Славные парни - Николас Пиледжи

В доме родителей была большая входная дверь, и мы все — мать, отец и я — сидели полукругом, глядя на неё. «Где он? — спросила мать. — Твой отец никогда так поздно не задерживается без звонка». Отец был святым, наверное. Он и слова ей поперёк не говорил. За все сорок лет их брака ни разу не пропадал на всю ночь. Фактически он вообще ни разу не уходил, не сообщив матери, куда направляется. Ни разу в жизни он не опаздывал на поезд, а если уезжал на работу на машине, возвращался максимум на пять-десять минут позже ожидаемого. И то после этого ему полночи приходилось объяснять матери, какие ужасные были пробки и как он не мог пробиться сквозь них, чтобы успеть домой вовремя.

Мать не унималась. Генри ведь не еврей — чего я ещё ожидала? В четыре утра она начала кричать, что отец не может из-за нас лечь спать. Слава богу, ему не надо было на работу прямо с утра. Это продолжалось и продолжалось без конца. Я думала, что умру.

Наконец, где-то в полседьмого я услышала, как возле дома остановилась машина. Мы всё ещё сидели в гостиной. Это было словно сигнал будильника. Я вскочила на ноги и выглянула из окна. Машина была не его, но я увидела мужа на заднем сиденье. За рулём был сын Поли, Питер Варио, и Ленни Варио тоже сидел в машине. Мать уже распахнула входную дверь, и в ту же секунду, как Генри ступил на мостовую, она накинулась на него: «Где ты был? Где пропадал? Почему не позвонил? Мы все тут до смерти переволновались! Женатый человек не имеет права так исчезать!» Она тараторила так быстро и так громко, что я и словечка вставить не успела. Просто молча стояла рядом. Мне было девятнадцать, а ему двадцать два, и мы были сущими детьми.

Помню, он остановился, посмотрел на неё, посмотрел на меня, потом, не сказав ни слова, сел обратно в машину и уехал. Мать так и осталась стоять на улице, разинув рот. Он исчез. Я заплакала. «Нормальные люди так не живут», — сказала мать.

Генри. В ту ночь я здорово надрался, помню только, как вышел из машины, а на крыльце дома стоит мать Карен и орёт на меня. «Так вот что значит быть женатым…» — подумал я и сел обратно в машину. Отправился спать к Ленни. Я начал понимать, что нам с Карен придётся съехать от её родителей. Ближе к вечеру того дня я позвонил Карен. Рассказал ей правду. Что я был на холостяцкой вечеринке Питера, сына Ленни. Мы потащили Пити выпивать. Начали вскоре после полудня. Были в «Джиллис», в «Голден Точ» и «Рэт Финк Рум» Джеки Кэннона. Про шлюх с Фёст-авеню я, правда, умолчал, зато рассказал, как в два часа ночи отправился в баню, чтобы протрезветь, но всё равно был слишком пьян, чтобы сесть за руль.

Мы договорились вместе поужинать. Когда я подъехал к дому, Карен буквально выбежала из дома, чтобы смыться от матери, пока та не поняла, что происходит. Её мать стала нашим общим врагом, и это нас сблизило. То свидание прошло, словно первое.

Карен. Некоторые браки в нашей среде были не слишком удачны. Другие — наоборот. Джимми и Микки Бёрк отлично подходили друг другу. Так же как Пол и Филлис. Но никто из нас не знал, чем заняты мужья. Мы ведь не за клерков вышли, которые сидят в офисе с девяти до пяти. Когда Генри, например, начал ездить за сигаретами, я понимала, что его не будет дома пару дней. Я видела, как живут другие наши знакомые и их жёны. Я понимала, что он не сможет бывать дома каждую ночь. Даже когда он был в городе, я знала, что пятничный вечер — время для попоек с друзьями или игры в карты. Такая традиция.

Позже оказалось, что пятничный вечер — ещё и время любовниц. Каждый, у кого была любовница, вёл её развлекаться в пятницу.

Жён в пятницу с собой не брал никто. Жёнам принадлежала суббота. Это разделение позволяло избегать неприятных инцидентов и неожиданных встреч жён с любовницами. Однажды в субботу мы с Генри пошли в «Копакабану». Мы направлялись к нашему столику, когда увидели здоровенного, словно кабан, Пэтси Фуско, он сидел со своей любовницей. Я сильно расстроилась. Я знала его жену. Она была моей подругой. И что мне было делать — смолчать? Я не хотела в этом участвовать. Тут я заметила, что Генри собрался подойти и поприветствовать Пэтси. Я глазам своим не поверила. Он собирался окунуть меня во всё это, словно рака в кипящую воду. Я не пошла. Просто упёрлась и встала между столиками посреди зала, отказавшись двигаться, по крайней мере в сторону Пэтси. Генри удивился, но понял, что я настроена серьёзно, поэтому просто кивнул Пэтси, и мы прошли к нашему столику. Это был один из тех кратких моментов, которые тем не менее открывают глаза на многое. Думаю, Генри собирался подойти к Пэтси, потому что на мгновение позабыл, что пришёл со мной. Он забыл, что сегодня не вечер пятницы.