Утро после победы - Ариадна Константиновна Рокоссовская

бывать, но приходилось приноравливаться к образу жизни отца. Впрочем, какая-то светская жизнь у них была, их приглашали на приемы, они общались с известными писателями, ездили в гости. Папа подарил маме яркую, необычную жизнь, но она была прежде всего хранительницей домашнего очага. При этом мама старалась тянуться до папиного уровня. Я поражалась тому, с каким интересом она изучала воспоминания полководцев, читала художественную литературу. Когда отец умер, она была еще довольно молодой женщиной. Она могла бы построить какую-то новую жизнь. Но она этого не сделала. Мама прожила без отца достаточно долго, но все эти годы без него она занималась его делами. Она сохраняла его архивы, ездила на встречи с ветеранами, бывала на его родине, организовывала музеи. Она делала все, чтобы сохранить память о нем.

Когда мы жили во Львове, папа привез маме из Москвы бриллиантовые серьги. Ничего особенного в них не было, но их выбирал для нее отец. Она хранила их всю жизнь, надевала на приемы, в гости. Других у нее не было. Теперь эти серьги храню я.

А как маршал Конев проводил свободное время?

Наталия Ивановна: Пока были силы и здоровье, отец ездил на рыбалку и на охоту. Он тщательно готовился к рыбалке – выкапывал червяков, складывал их в банки, привязывал крючки. Охотником был очень азартным. Я хорошо помню, как мы были на охоте в Карловых Варах. Там были довольно высокие холмы. Отец ранил косулю, и она помчалась в гору. А он – человек в возрасте – вскинул ружье на плечо и помчался за ней.

«В 1946 году, когда отец в первый раз получил отпуск, родители решили провести его в Карловых Варах»

После войны он посвятил себя очень важному делу – писал воспоминания. Помню, как на пороге нашей квартиры появился Константин Симонов. Он пришел с заданием от журнала «Новый мир», руководил которым Твардовский. Симонов сказал, что в ознаменование 20-летия Победы они хотели бы сделать большую публикацию – воспоминания маршала Конева о последних битвах войны. Отец ответил: «Я не писатель – я солдат, и мне трудно взяться за такое дело». Симонов предложил ему очень хороший метод. Он сказал: «Иван Степанович, я помогу вам достать диктофон, и вы будете отвечать на мои вопросы». Тогда отец согласился. Симонов приходил к нам по утрам, как на работу. Он садился, включал диктофон и начинал расспрашивать отца. Мне всегда было интересно за этим наблюдать, потому что Симонов прекрасно знал историю, сам был участником многих событий. Он задавал такие вопросы, на которые отцу было интересно отвечать. Например: «Что представлял собой день командующего фронтом?» И отец рассказывал свой день по часам. Симонов вникал в детали, в процесс с точки зрения командующего. Самой большой радостью для отца был выход первой части его воспоминаний в майском номере «Нового мира» за 1965 год. Потом его мемуары были изданы отдельной книгой.

Какие качества вашего отца помогали ему на войне и в мирное время?

Наталия Ивановна: У него была потрясающая интуиция. Ему было очень трудно соврать, это я знаю по себе. Он часто говорил: «Меня на войне спасло чутье».

Кроме того, он был трудолюбивым человеком. На войне он был настоящим полевым командиром – постоянно бывал на передовой, сидел в окопах. И в мирное время не чурался никакой работы. Помогал маме на огороде, вместе с моим дедом – маминым отцом – посадил яблоневый сад. Это было папино любимое детище. Когда сад цвел, он брал меня за руку, подводил к окну и показывал эту красоту. Когда же наставало время собирать урожай, папа пытался привлекать меня к работе. Мне, конечно, этого не хотелось, но он говорил: «Что за барство, Наташа!» Он вообще не любил безделья. Помню, что у отца одной из самых негативных оценок человека была фраза: «Ну, это барин!»

«На войне отец был настоящим полевым командиром – постоянно бывал на передовой, сидел в окопах»

Вообще же он был очень общительным, любил хорошую шутку. Когда ему рассказывали что-то действительно смешное, он хохотал от души. Его смех до сих пор звучит у меня в ушах. Отец был хорошим рассказчиком. Кстати, он терпеть не мог, когда читали по бумажке. Сам всегда старался говорить без подготовки.

У него было немного друзей, в основном люди, которые прошли с ним войну, но это были настоящие друзья. При этом он был человеком очень самодостаточным, с обостренным чувством собственного достоинства. В возрасте 59 лет отец был вынужден уйти в отставку. Хрущеву были нужны другие командиры, и поколение полководцев Великой Отечественной уступило им место. Отцу объявили: «Иван Степанович, было принято решение дать вам отдохнуть и поправить здоровье». Отец не унижался, не просил, щелкнул каблуками, сказал: «Есть, товарищ Хрущев», развернулся и ушел.

Каково это – быть дочерью маршала Конева?

Наталия Ивановна: Отец всегда говорил: «Я – это я. Мои заслуги – это мои заслуги. А ты должна найти свой путь». Он всегда напоминал мне, что я должна быть его достойна, не должна совершать поступков, которые уронили бы его честь. Слово «честь» для него было не пустым звуком. Его фамилия обязывала меня быть порядочным человеком, соответствовать достойному положению моего отца.

А вообще бывает, что мне вовсе не хочется, чтобы меня воспринимали как дочь Конева, мне хочется, чтобы меня воспринимали такой, какая я есть. Для меня также очень важно, что в последние годы я стала много общаться с детьми других полководцев Великой Отечественной. Мы знаем друг друга с детства, но, только когда организовали «Фонд полководцев Победы», по-настоящему сблизились. Мне кажется, что у нас общая судьба. Мы всегда с трепетом относились к полководцам, к их наследию, к Великой Победе. Мы храним их архивы и хотим рассказать о них правду, которую лучше нас не знает никто.

Случалось ли вам вдруг поймать себя на том, что вы делаете что-то точно так же, как отец?

Наталия Ивановна: Я очень сопереживаю людям. Это – от отца.

«Вы же маршал, а не Мадонна»

Наталия Ивановна Конева рассказала о своем отце, Маршале Советского Союза И. С. Коневе [13].

Наталия Ивановна, начать разговор о войне и о вашем отце нужно, наверное, с того, что именно на фронте он встретил вашу маму – Антонину Васильевну. Причем судьба послала