Одиночество дипломата - Леонид Спивак

Улиссу Гранту пришлось оставить идею штурма Ричмонда. 14 июня он форсировал реку Джеймс и обошел с юга столицу Конфедерации в надежде захватить город Питерсберг. Этот важнейший стратегический центр всего в тридцати милях от Ричмонда играл ключевую роль в обороне столицы Дикси. С его потерей блокировались все железнодорожные и иные пути, соединявшие Ричмонд с остальной частью Юга. Но и здесь ожидаемого блицкрига не получилось. Грант, обладавший под Питерсбергом почти четырехкратным численным превосходством, был вынужден прекратить лобовые атаки и перейти к затяжной осаде города.

Конфедерация продолжала жить и сражаться во многом благодаря неимоверным усилиям двух ее лидеров — Роберта Эдварда Ли и Иуды Филиппа Бенджамина. Никто иной, кроме Роберта Ли не смог бы устоять перед сокрушительными ударами Гранта. Никакой иной гражданский администратор не смог бы сделать так много для Дикси, как сделал «Мозг Конфедерации» Бенджамин внутри страны и за ее пределами. Ни Ли, ни Бенджамин не были идейными сторонниками сецессии или ярыми защитниками рабовладения. В самом начале раскола Соединенных Штатов у каждого из них был выбор, политический и нравственный, и оба выбрали защиту своего дома. Дальновидные стратеги, генерал и политик, оба они понимали, что Конфедерация обречена на поражение. Но каждый из них до конца исполнил свой долг перед Дикси.

История уготовила им разные судьбы: Роберт Эдвард Ли обрел славу на полях сражений, Иуда Филипп Бенджамин остался в тени президента Дэвиса. Роберт Ли, в генеральском мундире, обожаемый своими солдатами и населением Юга, одерживал блистательные победы, о которых говорил мир. Невзрачный Бенджамин в штатском сюртуке отнюдь не выглядел романтической фигурой на Юге. Более того, он оказался самой непопулярной личностью среди политиков-южан. Историк Илай Эванс писал, что Бенджамин служил президенту Дэвису так же, как в свое время евреи служили при дворах европейских монархов, — не имея личных политических амбиций, выполняя зачастую самые неблагодарные и трудные государственные задачи. Молча, без устали, всегда в тени, «маленький еврей» играл отведенную ему роль в одной из трагедий мировой истории.

Начавшаяся одновременно с наступлением Гранта стратегическая операция в Джорджии также не принесла Северу ожидаемого результата. Стотысячная армия У. Шермана шла на Атланту, второй по величине промышленный центр Конфедерации. В два раза уступавшие ей по численности войска Дикси, вели тяжелые оборонительные бои, в одном из которых погиб епископ Нового Орлеана генерал Леонидас Полк.

Когда-то молодой лейтенант Уильям Т. Шерман проводил топографические исследования Джорджии, и с полным правом мог заявлять, что знает этот штат «лучше любого мятежника». Но за два месяца кровопролитных боевых действий генерал Шерман смог продвинуться менее чем на сто миль, и был остановлен среди холмов северной Джорджии.

Жаркое и душное лето 1864 года оказалось самым бесславным для Севера в череде его военных предприятий. Две мощные федеральные армии не смогли осуществить свои стратегические задачи и понесли самый большой за все военные годы урон. Главнокомандующий Грант вел безуспешную осаду Питерсберга. Его друг Шерман увяз на подступах к Атланте. Все больше политиков и простых людей на Севере говорили о необходимости прекращения братоубийственной бойни. Шансы на переизбрание Линкольна на приближавшихся осенних выборах президента США выглядели весьма призрачными. Сам Авраам Линкольн неоднократно говорил, что он, скорее всего, президентские выборы проиграет.

Осенью 1864 года Иуда Бенджамин продлил на год аренду дома на Вест-Мейн-Стрит в Ричмонде. Владелец дома Гриффин Давенпорт определил условия договора: месячную оплату в двести пятьдесят долларов и запрет находиться в доме женщинам и детям; все постельное белье подлежало возврату мистеру Давенпорту. Знал ли тогда Иуда Бенджамин, что часы истории отсчитывают последние месяцы его американской жизни?

Грохот федеральных орудий уже доносился до столицы Юга. Но затянувшаяся осада Питерсберга не приносила лавров Улиссу Гранту. Тысячи и тысячи новых рекрутов, нескончаемые военные и технические резервы Севера перебрасывались под Питерсберг, но ничто не могло выбить оттуда ветеранов Ли. Город был окружен двадцатимильным лабиринтом траншей и полевых укреплений южан. День и ночь федеральная артиллерия бомбардировала фортификации и жилые кварталы. Впервые за всю войну здесь использовалась гигантская семитонная мортира «Диктатор» на специальной железнодорожной платформе. После нескольких выстрелов платформу приходилось заново чинить из-за сильной детонации. Противостояние сторон превратилось в войну на истощение, войну на выдержку.

Улисс Симпсон Грант вынужден был согласиться с весьма необычным планом, который предложил генерал Бернсайд. В течение двух месяцев шахтеры из Пенсильвании тайно делали глубокий подкоп под укреплениями южан, а затем заложили туда четыре тонны пороха. На рассвете 30 июля 1864 года мощный взрыв разметал позиции конфедератов и образовал гигантский кратер, через который Бернсайд собирался прорваться в Питерсберг. Но Роберт Ли успел перебросить к месту взрыва все резервы и отбросил федеральные войска к их исходным позициям. Улисс Грант отправил неудачливого генерала-подрывника в отставку.

Российский военный историк К. M. Маль писал: «Остается по-прежнему неразрешимой загадкой, как могли эти люди, истощенные голодом и болезнями порой до последней крайности, все же продолжать сражаться, внушая своим врагам уважение и страх. Проявленные в этой войне мужество и выносливость конфедератов заслуживают, безусловно, самой высокой оценки. Такими солдатами могла бы гордиться любая страна, любая нация».

Уже к весне 1864 года все городские кладбища Вашингтона оказались переполнены могилами погибших на фронтах. Генерал-квартирмейстер армии США Мегс без колебаний выбрал место для нового воинского кладбища — вирджинское поместье генерала Ли в Арлингтоне. Генерал Мегс был южанином, который до войны служил под началом Роберта Ли, но предпочел сражаться за Союз. Он распорядился хоронить солдат прямо на лугу перед домом «мятежника Ли», чтобы никто и никогда больше не смог жить в Арлингтоне. Солдаты Севера, погибшие в боях с генералом Ли, нашли свое последнее пристанище в его родовом поместье. Так было положено начало Арлингтонскому национальному кладбищу, одному из самых почитаемых ныне мемориалов в Соединенных Штатах.

Еще со времен Геттисберга Иуда Бенджамин неоднократно обсуждал с Джефферсоном Дэвисом возможности освобождения рабов на Юге. Доводы госсекретаря были весомыми: европейские державы должны увидеть, что Дикси сражается за свою независимость, а не за институт рабовладения, как это представляла пропаганда Севера. Только таким путем можно добиться дипломатического признания Конфедерации. Бенджамин предлагал отправить в Европу эмиссаров с новыми предложениями Юга. Но президент Дэвис, находясь в постоянной конфронтации с Конгрессом, по-прежнему отказывался предпринимать какие-либо радикальные шаги в этом направлении.

Несмотря на все потери, Уильям Шерман сумел, наконец, приблизиться к Атланте на расстояние восьми миль. На его стороне было подавляющее превосходство в численности войск и вооружении. Оборону города держал тридцатитрехлетний генерал из Техаса Джон Худ. Под Геттисбергом он потерял правую ногу, в другом сражении лишился левой руки. Ординарец Худа перед началом нового боя привязывал генерала к седлу. Несмотря на яростное сопротивление, южане сумели лишь замедлить продвижение федеральных войск. Артиллерия Шермана подвергла Атланту нещадным обстрелам. После месяца кровопролитной осады, 1 сентября 1864 года, Джон Худ был вынужден оставить город и увести свои уцелевшие части на север.