Следующий! Откровения терапевта о больных и не очень пациентах - Бенджамин Дэниелс

Я теряю заинтересованность. Никакого принудительного брака или кровной мести. Обычная шестнадцатилетняя девушка, взвинченная после скандала с родителями. Мама и папа Узмы, как мне показалось, придерживаются свободных взглядов. Они, наверное, не обрадовались бы, узнав, что Узма спит с Дарреном, который работает механиком в гараже, но тут дело не в культурных особенностях: никому не хотелось бы, чтобы их дочка спала с механиком Дарреном.

Узма продолжает реветь и отказывается идти домой. Какого черта мне прикажете делать? Без посторонней помощи явно не обойтись. Ну не умею я успокаивать плачущих подростков! И с какой стати она обратилась со своей проблемой именно ко мне? Наверняка должны быть куда более опытные в этом деле люди, чем я. Кто-то, кого учили справляться с подростковыми истериками и кому нравится помогать подросткам с их вечными тревогами и переживаниями. Кто-то, обладающий бесконечным терпением и эмпатией, кто-то, не надеявшийся оказаться в пабе двадцать минут назад!

Пока Узма всхлипывает, я быстренько ищу в Интернете телефоны психотерапевтов, работающих с подростками. Найдя несколько номеров, я позвонил, но везде наткнулся на автоответчик. Все уже в чертовом пабе, удачливые засранцы.

И вдруг, когда я почти теряю надежду вообще попасть сегодня домой, у Узмы звонит сотовый. Звучит один из тех раздражающих, чересчур громких рингтонов, что представляют собой начало какого-нибудь популярного эр-энд-би трека. Я их не различаю, потому что мне уже за двадцать. Слезы мгновенно прекращаются, и Узма поднимает трубку:

– Секунду, док. Чё как, Летиша?.. Да ладно? Да ладно?! Нихрена себе! Ты это серьезно? Я тут у врача. Скоро буду.

Ее душевные страдания внезапно испаряются.

– Простите, док, надо идти. Мою подругу Летишу только что бросил парень. Нужно заехать к ней и узнать, что к чему.

Не успел я и слова вымолвить, как Узма умчалась прочь. Я же в полном замешательстве остался размышлять о загадочном мире, в котором живут шестнадцатилетние подростки.

Во время отпуска, проведенного в Восточной Африке, я навестил старых друзей, которые работали в небольшой сельской больнице в Кении. После университета Роб и Салли жили в центральной Англии, до тех пор пока не решили продать дом, бросить работу (оба были семейными врачами) и уехать на три года в Кению, где они основали больницу, которой теперь заведовали.

Роб с гордостью показал мне окрестности. Они с Салли провели в Кении уже два года и успели многое сделать для местных жителей. Благодаря неустанному труду здесь появились родильное отделение и хорошо оборудованный терапевтический кабинет. Роб также открыл клинику для больных СПИДом, где бесплатно делали анализы и, что самое главное, бесплатно снабжали пациентов лекарствами. Это единственная такая клиника во всем регионе. Роб и Салли приложили немало усилий, направленных на просвещение людей и профилактику заболеваний, а заодно запустили кампанию по распространению противомоскитных сеток. Благодаря этому удалось в значительной мере снизить смертность от малярии среди местного населения.

Роб и Салли не только трудятся изо всех сил, чтобы вылечить пациентов, но и в одиночку занимаются улучшением больничных условий, главным образом за счет собственноручно собранных денег. В Англии я ставлю перед собой цель пореже выписывать диазепам и помочь нескольким пациентам сбросить вес. А Роб и Салли задались целью построить родильное отделение и уберечь хотя бы сотню местных детей от смерти из-за малярии.

Роб попросил меня выделить день и помочь ему в клинике для больных СПИДом. Тут отсутствует система записи на прием: пациенты приходят толпой рано утром и терпеливо ждут за дверью весь день. Последнего своего пациента я принял в шесть вечера. Никто не жаловался на долгое ожидание, и каждый искренне поблагодарил меня после консультации. Я был очень тронут.

Больше других пациентов мне запомнилась Синтия, которая жила в соседней деревне. Она вышла из дома накануне вечером и, несмотря на ослабленное состояние из-за прогрессирующего СПИДа и туберкулеза, проделала двенадцать миль пешком, а затем провела ночь у дверей клиники вместе со многими другими пациентами. Она не знала ни слова по-английски, так что в роли переводчика выступила медсестра. Синтии было двадцать четыре, но выглядела она гораздо старше. Оба ее ребенка умерли где-то в полуторагодовалом возрасте – скорее всего, из-за СПИДа, хотя их никто никогда не обследовал. Муж Синтии, заразивший ее ВИЧ, ушел от нее, когда стало понятно, что работать она больше не в состоянии и к тому же не сможет родить здоровое потомство. Синтия осталась одна и, чтобы хоть как-то прокормиться, работала в поле. Лекарства от СПИДа и туберкулеза доставались ей бесплатно и в целом помогали, но больше всего она нуждалась в том, чтобы нормально поесть.

– Когда вы сможете поесть в следующий раз? – спросил я через переводчицу.

Синтия пожала плечами, помолчала некоторое время, а потом, посмотрев мне в глаза, о чем-то спросила. Ожидая перевода, я предположил, что Синтия попросила денег или еды. К моему удивлению, она попросила дать ей работу.

Один из предыдущих пациентов дал мне шесть куриных яиц, чтобы поблагодарить за противомоскитную сетку, – и я отдал их Синтии, чтобы та подкрепилась и набралась сил перед дорогой домой.

В юности я был идеалистом. Готовясь к поступлению на медицинский факультет, я воображал, как буду годами работать в беднейших уголках мира. На деле же, если не считать помощи Робу в Кении, за границей я применял медицинские навыки лишь однажды – когда вскоре после получения диплома три месяца проработал в мозамбикской больнице. Работать там оказалось очень тяжело. Ресурсы были ограничены, бюрократия сводила меня с ума, а уровень коррупции приводил в ужас. Это был потрясающий опыт, и, пусть прошло несколько лет, я частенько вспоминаю то время, – и это помогает мне по-новому взглянуть на свою жизнь и работу в Великобритании. Сейчас, набравшись опыта, я мог бы принести гораздо больше пользы в Мозамбике, но вопрос в том, достаточно ли у меня мотивации для этого.

У Роба практически такой же опыт работы, как и у меня. За неделю до моего приезда в Мозамбик посреди ночи в больницу Кении к Робу доставили роженицу с предлежанием ручки плода. Это означает, что рука младенца появилась на свет, но сам малыш по-прежнему оставался в утробе и, по сути, застрял. Подобно мне, Роб, будучи студентом-медиком, проходил практику в отделении акушерства и гинекологии, но на этом его опыт помощи при родах заканчивался. И вот, как единственный врач в округе – ближайшая больница в десяти часах езды, – Роб вынужден был что-то предпринять. Женщине требовалось кесарево сечение, но необходимого оборудования под рукой не было. Роб попытался затолкнуть ручку обратно, но ничего не вышло, и ребенок умер. Роженица чересчур ослабла из-за кровопотери и усталости. Ребенка нужно было извлечь, иначе мать тоже умерла бы. Роб отрезал детскую ручку и помог женщине родить мертвого ребенка.