Внутренняя война. Том 2 - Стивен Ридер Дональдсон

На этом основании генерал Саулсес разоружит воинов короля Смегина и препроводит их всех на строительство дороги. Там они присоединятся к отряду заместителя командира Хеллика. Люди короля должны будут заслужить свое освобождение тем, что примут участие в дорожных работах. Заместитель командира Хеллик и некоторые из воинов почетной гвардии останутся, чтобы наблюдать за их трудом. С дезертирами там никто не будет нянчиться.

Теперь что касается выживших рабов нуури, если таковые окажутся. Их возьмет на попечение первый офицер. Сейчас заместитель командира Хеллик, по-видимому, уже освободил их и сделал все возможное, чтобы залечить их раны и ослабить их страхи. Конечно, люди короля, жестоко обращавшиеся с нуури, уже под стражей или в бегах. Генерал Саулсес, взяв столько гвардейцев, сколько понадобится, доставит оставшихся нуури на север, к границе их земель. Если они окажутся слишком слабыми или больными, чтобы ходить самостоятельно, гвардейцы донесут их на носилках. Если им понадобятся костыли, бинты или одежда, всем этим их следует немедленно снабдить. Что бы ни случилось, он должен проводить их на родину в целости и сохранности.

Убежище бывшего короля покидали, по подсчетам Эстии, почти сто пятьдесят людей. Само по себе число немаленькое, да и пройти им предстояло значительное расстояние. К счастью, в провизии недостатка не было. Король Смегин любил богатую жизнь. Его кладовые и холодильные камеры всегда были забиты до отказа. И Эстия приказала генералу Саулсесу, командиру Крейну и слугам взять столько, сколько они смогут унести.

Для себя королева оставила более неотложное дело. А кроме того, и более опасное.

Когда королева рассказала об этом деле, ее офицеры запротестовали. Генерал мог бы составить целый список возражений, хотя сводились они к одному: он боялся за нее. Возьмет ли она больше воинов? Нет. Любая сила, превышающая ее личный эскорт, будет расценена как угроза. Возьмет ли она, по крайней мере, магистра Фасиль? Нет. После всего того вреда, который король Смегин нанес нуури, любой магистр покажется угрозой. Тогда чего она надеется достичь? Предотвращения войны.

Но. Но. Но.

Королева Эстия ответила генералу еще одним приказом:

– Ничего не говорите об этом своим людям. Ничего, генерал. Для них и для вас на первом месте должно стоять строительство дороги и жизни освобожденных нуури. Зачем смущать гвардейцев новыми страхами?

И она удалилась, оставив гнев, мучения и сомнения первого офицера в умелых руках командира Крейна. И пока Крейн, как мог, убеждал генерала, Эстия вновь присоединилась к магистру Фасиль, которая все еще отдыхала в тени крыльца.

Король Смегин был прав в одном. Амика фактически беспомощна против врага с севера, потому что это она сама, королева, поставила страну в такие условия. Если нуури бросят все свои силы в бой, амиканцы будут погибать только потому, что их королева поверила в короля Бифальта. И еще потому, что она была слишком наивна, чтобы даже подумать, что ее отец способен на предательство.

Сейчас ее наивность испарилась без следа. Король Смегин и магистр Фасиль излечили ее от этого недуга.

И она научилась ценить силу тайны. В сложившихся обстоятельствах ей нужно было скрывать опасность вторжения. Генерал Саулсес ручался за верность ее почетной гвардии. Королева выбрала лучших, полагаясь на его оценку. Но даже самым верным амиканцам может прийти в голову мысль о дезертирстве, если они услышат, что нуури неистовствуют по всему королевству, если они услышат о сожженных деревнях, разграбленных городах, разрушенных домах и усадьбах. Если это раскроется, то даже самым верным гвардейцам будет трудно или невозможно повиноваться своей королеве.

Вопрос о вторжении нуури не требовал отлагательств, но это бремя лежало на ней. Ее воины не могли нести его вместо нее.

Королева не спешила взваливать его на себя. Она слишком устала. Но обстоятельства вынуждали ее покинуть убежище отца. Возможно, когда-нибудь, если она выживет, она сожжет эту усадьбу дотла.

* * *

Более часа спустя Эстия покинула поляну вместе со служительницей Духа и своим личным эскортом, держа путь на север. С освещенной солнцем поляны она и ее небольшой отряд на полном галопе въехали в глубокую тьму леса Утешения – и будто исчезли из мира.

Выбранной ими дорогой, вероятно, пользовались не так часто, как той, что вела к Малорессе: следов на ней было меньше, а кочек и ухабов больше, сама дорога была у́же, очень часто путникам преграждал путь кустарник, упавшие ветви или свисавшие к земле сучья. Ехать верхом по ней было небезопасно. Похоже, путь через кедровый лес грозил занять больше времени, чем предполагала королева. К тому же Эстия не знала, насколько далеко он простирается.

Но после душного воздуха усадьбы густой аромат деревьев и хвои действовал освежающе. Темнота не давила, она рождала чувство защищенности, сглаживая воспоминания о безумии и жестокости короля Смегина. Возможно, рядом с тропой рыскали разведчики нуури, но зато здесь не ощущалось зловония сгоревшей плоти. Напряжение, в котором пребывала Эстия, постепенно спадало. В конце концов от легкого шага лошади королеву стало клонить ко сну.

Но она упрямо хотела достичь края леса Утешения, прежде чем отряд остановится на ночь. Однако ни она, ни командир Крейн, ни его люди не знали, сколько еще им предстоит проехать. Эскорт долгие годы сопровождал королеву в ее путешествиях между Малорессой и Предельной рекой, но ни разу не уклонялся от этого маршрута, воины просто не знали своей родины. А Лилин путешествовала по Амике впервые. И когда генерал предложил остановиться, чтобы отдохнуть и поесть, Эстия с невольным облегчением согласилась.

Спешившись, она облокотилась о ствол кедра – мышцы ныли от усталости – и соскользнула вниз, к земле, чтобы ослабить нагрузку на ноги. Крейн достал из седельной сумки мех с водой и немного еды для королевы, служительницы Духа и себя самого. Эстия с благодарностью сделала пару глотков, съела несколько фруктов и чуть-чуть хлеба, который еще не утратил своего душистого аромата. Некоторое время она боролась со своим дыханием – нужно было успокоить его, нужно было продолжать жить так, словно она никогда и не слышала, как ее отец бьется головой о стену. Она ненадолго закрыла глаза.

А когда снова открыла их, почувствовала, что лежит на ароматной подстилке из кедровой хвои, удобно укутавшись в походное одеяло. Сквозь туман сна она ощущала прохладный воздух на своих щеках и тьму вокруг себя. Постепенно она поняла, что настала ночь. Над головой между листьями блестело несколько звезд, то появляясь, то исчезая за качавшейся на ветру аркой ветвей.

Похоже, прошло много времени. Должно быть, она заснула. Королева еще недостаточно очнулась от сна, чтобы встать, но ей удалось повернуть голову. Рядом с ней тлели, поблескивая, как звезды, красноватые, с теплящейся сердцевиной угли умирающего костра. А около него лицом к лицу расположились командир Крейн и служительница Духа. Крейн сидел, скрестив ноги, прямо, будто вот-вот ожидал приказа. Время от времени вспышки угля отражались в его бледных глазах, подобно искоркам любопытства. Лилин же опустилась на колени, переведя вес тела на пятки. Ее спина была такой же прямой, как и спина командира, но она сама казалась более спокойной, будто сидеть в такой позе было обычным для нее делом. Она откинула капюшон своего плаща, но Эстия не могла разглядеть ее лица.