Приподнявшие завесу. Карельский инцидент - Петр Воронин

– И мы возьмем их, сынок. Возьмем. Ты только успокойся, – полковник подхватил Влада под руку, приподнял и потащил за собой, стараясь увести подальше от ужасного места. Леха последовал за ними. – Езжайте сейчас за документами Кравеца как и договаривались, а мы здесь во всем разберемся. Я только распоряжусь, чтобы вам оказали поддержку.

– Нет, – резко ответил Влад. – Мы сами справимся. Пусть все готовятся. Ждите звонка от нас.

Полковник обеспокоено сдвинул брови, но спорить не стал.

– Ладно, езжайте одни. Леша ты присматривай за ним. Давайте парни, пора с этим заканчивать. Кстати, не знаешь, что они могли искать в вашем сейфе?

– Не знаю Егор Григорьевич. Не знаю.

* * *

Влад снова умолчал о том странном сосуде, который вначале действительно предполагалось убрать в сейф. Но после того как Влад вызвал на откровенность Антона Кравеца, загадочная вещица перекочевала в его карман. На то, чтобы сохранить ее там, появились дополнительные причины; ужасная сегодняшняя трагедия, дала ему дополнительную ясность: молодой человек понял, что кто-то информирует невидимых убийц. И этот кто-то был из их управления. «Иначе как бы они узнали в течение такого короткого времени, где находиться Кравец?», – думал он. Тут же пришло другое предположение: Владу стало понятно, что «крыса», завелась задолго до последних событий. Кто-то контролировал работу группы, с самого начала расследования. Это мог быть кто угодно: от уборщицы, имеющей кроме простоватого вида еще глаза и уши, до высшего руководства конторы. В такой критической ситуации, Влад не мог рисковать. Антон советовал не показывать эту вещь никому и Влад почему-то ему верил. И не только потому, что человек, предостерегавший его всего час назад, валялся сейчас исколотый, как кусок мяса.

Сейчас он гнал. Гнал как никогда в жизни. Не замечая светофоров и знаков, игнорируя гневные окрики водителей. Перед взором все время стояло улыбающееся лицо Игоря! Он как будто сидел на заднем сидении, готовясь выдать очередную каверзную шуточку. Влад даже посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы убедиться в своем наваждении, но увидел только, как кто-то машет ему руками, показывая недвусмысленные жесты пальцем у виска.

Прошло не более пятнадцати минут, а они уже выходили из машины у ворот яхт-клуба. На территории никого не было видно: в это время года здесь вообще бывало малолюдно, поскольку опытные яхтсмены в Петрозаводске, редко оставляют свои лодки на плаву, дольше, чем до середины октября, опасаясь ледостава.

Сегодня, кроме нескольких мужчин, латающих вдалеке потрепанный осенними штормами волнолом, по клубу бродил только старый сторожевой пес, да его хозяин-дедушка, в вязаном свитере и синей спортивной шапочке, знававшей наверное еще период перестройки.

Когда дворняга, завидев гостей, отрывисто залаяла, старик отложил «покоцаный» колун, которым охаживал березовые поленья и подошел к воротам.

– Тихо! Тихо Кучум. Старый лешак! Вам чего мужики?

– Открывай ворота батя, – ответил Леха протягивая удостоверение. – Убери своего крокодила, и покажи, где тут проживал Руслан.

– А что, он натворил чего? – усмехнулся дед, смачно высморкавшись в одну ноздрю. – Парень вроде спокойный.

– Отец, давай вопросы потом. Веди на место, ключи у нас есть, – поторопил Алексей.

Влад молчал.

– Ладно, ладно начальник, – откашлявшись, заторопился сторож. – Сейчас только Кучума привяжу, а то ведь покусает стервец.

Старик поднял с земли стальной трос, с карабином на конце, пристегнул его к ошейнику собаки, ухватив ее за загривок, и намотав трос на толстый крюк от изолятора, вкрученный в заднюю стенку невысокой бытовки, открыл боковую калитку. Следователи прошли, и сторож повел их вглубь территории, прямо между рядами «зимовавших» на стапелях яхт.

Пройдя метров триста, вдоль побережья неприветливо продувающей промозглой сыростью петрозаводской губы, они увидели обшарпанный дебаркадер, стоящий на якорях у причала. Его корма соединялась с сушей узкой дощатой сходней.

– Вот там он и жил, – указал их проводник на плавучий дом. – Вон вход в его комнату справа по борту. Только поосторожней ребята, палуба после дождей совсем скользкая. Держитесь за леера!

Молодые люди сухо поблагодарили провожатого, дождались когда он удалиться, и, достав оружие, осторожно пробрались на судно. К Владу уже вернулось спокойствие и его знаменитое обыкновение рационально мыслить. У самых дверей он предупредил друга:

– Чтобы там ни было, я вхожу первым. Ты прикрываешь.

Прислонившись ухом к двери и выждав некоторое время, он аккуратно отпер замок ключом, полученным от Антона. Нырнув в полумглу заводил вокруг себя пистолетом.

Леха чутко осматривался, контролируя периметр вне помещения. Через минуту он услышал:

– Чисто! Можешь входить. Дверь прикрой на замок.

Леха вошел, разглядев у дальней стены силуэт друга.

– Вот он, – вполголоса сказал Влад, указывая на большой клепаный ящик в углу каюты. – Мы подобрались к самому дну!

Сыщик приблизился, затаив дыхание открыл сундук, и, приоткрыв шторку небольшого окошка, начал доставать из него содержимое, внимательно осматривая каждую вещь.

– Карты Карелии, GPS навигатор, набор отмычек, газовая горелка, ружейные патроны, какие-то датчики… – перечислял он. А это? Вот! Похоже это то, что нужно. Давай присядем.

Влад достал толстую, со шнуровкой папку, и присев на край сундука, открыл ее. Над доброй сотней изрядно помятых листов, различающихся по формату и качеству бумаги, лежала потрескавшаяся черно-белая фотография. На ней была запечатлена семья из трех человек: красивый, широкоплечий мужчина с суровым взглядом, крупным носом и темными волосами, зачесанными назад, обнимал одной рукой хрупкую кудрявую девушку; между ними стоял маленький мальчик. На оборотной стороне снимка красовалась изящная надпись, нанесенная видимо чернильным пером: «Леонид, Людмила и Антон Кравец. Харьков 1985 г».

Отложив семейный фотопортрет, Влад взглянул на первый лист в папке. «Л.А.Кравец. Собственноручная рукопись», было написано на заглавии. Алексей встал поближе к свету и приготовился слушать. Влад перевернул страницу и начал читать.

Мотивы, побудившие написать меня мою злосчастную историю, были настолько сильны, что я, даже несмотря на страх быть растоптанной, попади эта рукопись не в те руки, решилась написать ее. И хранила те события в памяти трепетно, день за днем, год за годом, выжидая, сначала сама не зная чего. В одном я точно была уверена: наступит момент, и я сумею обнародовать информацию о тех ужасных вещах, что творились в подземельях одной лаборатории.

И вот, наконец, после многих лет проведенных в этом клоповнике, среди убийц и умалишенных, ежедневно вдыхая вонь грязных тел и вонючих матрацев, наконец я у цели! Моя месть, дастся мне дорогой ценой, я знаю, но бессильная ярость, глубокое отвращение и презрение к моим гонителям, сделали меня сильной, и я смогу расстаться с жизнью без сожаления. За нашу семью и друзей сумеет отомстить мой сын, и мир узнает о ядовитых гадах, и о великом зле, живущем среди нас. Я, Людмила Кравец, приподняла завесу кошмара: мерзкую, кровавую вуаль, что скрывает от людей правду. Момент настал!