Битва за Кальдерон - Джим Батчер

Фиделиас прищурился.

— А Первый лорд совершенно точно знал, как отреагирует верховный лорд Калар.

Ее губы искривились в насмешливой улыбке.

— Именно. Гай очень умело разделил своих врагов при помощи данного назначения. Интересы и союзники моего мужа находятся на севере, а интересы Калара — на юге. Если стедгольдер будет поддерживать Первого лорда, он может сделать так, что Лига Дианы перестанет выступать на стороне моего мужа.

— А разве они не пойдут за вами, миледи?

Инвидия помахала рукой.

— Ты мне льстишь, но я не до такой степени контролирую Лигу. Никому это не под силу. Просто мой муж понимает, какие преимущества ему дает поддержка Лиги, а они видят, что могут получить в ответ. Наши отношения строятся на взаимной выгоде.

— Насколько я понимаю, ваши союзники и соратники сознают, что происходит.

— Разумеется, — ответила Инвидия. — Судьба женщины будет демонстрацией компетентности моего мужа. — Она устало покачала головой. — Разрешение этой ситуации имеет огромное значение. Наш успех укрепит союзы моего мужа и одновременно ослабит веру тех, кто пошел за Каларом. Неудача самым фатальным образом может повлиять на будущее.

— Мне кажется, время для конфронтации с Каларом еще не пришло.

Она кивнула.

— Вне всякого сомнения, я бы не стала выбирать это время и место, но, даровав гражданство женщине, Гай вынудил Калара действовать. — Она помахала рукой, показывая, что разговор закончен. — Однако конфронтация с фракцией Калара была неизбежна.

Фиделиас кивнул.

— Что я должен делать, миледи?

— Отправиться в столицу на Зимний фестиваль.

Фиделиас несколько мгновений не сводил с нее глаз.

— Вы шутите.

— Нисколько, — сказала она. — Исана будет официально представлена королевству и Сенату во время завершения фестиваля в качестве акции публичной поддержки Гая. Мы должны этому помешать.

Фиделиас мгновение смотрел на ее изображение, и его охватило такое бессилие и раздражение, что он не смог скрыть его и оно прозвучало в его голосе.

— На меня объявлена охота. Если кто-нибудь узнает меня в столице, где многим известно мое лицо, меня обязательно схватят, подвергнут допросу и убьют. Не говоря уже о том, что эта женщина тоже меня видела.

— И что? — удивленно посмотрела на него Инвидия.

Он постарался изгнать все эмоции из своего голоса.

— Это может помешать мне передвигаться по городу.

— Фиделиас, ты один из самых опасных людей из всех, кого я знаю, — мягко сказала Инвидия. — И вне всякого сомнения, самый изобретательный. — Она наградила его очень откровенным, почти страстным взглядом. — Именно это делает тебя таким привлекательным. Ты справишься. Таков приказ моего мужа — и мой.

Фиделиас сжал зубы и кивнул.

— Слушаюсь, миледи. Я… постараюсь что-нибудь придумать.

— Замечательно, — ответила женщина. — Если Исана поддержит Гая, это может стоить моему мужу союза с Лигой Дианы. Ты должен помешать этому любой ценой. Наше будущее — и твое — зависит от твоих действий.

Изображение скользнуло на дно миски и исчезло. Фиделиас некоторое время мрачно смотрел на воду, затем выругался и швырнул миску в противоположный угол комнаты. Керамическая миска разбилась на мелкие осколки, ударившись о камни камина.

Фиделиас потер мокрыми руками лицо. Невозможно. То, о чем его просили лорд и леди Аквитейн, было невозможно сделать. Это его убьет.

Фиделиас поморщился. Пытаться заснуть бессмысленно, от напряжения, охватившего его после разговора с леди Инвидией, у него даже аппетит пропал. Он переоделся в сухую одежду, схватил плащ и свои вещи и вышел в темную ночь.

У Тави отчаянно болели ноги из-за того, что он сидел, скорчившись, на крыше здания, выходящего на Домус Маллеус, в котором раньше находилась огромная кузница, превращенная в одну из самых популярных таверн в купеческом квартале города Алеры. День отступал под натиском сумерек, и по улицам поползли тени. Лавки и мелкие торговцы закрывали на ночь окна и двери и убирали свои товары до утра, когда рынок откроется снова. Аромат свежего хлеба и жарящегося мяса наполнял воздух.

У Тави свело ногу, и он понял, что она затекла. Неподвижность и терпение — необходимые качества любого охотника, а дядя научил Тави всему, что знал сам про выслеживание и охоту. На скалистых тропинках Тави умел разыскать огромных овец, которых выращивал его дядя, находил заблудившихся лошадей и телят, умел идти по следу и изучил повадки диких котов и танадентов, нападавших на скот его дяди.

А в качестве заключительного урока дядя научил его выслеживать оленей, бесшумных, пугливых и таких быстрых, что только очень умелый и настойчивый охотник мог рассчитывать на удачу. Вор не был горным оленем, но Тави пришел к выводу, что коварный преступник, которого не смогли поймать даже опытные гражданские легионеры, наделен многими его качествами. Он исключительно осторожен, обладает быстротой и ловкостью. Поймать такого человека можно, только поняв, чего он хочет и куда направится, чтобы это получить.

Поэтому Тави полдня разговаривал с офицерами легиона, расспрашивая их о том, где побывал вор и что он там взял. У преступника были весьма эклектичные вкусы. Ювелир лишился ценной серебряной булавки для плаща и набора гребней из черного дерева — но вор не тронул более дорогие украшения, имеющиеся в лавке. У портного он украл три очень дорогих плаща. У сапожника — пару сапог из кожи гарима. Однако главным образом пострадали таверны, продуктовые магазинчики и пекарни, куда вор регулярно наведывался по ночам.

Кем бы он ни был, деньги его не интересовали. На самом деле, если проанализировать список того, что он украл, создавалось впечатление, будто он делал это только ради удовольствия, исключительно повинуясь порыву. Однако постоянные набеги на кухни и склады указывали на то, что у него было нечто общее с горными оленями из родных мест Тави.

Вор был голоден.

Как только Тави это понял, остальное было уже не так трудно. Он просто дождался момента, когда в тавернах начнут готовить ужин, а затем отправился, следуя за указаниями своего носа, туда, где пахло соблазнительнее всего. Он отыскал удобное место для наблюдения за входом на кухню и устроился там, дожидаясь момента, когда олень явится за добычей.

Тави не слышал и не заметил, как пришел вор, но на шее у него зашевелились волоски, а по спине пробежал диковинный холодок. Он замер на месте, не решаясь даже дышать, а через мгновение увидел осторожную, безмолвную тень, закутанную в темный плащ, которая скользнула через конек крыши Домус Маллеус и легко спрыгнула на землю рядом с дверью на кухню.

Тави спустился на улицу и бросился в переулок, расположенный позади таверны. Он прошел несколько шагов и спрятался в глубокой тени, дожидаясь, когда появится вор.