Деградация и деграданты. История социальной деградации и механизмы ее преодоления - Борис Шапталов

Если есть источники развития, то логично предположить наличие источников разложения. Причем эти источники могут быть задавлены и оказывать на социум минимальное воздействие, но при благоприятных для них условиях быстро набрать силу и образовать систему, включающую в себя идеологию, субкультуры, политические организации, готовые использовать в качестве тарана накопленную в обществе энергию деструкции.

Кстати, об «энергии деструкции». Фашизм (особенно в форме нацизма) продемонстрировал огромные мобилизационные возможности по формированию антисистемы. И вести речь об энтропии в фашистской Германии не приходится. Всего за несколько лет была создана великолепная военная машина, одолеть которую смогли лишь навалившись сообща три великие державы. А научно-технические прорывы третьего рейха в сфере реактивной авиации и ракетостроения до сих пор вызывают изумление. Казалось бы, какая уж тут деградация! В сфере военного дела, промышленности и науки — да, налицо успехи, но в сфере гуманизма, культуры произошел откат к раннему средневековью и даже к доантичным временам, что, собственно, нацисты и не скрывали. Времена языческих германских племен, а также Тевтонского ордена и Фридриха Барбароссы были объявлены в третьем рейхе достойными подражания и вдохновения. То есть Европа середины XX века столкнулась не с классической деградацией (ослаблением, умиранием), а проблемой иного типа, — с системным и целенаправленным упрощением культуры и социальной жизни, как эталона жизнедеятельности. Гитлер сделал попытку сформировать традиционное (патриархально-вождистское) общество в рамках высокоразвитой техногенной цивилизации. И она пугающе удалась, что означает потенциальную возможность новых попыток построения антисистем в будущем, сердцевиной которых может являться деградация культуры при сохранении прогресса в технике. В теоретическом плане это означает, что не стоит сводить проблему деградации и энтропии только к угасанию социальных сил и падению эффективности социальных структур. Деградация (как в случае с нацизмом) тоже может стать источником «прогресса» и «возрождения»! И мы видим как, паразитируя на слабостях евро-атлантической цивилизации, появились экстремистские группы, желающие возродить политическое бесовство в новой идеологической упаковке. И, разгромив, евроцивилизацию, создать новый порядок, якобы социально справедливый, а на деле получить очередное издание «азиатского» вождистско-деспотического государства. И там будет прогресс, только преимущественно в сфере военных технологий.

В любом обществе подспудно существуют и противоборствуют две тенденции: тенденция к самосохранению и тенденция к саморазрушению. Обе тенденции объективно полезны, ибо эволюция не может существовать без единства и борьбы противоположностей. Если бы доминировало только самосохранение — эволюция была бы заблокирована. Но и доминирование саморазрушения привело бы к скорой гибели объекта, поэтому существует некий баланс этих сил. Это баланс без равновесия, где одна из сторон имеет преимущество. Если преобладает тяга к самосохранению, то получается традиционное общество. Оно традиционно в том смысле, что на заре формирования человечества, как социо-биологического вида, путем естественного отбора закрепились такие нормы поведения и регулирования жизни коллективов, которые гарантировали выживаемость в любых условиях, даже самых неблагоприятных.

Традиционное общество — это жестко иерархическое, слабо гуманизированное (один индивид должен быть готов к тому, что им пожертвуют ради общины), четко раз и навсегда регламентированная система. Традиционный социум в разных модификациях преобладал на планете на протяжении десятков тысяч лет. Преобладает и сейчас, хотя влияние традиционных ценностей в мире значительно упало, и они уступили место «комбинированным» типам.

Две с половиной тысячи лет назад появились общества, которые отдали предпочтение большей социальной гибкости. Демократия дала возможность значительно ускорить прогресс, но, одновременно, как позже выяснилось, ослаб контроль за деструкцией.

Как блокируется тенденция саморазрушения? В традиционном социуме с помощью обкатанных за тысячелетия регулятивных норм поведения (мораль), запретов (табу), традиций (сила авторитета), понимаемые как «естественное право». Охраняющая система создавались постепенно, на протяжении тысячелетий, исходя из накапливаемого опыта. Для религиозного человека эти нормы — результат прямого божественного вмешательства. Бог (боги) прямо предписывали людям то, что им делать нельзя и то, что делать нужно.

В демократическом обществе добавляется письменное, юридическое, право, которое, по мере «взросления» демократии, вытесняет значительную часть «естественного права» (родители уже не женят детей; дети не подчиняют авторитетам; большая патриархальная семья заменяется однопарной и т. д.). В обоих случаях системы блокировки работают исправно, иначе бы общества быстро разваливались, но иногда блокаторы разрушаются, и тогда верх берет антисистема.

Как уже было сказано, данное понятие было предложено Гумилевым. Можно не принимать трактовку и выводы, содержащиеся в его книгах, тем более, что в них немало сомнительного и явно неверного, но само понятие заслуживает ввода в научный оборот. В частности, без понятия антисистемы трудно выявить глубинные причины саморазрушения советско-партийной номенклатурой своего государства в 1980-е гг. Причем, антисистема не погибла вместе с КПСС, а получила свое продолжение в теории и практике ультралиберализма, тем более, что видные его представители сами в прошлом являлись функционерами КПСС.

Приведем примеры некоторых, с нашей точки зрения, верных положений учения Гумилева, сформулированных его последователем:

• «антисистема всегда стремится к моральному уничтожению этноса, из числа представителей которого она инкорпорирует своих новых членов»;

• «антисистема предполагает отмену всех моральных норм, общепринятых ради стабильного существования данного этноса»;

• «для антисистем зачастую важно бывает даже не подчинить себе людей, а хотя бы просто нейтрализовать их, чтобы они не мешали действовать членам антисистемы, как правило, составляющих в обществе активное меньшинство… такие деятели, заняв какие-либо руководящие посты, пусть даже незначительные, сразу начинают иногда даже не осознанно окружать себя помощниками из числа членов антисистемы или просто людей, близких ей по духу… Так постепенно антисистема получает политическую, экономическую и финансовую власть над обществом, даже если число членов самой антисистемы просто ничтожно»;

• «истина и ложь не противопоставляются, а приравниваются друг к другу».

(Корявцев П. М. Философия антисистем. Опыт приложения теории этногенеза. Сайт Gumilevica: http://antisys.narod.ru/antisys.html.)

Практика показала верность изложенных принципов действия антисистемы. Ее проявления мы можем наблюдать практически ежедневно как в жизни западной цивилизации, так и в России. Это не значит, что антисистема уже победила. Но она явно формируется, постепенно распространяясь в обществе подобно раковой опухоли. Итогом конечной деятельности антисистемы становится деструкция.

Деструкция — есть подспудное разрушение «несущих опор» социума, переходящее в процесс саморазрушения общества. Элементы деструкции существуют в любом обществе. Подобно раковой клетке они задавлены и проявляют себя в виде отдельных антисоциальных явлений (преступности, например). Когда же общество поражает недуг по «римской» или «византийской» схеме, деструкция получает возможность не только набрать силу, но стать системной, т. е. взять на себя часть общественных функций, включая функцию этнического энергопроизводства. Только мнимого. Общество продолжает быть активным, но эта лихорадочная деятельность ориентирована уже не на позитивное созидание, а на паразитарное использование ранее накопленного.