На все четыре стороны - Елена Арсеньева

Она кое-как заправила конец бинта под намотанные кольца,одернула брючину, однако не сделала и пяти шагов, как бинт размотался. Сноваостановилась, снова перебинтовала ногу, снова пошла… Тот же результат.

Нет, этот номер не пройдет, придется брать такси и ехать…Алена прислушалась к своим ощущениям.., придется ехать к хирургу. Неподалеку отрю де Прованс, на бульваре Осман, находится медицинский центр, который так иназывается: «Осман». И надо спешить: еще полчаса — и левая штанина простолопнет на неудержимо распухающей коленке. По пути придется позвонить в Москву,в страховую компанию «Югория», поставить их в известность: мол, упала и,кажется… Неужели все-таки перелом?!

А кстати, как по-французски перелом? Ну, она скоро узнаетэто слово!..

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ЗОИ КОЛЧИНСКОЙ

Ночью увели всех офицеров, еще остававшихся в камере. Большея их никогда не видела. А на другой день нас, оставшихся, развели по разнымкамерам. До тюремного начальства вдруг дошло, что опасно держать вместе мужчини женщин. Более того — начали отделять политических от уголовников, поэтому внашей бывшей камере остались воровки и женщина-убийца, а к ним должны былиподселить товарок по ремеслу из других камер. Девочку, сдававшую комнатыофицерам, и старуху, замышлявшую убийство Ленина, отвели вместе к самым опаснымполитическим преступникам. А меня отправили в общую женскую камеру, гденаходились лица вроде меня: на которых лежало подозрение, но вина которых былане доказана.

Как будто была доказана вина той несчастной старухи! Ее ведьтерзали за одни только пустые, бредовые мечтания!

Новая камера была похожа на предыдущую, только чище,просторнее, прохладнее, воздух в ней был свежее, хотя и холоднее, поэтому я неодин раз вспомнила добрым словом Малгожату, оставившую мне свою камизэльку.Наверное, если бы не она, я разболелась бы всерьез, и так-то простудилась инесколько дней провела, лежа на нарах, почти все время спала, едва открываяглаза, когда приносили еду, и ела просто через силу.

На своих товарок по заключению я почти не обращала внимания,хотя по каким-то репликам поняла, что тут были в основном жены офицеров, атакже несколько учительниц, которых посадили то ли затем, чтобы они не училикрасных детей белым премудростям, то ли потому, что красные дети вообще ни вкаких премудростях не нуждались, их, верно, с колыбели готовили на роль убийц.Были также актрисы из местной оперетты, которых чаще других таскали на допросы,кончавшиеся всегда насилием. Женщины эти были едва живые. Впрочем, почти всеобитательницы нашей камеры испытали на себе гнусность представителей новойвласти, которые пользовались ею по своему произволу, а что меня не трогали, такспасала моя болезнь — жар у меня какое-то время держался. А может, я с моейхудобой казалась им непривлекательной, за что благодарила господа.

Город Свийск хоть и считается большим, а все же мир тесен,так что и в нашей камере увидела я одну свою знакомую. Она меня не тотчасузнала, а мне долгое время казалось, будто она мне в бреду мерещится, стольплохо я себя чувствовала. Но потом я поняла, кто это. Встречались мы с ней тригода назад. Война с германцами тогда еще продолжалась, через Свийск шлисанитарные эшелоны, многих раненых оставляли в лазаретах и большом военномгоспитале, которым славился наш город (в том самом госпитале, который потомкрасные сожгли), и я попросилась туда работать добровольной помощницей. Тогда яни к чему еще не была годна, дела сестринского не знала, и меня поначалуопределили выносить и мыть грязные тазы и инструмент после операций. Но таквышло, что в первый же день я увидела в одном таком тазу отрезанную ногукакого-то несчастного и немедленно упала в глубокий обморок, из которого меняедва вывели. С тех пор меня определили помогать в палатах — письма писать, полымыть, а больше всего я работала в материальной комнате (на складе) нашейперевязочной — скатывала бинты, готовила вату для операций… Работы было оченьмного что у меня, что у другого медицинского персонала, мы дежурили понесколько суток подряд, спали урывками в комнате, где были сложены носилки,прямо на этих носилках, но меж нами царила дружба и отношения складывалисьтеплые.