Зачистка в Политбюро. Как Горбачев убирал "врагов перестройки" - Михаил Соломенцев

Работа с письмами — тяжелая, утомительная, но чрезвычайно полезная. Неслучайно ЦК держал этот вопрос под контролем. Принимались строгие меры, вплоть до снятия с работы за бюрократическое отношение к письмам.

Немало времени и труда уходило на подготовку и участие в заседаниях Политбюро и Секретариата ЦК КПСС. А они проводились еженедельно.

Политбюро начинало свою работу в 11 часов утра, и длилось заседание до б—8 часов вечера, а то и позже. Все зависело от важности вопросов. Если Отдел ЦК имел какие-то замечания или предложения, он мог их изложить в записке в Политбюро до заседания или высказать на самом заседании. Выступить на заседании Политбюро, как и на Секретариате, мог любой из присутствующих. Решение принималось только в том случае, если его поддержало большинство членов Политбюро или большинство Секретариата.

За 22 года (1966–1988) участия в заседаниях Политбюро я не знаю ни одного случая, чтобы решения принимались вопреки воле большинства. Если решение требовалось принять срочно, не ожидая очередного заседания — а таких случаев было немало, то существовало принятие постановлений, решений путем опроса: голосовали вкруговую. Делалось это так: сотрудник Общего отдела приходил с проектом документа к члену Политбюро или Секретариата, знакомил с документом. Если кто-то не согласен или есть замечания, он писал об этом на документе. Если большинство было согласно и замечания учтены, решение принималось и подписывалось. Я об этом несколько подробнее написал только потому, что новые демократы лгут, говоря об отсутствии коллегиальности в работе руководящих партийных органов.

Существовала и такая практика. Если рассматривался вопрос, по которому важны мнения всех входящих в состав руководящих органов, а высказались не все, то председательствующий обращался персонально к каждому промолчавшему и просил высказать свое отношение. Говорю об этом, чтобы показать, что подготовка к заседаниям Политбюро и Секретариата — дело очень ответственное и требовало от каждого из нас немало времени для тщательной подготовки.

В те годы существовала практика подведения итогов работы отрасли за истекший год на хозяйственных активах. Приглашались руководители предприятий и организаций, представители общественности. Секретари ЦК, как правило, не только присутствовали, но и выступали, а это 3–4 выступления за достаточно короткое время. К этим выступлениям серьезно готовились. Аудитория собиралась профессионально подготовленная, каждое слово, каждую фразу анализировала. Представителю ЦК тем более недопустимо выступать вяло, недостаточно достоверно и убедительно в профессиональном отношении, с ошибками и неточностями. Погрешности в выступлениях становятся известны не только присутствующим в зале, но и всему Союзу. Поэтому и готовишься к выступлению до последней минуты, до тех пор, пока не произнесешь речь.

Отделы, секретари ЦК были организаторами и исполнителями информационных записок в Политбюро и Секретариат ЦК, проектов Постановлений Политбюро и Секретариата, а также совместных Постановлений ЦК и правительства по важнейшим вопросам внешней и внутренней политики. В подготовке таких документов участвовал не только аппарат ЦК, но и лучшие силы науки, специалисты, знающие предмет и имеющие опыт работы над документами.

Так же примерно готовились отчеты и доклады к съездам партии, выступления руководителей партии и государства на торжественных собраниях, на пленумах ЦК.

* * *

Важнейший участок работы в ЦК — это подбор и расстановка кадров. На эту тему я уже высказывался и раньше. Но тема эта настолько важна, что можно к ней вернуться еще раз.

Не секрет, что вопросами подбора кадров приходится заниматься почти каждому руководящему работнику. Моя трудовая жизнь сложилась так, что этим мне пришлось заниматься всю жизнь, начиная с должности начальника цеха. За многие годы накапливается опыт в оценке возможностей и способностей кандидата справиться с работой на соответствующем посту. Вырабатываются определенные критерии оценки. На основе своего опыта я пришел к убеждению, что если вновь назначенный руководитель начинает деятельность с обустройства офиса, квартиры и дачи или начинает менять кадры, ломать сложившуюся структуру — это плохой руководитель.

Человек, работающий в аппарате партийного или государственного управления, не может ограничить свою деятельность строго определенными инструкциями. Дел всегда полно. Рабочий день хотя и регламентирован от 9 до 18 часов, но за установленные часы никто не успевает сделать все. День уходил на заседания или совещания, решение оперативных вопросов. А когда работать с документами, над подготовкой выступлений, докладных записок? Когда заниматься аналитической работой? Когда почитать газеты, журналы, литературу? Без этого работать в таком аппарате невозможно. Выход из положения один — задерживаться на работе после 18 часов, а часть документов, с которыми надо ознакомиться, брать домой и перед сном, чаще всего уже лежа в постели, читать. Уезжал из ЦК не раньше 21 часа.

Так поступали и некоторые другие секретари ЦК, особенно Устинов, Андропов. Однажды в середине лета 1967 года после какого-то мероприятия, на котором присутствовали члены Политбюро и секретари ЦК, Брежнев заявляет: «Пользуясь случаем, хочу сказать, что некоторые товарищи допускают нарушение нами же принятого решения. Существует Постановление, запрещающее аппарату ЦК задерживаться на работе после 6 вечера. Однако некоторые товарищи, в том числе и секретари ЦК, игнорируют Постановление, работают до 9 вечера и позже. К ним относятся товарищи Соломенцев, Устинов, Андропов и другие. Это непорядок. Прошу всех выполнять принятое Постановление».

А я ведь и не знал об этом Постановлении. Но что поделаешь. Какое-то время мы строго соблюдали режим, но вскоре все вернулись к старой практике. Больше разговора о соблюдении режима не возникало.

В двадцатых числах августа 1971 года я приболел и лежал в постели с температурой. В это время мне позвонил Брежнев. Леонид Ильич начал разговор с вопроса о моем самочувствии. Ответил, что повышенная температура пока держится. Далее он сообщил, что через день начнет свою работу сессия Верховного Совета РСФСР. «Ты знаешь, — сказал он, — что сейчас Россия живет без Председателя Совета Министров Г.И. Воронова. На этой сессии нового предсовмина должны назначить. Рассматривалась не одна кандидатура, но Политбюро единогласно решило рекомендовать тебя для избрания Председателем Совета Министров Российской Федерации и поручило мне переговорить об этом с тобой».

Поблагодарил и сказал Брежневу, что в России сейчас больная отрасль — сельское хозяйство, именно там большая часть проблем. На мой взгляд, было бы правильно назначить Председателем Совмина России специалиста, хорошо знающего сельское хозяйство. Брежнев не согласился. Более того, у него сложилось убеждение, что в тех республиках, краях и областях, где первыми секретарями работают промышленники, там дела и в сельском хозяйстве идут лучше. «Уверен, что у тебя есть все данные для успешной работы в Совмине, — сказал он в конце разговора. — Будем считать, что мы с тобой договорились».