Величайшее морское сражение Первой Мировой. Ютландский бой - Александр Больных

Мало того, вдобавок Эван-Томас подставил свои линкоры под торпеды германских миноносцев. Корветтен-капитан Макс Шульц собрал 4 миноносца из разных флотилий и по собственной инициативе бросился в атаку. В 14.58 эти корабли выпустили 7 торпед с дистанции 11 000 ярдов, находясь в 2 румбах впереди траверза 5-й эскадры. К счастью для англичан, дистанция все-таки была великовата.

Немецкий линкор «Кёниг»

А что немцы? Круто отвернув, чтобы уклониться от атаки 13-й флотилии, Хиппер потом повернул на юг, и в 16.45 с мостика «Лютцова» не заметили линкоры Шеера. Через 12 минут Хиппер совершил ту же самую ошибку, что и Битти: он повернул вправо на 16 румбов последовательно, не обращая никакого внимания на действия противника. (Маленькое замечание в скобках. Различные источники дают слишком большой разброс по времени для этого маневра – от 16.52 до 17.10. Когда же точно повернул Хиппер?) Его линейные крейсера попали под огонь «Барэма» и «Вэлианта» и могли пострадать еще больше, если бы «Уорспайт» с «Малайей» не перенесли огонь на головные линкоры Шеера. Самое интересное, что этот ошибочный маневр Хиппер и Эван-Томас выполнили одновременно. В это время попадания получили «Кёниг», «Гроссер Курфюрст» и «Маркграф». Старший помощник «Уорспайта» так увидел все это:

«Вскоре после поворота я внезапно увидел на правой раковине весь Флот Открытого Моря. По крайней мере, я видел мачты, трубы и бесконечную цепь оранжевых вспышек вдоль всей колонны. Шум их снарядов, падающих недолетами и перелетами, оглушал. Все время раздавалось леденящее «Бах! Бах! Бах!». Я почувствовал один или два сильных толчка, но даже не подумал, что мы получили попадания. Мы вели беглый огонь по цели по пеленгу «Зеленый 120» (30° позади правого траверза). Я отчетливо различил, как 2 наших залпа попали в головной германский линкор. Столбы желтого огня поднялись выше мачт. На носу и корме у него начались сильные пожары».

Более того, часть британских эсминцев не выполнили приказ Битти об отходе, который был поднят на мачте «Лайона» в 16.43, и теперь они оказались в идеальной позиции для атаки германских линейных крейсеров. Если бы англичане выказали столько же умения, сколько храбрости, Хиппер мог пожалеть о своем опрометчивом решении. «Петард» и «Турбулент» выпустили по 3 торпеды в «Дерфлингер» и «Зейдлиц» соответственно, а «Нерисса» и «Термагант» разрядили свои торпедные аппараты в «Фон дер Танн». После поворота на север германские линейные крейсера пошли прямо навстречу торпедам, и то, что лишь «Зейдлиц» в 16.57 получил одно попадание, можно отнести на счет везения адмирала Хиппера. Корабль получил заметный крен, но сохранил свое место в строю.

Командиры «Нестора» и «Никейтора» тоже сначала решили отходить, но, увидев германские линкоры, капитан 2 ранга Бингхэм решил атаковать их. Один из офицеров «Никейтора» вспоминал:

«По пути назад мы прошли мимо остановившегося беспомощного «Номада». Мы запросили его, нуждается ли он в помощи, но капитан-лейтенант П. Уитфилд сказал нам, чтобы мы шли дальше. Заметив слева по носу колонну линкоров, я воскликнул: «Теперь все в порядке, это Пятая эскадра линкоров». Но это заблуждение длилось не более секунды. Более внимательный взгляд показал, что это были немцы, и «Нестор» шел в атаку на них. Очень скоро мы оказались под плотным градом снарядов. Мы обстреляли из всех орудий легкий крейсер в голове колонны, дистанция не превышала 3000 ярдов. «Нестор», похоже, решил твердо добиться попадания в этой атаке. Как только вражеский линкор показался на прицелах наших торпедных аппаратов, «Нестор» получил попадание, и нам пришлось положить лево руля, чтобы не столкнуться с ним. «Нестор», поняв, что выведен из строя, приказал нам присоединиться к «Чемпиону», и мы отвернули. Командир эсминца лишь позднее узнал, что мы так и не выпустили нашу последнюю торпеду. Несмотря на настоящий вихрь падающих вокруг снарядов, мы получили попадания только несколькими осколками».

Эсминцы выпустили по 2 торпеды в «Кёниг» и «Гроссер Курфюрст», но попаданий не добились. Причина предельно проста – британская доктрина требовала выпускать торпеды по одной с некоторым временным интервалом. Англичанам было неведомо само понятие «залповая стрельба торпедами», которую уже давно отрабатывал русский флот. Во время атаки «Нестор» получил попадание в котельное отделение и практически потерял ход. «Никейтор» снизил скорость, намереваясь помочь товарищу, однако Бингхэм приказал ему уходить. В результате поврежденные «Нестор» и «Номад» оказались прямо на пути германского Линейного Флота. Оба эсминца были быстро превращены в развалины, и удивительно то, что большинству команды все-таки удалось спастись, хотя конца войны им пришлось дожидаться в плену. Один из офицеров «Номада» вспоминал:

«Целая эскадра германских линкоров использовала нас в качестве мишени, быстро превратив нас в решето. Мы находились всего в 2000 ярдов от головного, когда выпустили нашу последнюю торпеду, это можно было считать буквально дистанцией пистолетного выстрела для их 280-мм и 305-мм орудий. Корабль начал тонуть кормой и постепенно погрузился, но всему экипажу удалось спастись до того, как он затонул. Плавали мы недолго, германский эсминец поднял нас из воды. Следующие два с половиной года мы были «гостями» кайзера».

Капитан 2 ранга Бингхэм, который получил Крест Виктории за руководство дивизионом во время этой отважной атаки, через 4 дня отправил жене письмо из Германии, в котором так описывал конец «Нестора»:

«Уитфилд и я остались, словно ягнята на заклание на пути Флота Открытого Моря. Мы пережили несколько очень неприятных минут, когда вражеские орды подходили все ближе, а никого из наших не было видно. Падение первых снарядов принесло нам облегчение. Я приказал спустить шлюпки. Отвечать я не мог, так как мои орудия были слишком малы. Я понимал, что нас прикончат в считаные минуты, и отдал приказ: «Спасайся, кто может!»

Старший помощник М.Дж. Бетелл стоял рядом с командиром. Бингхэм спросил у него: «А мы теперь куда пойдем?» На это Бетелл спокойно ответил: «Надеюсь, что в рай». После этого он бросился на помощь раненому матросу. Снова обратимся к письму Бингхэма:

«Мы бросились в шлюпки и отвалили. «Нестор» затонул в считаные секунды, задрав нос вверх. Мы трижды прокричали «Ура!», когда он скрывался под водой, а потом запели «Типперери» и «Боже, храни короля». Позднее германские эсминцы подобрали 75 человек из 83 моряков моего экипажа. Им пришлось провести этот бой в крысиной дыре в трюме в полной уверенности, что британские эсминцы перехватят и потопят нас. Это было нашим самым горячим желанием, хотя это и могло стоить нам жизни. Можешь ты представить себе наши чувства каждый раз, когда они играли боевую тревогу и начинали грохотать их орудия? Однако каюта была чистой и теплой, мы получили еду и вино. Германские офицеры были очень добры. В конце концов измученный организм взял верх, и я крепко уснул!»

Бетелл в плен не попал…

Тем временем Гуденаф решил сыграть в Нельсона и приложил подзорную трубу к слепому глазу. Он сделал вид, что не заметил приказа Битти возвращаться. 2-я эскадра легких крейсеров продолжала следовать на SO до тех пор, пока не оказалась на расстоянии 13 000 ярдов от германских линкоров. В 17.00 «Саутгемптон» сумел передать по радио состав сил Шеера, их курс и скорость.