели. Вместо этого – служительницы Духа и Плоти – мы делаем все возможное, чтобы сохранить это сокровище, которому угрожает враг.

На этот раз Эстия разобрала ответ командира Крейна. В его голосе слышалось замешательство. Восхищение. Но не Книгохранилище потрясло его.

– Вы скитаетесь, – резко сказал он. – А ваши – мужчины нет. – Если бы он был менее сбит с толку или менее очарован, его слова звучали бы презрительно. – Как выживает ваш народ? Как вы продолжаете свое существование? Ваши мечты, их любовь к оседлости, к родному очагу – все это связано с детьми. Должно быть связано. Уж конечно, ваши мужчины не рожают детей вместо вас?

Еще один интересный вопрос, но Эстия не услышала ответа Лилин. Ее муж отказался прикасаться к ней. Она никогда не узнает его объятий и не родит ему детей. Это было старое горе, но слова Крейна освежили его. Убегая от него, Эстия снова заснула.

* * *

Утром королева и ее отряд продвигались вперед по кедровому лесу сквозь пятна тени и просеянного ветвями солнечного света; на свету воины обретали телесность, видимость, а уходя в тень – исчезали, потом снова появлялись, словно игра света и тени перебрасывала их из одного момента времени в другой. Но когда перед полуднем отряд вышел из леса Утешения, обнаружилось, что погода меняется. Сильный ветер развевал волосы Эстии, хлестал ими ей по лицу. А на востоке вскипали черные облака. Они были еще далеко, но накапливались на линии горизонта, подобно пене. Эстия уже видела удары молний среди грозовых туч. Короткие серебряные вспышки придавали буре зловещий вид, облака словно покрылись синяками.

– Боги! – выдохнула она и, тотчас подозвав Крейна, спросила, сможет ли отряд, пока шторм не настиг их, двигаться дальше.

– Если это потребуется, ваше величество, – ответил он. Прищурившись, он изучал грозовые тучи. – Но у нас есть лишь несколько часов. В худшем случае гроза не застанет нас до полудня. Тогда… – Он пожал плечами. – У нас имеются дождевики и достаточно холста, чтобы соорудить два или три маленьких укрытия. Мы сможем переждать ливень.

Затем он добавил:

– Но было бы лучше, ваше величество, остаться там, где мы сейчас. Лес приютит нас во время шторма. Тогда ведь будет нулевая видимость. Мы можем сбиться с пути или вообще пропустить нуури.

Королева засомневалась и задумалась. Погода срывала ее планы. Эстия не знала, как далеко они от земель нуури и как далеко нуури углубятся в земли Амики, если они отклонят ее предложение встретиться с ними. Они могут находиться сейчас на расстоянии одной лиги или тридцати. Но это был не самый сильный страх. Крейн был прав. Наибольшая опасность заключалась в том, что она и нуури могут вообще не встретиться. Если видимость сойдет на нет…

Эстия взяла Лилин за руку, притянула поближе к себе.

– Скажи мне, – начала она, – сможешь ли ты вести отряд в такой шторм? И не пропустить нуури?

Лилин подняла бровь. Уголок ее рта изогнулся в усмешке.

– Я всего лишь женщина, ваше величество, – ответила она. – Я смогу провести вас в шторм. Но не пропустить нуури, верно выбрать направление – нет. Послушайтесь командира. Если мы останемся здесь, мы не собьемся с пути. Нуури сами придут к вам.

Лилин скользнула взглядом куда-то за плечо Эстии, и улыбнулась.

– Ваше беспокойство беспочвенно, ваше величество. Взгляните туда!

Жестом служительница Духа указала на север.

Лес Утешения заканчивался там, где заканчивалась плодородная почва. За деревьями земля спускалась в долину, столь же широкую, как и поляна вокруг усадьбы. На ее дне, казалось, не было ничего, кроме гравия, склон был покрыт рыхлой грязью. И со всех сторон, кроме южной, котловина была окружена низкими, изрезанными холмами. Они напоминали каменные головы, некоторые из них стояли вертикально, некоторые лежали на боку, отовсюду торчали кривые кусты, как если бы какой-то неосторожный гигант решил посадить их, но потерял бы к ним интерес еще прежде, чем хорошенько закопал их в землю. То тут, то там из-под земли выглядывали гранитные лбы и скулы. Некоторые точно хмурились. В других местах гранитные шишки напоминали кулаки. В трещинах между холмами громоздились валуны, похожие на переломанные пальцы.