Умный ген. Какая еда нужна нашей ДНК - Кэтрин Шэнахан

Что делать обычному человеку пред лицом столь многочисленных препятствий к хорошему питанию – не строить же машину времени, чтобы перенестись обратно, в безмятежные дни пищевого изобилия? Возможно ли в наши дни и нашу эпоху получить достаточно питательных веществ, не разорившись при этом?

Конечно. Можете завести огород, покупать фрукты и овощи, руководствуясь запахом (а не внешним видом), а животные продукты – только с ферм, которые выращивают животных гуманно, на свободном выпасе под лучами солнца. В следующих главах я подробнее опишу конкретные способы сделать пищу как можно более питательной. Но я сразу могу сказать: больше всего пользы за свои деньги вы получите (и быстрее всего окупите инвестиции), если научитесь ценить блюда, за которые дети во многих странах буквально дерутся между собой – блюда из внутренних органов животных.

Внутренности были исходными источниками витаминов и являются ключевыми компонентами почти всех по-настоящему традиционных народных блюд. Вот тот недостающий ингредиент, исчезновение которого из нашего меню объясняет многие наши проблемы со здоровьем, а если его вернуть в наш рацион, то мы сможем заметно улучшить печальную статистику по питанию. Но, как и многие американцы и европейцы среднего класса, в течение большей части жизни я считала, что всякие странные кусочки и обвисшие штучки лучше всего скармливать кошкам и собакам. Возможно, я бы считала иначе, если бы выросла там, где традиции натурального хозяйства до сих пор сильны. Где дети узнают заветные рецепты от родителей. Где на одного человека приходится большая площадь земли и водоемов, где сама погода зовет людей больше бывать на улице. Например, на Гавайях.

Как пересечь кулинарную пропасть

Южная сторона Кауаи известна во всем Гавайском архипелаге как филиппинская территория; в нашем старом квартале почти каждая третья семья говорила на илоканском языке. Мой муж Люк, ревностный мясоед, обожающий бифштексы с кровью, считал себя суровым плотоядным, пока не познакомился с этими ребятами. Люди, которые охотятся на диких кабанов с собаками и убивают клыкастых бестий ножами (а не из огнестрельного оружия), куда более суровы и плотоядны. На Кауаи и стар, и млад может быстро съесть целую тушу или большую козью ногу. Когда я впервые переехала на Гавайи, меня, американку, мало что знавшую о внешнем мире, эта культура всерьез перепугала.

А потом произошло неизбежное: соседи пригласили нас на ужин, и мы прошли ускоренный курс местной филиппинской кухни. Я слышала о таких вечеринках и знала, что ждет нас на покрытом грубой скатертью столе для пикников, стоящем во внутреннем дворике за стеклянными дверями. Дети сгрудились в доме, чтобы посмотреть и посмеяться на моликини Ха'Олес («недавно переехавшими белыми»), которые пытались разобраться, что вообще происходит. К счастью, милая восьмилетняя девочка в конце концов сжалилась над нами. Рассказывая обо всех главных ингредиентах, Киани повела нас вдоль ряда таинственных кастрюль, тарелок с жирным содержимым и глубоких супниц с похлебками.

Для начала – моркон, рулет с мясом, яйцами и сыром, аккуратно нарезанный поперек; ярко-желтый желток прекрасно контрастировал с темно-багровой печенью. Затем – одна из подозрительных похлебок: темно-желтая паксив на пата, свиные ножки, тушеные в смеси соевого соуса, сахара и уксуса и приправленные засушенными бутонами лилий. Мимо свиных ножек я пройти не смогла. Дальше – еще одна похлебка, на этот раз зелено-желтая: балон-балонан, куриные желудки, размягченные в уксусе и смешанные с водяным шпинатом. Рядом стояла требуха с сотовым медом и овощной суп – гото и каллос. Мне показалось, словно я попала в клингонский ресторан. Но потом в дальнем конце стола я увидела одинокую тарелку с супом из сладкого картофеля. С ним, по крайней мере, я справлюсь.

Люк проявлял куда больше энтузиазма. Чем страннее были ингредиенты блюда, тем больше он накладывал на свой картонный поднос, разделенный на секции. Наших юных хозяев это очень развлекало: каждая порция вызывала все более громкое хихиканье детей, и в конце концов Люк привлек внимание даже взрослых. К тому моменту, как экскурсия вокруг стола закончилась, он наложил себе на поднос целых десять разных блюд, которые уже начали медленно соединяться в одно. Зеваки одобряли его выбор, хлопая в ладоши и крича.

Пока Люк превращал содержимое переполненного подноса в кучку костей, я начала подозревать, что жила совершенно оторванной от мира. С этим чувством я ушла домой, и оно возникало снова всякий раз, когда я шла мимо очередного стада коз, пасшегося на зеленых холмах Лаваи.

Я работала в Таиланде и путешествовала по Непалу. Я ела в сотнях этнических ресторанов и в гостях у друзей со всех уголков мира. Но вот тот обед вскладчину не укладывался в мой нормальный опыт приема пищи. На том столе было много такого, что я вообще не считала съедобным, не говоря уже о том, что хотела это попробовать. В тридцать три года я узнала, что в мясе есть что-то большее, чем мясо. Пока я у себя на кухне посыпала куриным экстрактом лапшу быстрого приготовления, мои филиппинские соседи пихали ноги с копытами в кипящий котел. Меня охватывал не столько даже ужас, сколько зависть.

Вскоре после этого ужина у меня развилась та самая инфекция в колене, и я узнала, что мои проблемы – в первую очередь из-за недостатка питания. Если бы я росла, как мои ровесники с Гавайских островов, на таких вот диких гастрономических сафари, а не стандартной диете среднего класса из белого мяса без кожи и костей, маргарина и замороженных овощей, то моя жизнь сложилась бы совсем по-другому.

Но есть и еще одна деталь: я бы, скорее всего, еще и выглядела по-другому. Тонкая талия, грациозные руки и ноги, идеальное зрение и другие черты моей бабушки – все это могло бы быть моим. Это может показаться слишком смелым заявлением. Но если вы поверите в открытие Прайса – что плохое питание может настолько повлиять на рост и развитие ребенка, что у него будут кривые зубы, малокклюзия и другие челюстные аномалии, – отсюда уже недалеко и до предположения, что факторы, влияющие на рост костей лица, могут влиять и на рост всех костей черепа и других костей – всего вашего тела.

Мы все согласны, что прямые зубы – это очень хорошо. Но вот чтобы понять, как питание влияет на все пропорции организма, нужно задать более фундаментальный вопрос: «Какими именно пропорциями должно обладать человеческое тело? Какие пропорции способствуют атлетизму, легкости движений, даже таким вещам, как родовой канал, достаточно широкий, чтобы через него легко мог пройти ребенок?»

В следующей главе мы увидим, что ответ на этот вопрос уже получен, поскольку мы все инстинктивно узнаем эту пропорциональность и давным-давно дали ей имя. Мы называем ее «красотой».

8 до 10 фунтов[4]

✓ Наша внешность очень многое говорит о здоровье, потому что форма подразумевает функцию.