Чудеса в кастрюльке - Дарья Донцова

Я вышла из кабинета и пошла по длинному широкому коридору,читая таблички на дверях: «Сестра-хозяйка», «Лаборатория», «Моечная»… Туалетоказался в самом углу, помещение выглядело убого! разбитый кафельный пол, стенывыкрашены темно-зеленой масляной краской, в рукомойнике стоит вода и запахсоответствующий. А главное, в клозете пусто. Впрочем, в коридоре, по дороге мнетоже не попался ни один человек. Подлая Маргарита Федоровна сбежала! Или онапользуется другим сортиром? Может, не хочет посещать заведение, предназначенноедля больных?

Я поднялась на первый этаж и решила поискать туалет, но тутглаза наткнулись на группу людей в белых халатах, замершую у огромного окна.Толпа, состоявшая в основном из женщин, оживленно гудела.

– Ужас-то какой, господи, – повторяла пышнотелая блондинкасо старомодной укладкой.

– Чего ее на улицу понесло, – причитала другая тетка, обутаяв жуткие вельветовые тапки, – да еще без пальто!

– Небось за блинчиками полетела, – высказала предположениехуденькая востроносая девица.

– Там подземный переход!

– Ой, да кто им пользуется, вечно поверху бегаем!

– Кошмар, в двух шагах от работы. И что, сразу насмерть?

– Со второго этажа примчался Геннадий Филиппович, –вздохнула блондинка, – он вроде у окна курил, на его глазах Ритку и сшибло, даничего уже поделать нельзя.

Я подошла поближе и увидела машину милиции, «рафик» скрасным крестом, стоящий боком грузовик и парней в форме, деловиторасхаживающих по мостовой с рулеткой. Чуть поодаль лежало нечто, похожее накусок картона, на нем виднелся бугор, прикрытый серым байковым одеялом, из-подкоторого высовывались ноги, обутые в черные лаковые сапожки, и часть ярко-краснойюбки.

– Что случилось? – растерянно спросила я у востроносойдевицы.

– Вот кошмар, – вздохнула та. – Рита Колесниченко, нашрентгенолог, побежала через дорогу, видите вывеску «Блинчики»? Мы там обедаем…А ее машина задавила!

– А мне кажется, – тихо сказала молчавшая до сих пор женщинас приятным добрым лицом, – она сама прыгнула!

– He городи чушь, Лина, – повернулась к ней востроносая. – Скакого горя Ритке под грузовик бросаться? Денег полно, автомобиль новый, дача,шуба… Вообще работу могла бросить, ходила сюда не как мы, за копейки, а чтобыдома от скуки не загнуться. Ладно бы я под колеса полезла, трое на руках, изарплата – горькие слезы. А Маргарите с чего?

– Из-за любви, – тихо сказала Лина и отошла к лифту.

Докторши продолжали шумно обсуждать происшествие. Я быстродогнала миловидную женщину и тронула ее за плечо.

– Лина!

– Да?

– Из-за какой любви могла покончить с собой Маргарита?

– А вы кто? – удивилась она.

У нее было простое лицо коренной жительницы средней полосыРоссии. Нос картошкой, небольшие голубые глаза, прямые темно-русые волосы…Ничего примечательного или яркого, сотни подобных женщин ходят по улицамМосквы.

Я поколебалась секунду и ответила:

– Разрешите представиться, Ася Бабкина, частный детектив.

– Кто? – удивилась Лина.

– Частный детектив, нанятый женой Ежи Варфоломеевича.

– Разве он был женат? – продолжала недоумевать Лина.

– Давайте отойдем в спокойное место.

– Хорошо, – согласилась она, – можно пойти ко мне.

Мы вновь спустились в подвал. Моя спутница открыла дверь стабличкой «Сестра-хозяйка» и вежливо предложила:

– Входите.

Я втиснулась в пеналообразное помещение, заставленноестеллажами. С полок свисали одеяла и простыни, прямо на полу высилась грудаподушек.

– Идите до окна, – посоветовала Лина, – места тут никакогонет. Хотите чаю?

Не дожидаясь ответа, она распахнула шкаф, вытащила чайник,тарелочку с маленькими кусочками масла и сыра, хлеб, печенье и радушно сказала:

– Угощайтесь.

– Не хочется вас объедать.

– Ешьте, ешьте, это не купленное, – улыбнулась Лина, заливаякипятком пакетики «Липтон», – больные теперь капризные, денег у всех много.Родственники деликатесы сумками таскают, на кухне много остается. Знаете, здесьпри желании можно вообще ни копейки на харчи не тратить. Вот у меня, например,оклад крохотный, зато семью кормлю. И супу налью, и котлет возьму. Все равноведь выбросят!

– Почему же ваши врачи в «Блинчики» ходят?

– Гордые очень, – фыркнула Лина. – Как же, станут они, какмы, недоедки собирать! Ноют целыми днями, что зарплаты крохотные, а сами намашинах. Знаете, сколько в этом кафе пообедать стоит? Сто рублей! А теперьумножьте эту сумму да на двадцать четыре дня, аккурат оклад доктора получается.Только они на фиксированные денежки не живут, больные конвертики несут. Да имедсестрам хорошо, им шоколадки суют, конфеты, за уколы приплачивают, и нянечкиотлично устроились, таксу завели: хотите, чтобы за вашим родственникомприсмотрели, платите пятьдесят рублей в смену. Вон Антонина дочери квартирукупила… Самые нищие тут я да диетсестра. А что, разве Ежи Варфоломеевич женатбыл?

– Гражданским браком.

– Понятно, – протянула Лина, – только тут его все холостякомсчитали, наши бабы осуждали Риту. Сама замужем, а в любовники неженатогоопределила, нехорошо!

– Почему?

– Так у нас полно неустроенных женщин, – пояснила Лина, – ненадо у них шанс отнимать. Приспичило тебе налево сбегать, заведи женатого ипроводи время в свое удовольствие. Я сначала тоже так считала, а потом поняла:любовь у них. Когда Ежи Варфоломеевич Риту кинул, она жутко страдала!

– Отрепьев бросил Маргариту?

– Ага, полный поворот сделал!

Я растерянно принялась вертеть надколотую чашку. Честно говоря,я полагала, что рентгенолог послала кавалера сама.

– Вы уверены?

– На все сто!

– Даже так?

Лина показала пальцем влево.

– Они там встречались.

– Где? – не поняла я. Сестра-хозяйка улыбнулась:

– Теперь понятно.

– Что?