Чудеса в кастрюльке - Дарья Донцова

– У меня сложилось такое же впечатление, – улыбнулась я.

– Меня на практику прислали, из училища, – начала изливатьдушу девочка.

– Не повезло тебе.

– И не говорите. Сунули в руку тряпку и велели коридор мыть!Хороша практика! Да еще вечно недовольны, ругаются!

– Наплюй.

– Так в училище сообщат, что плохо работала, «два» поставят,стипендии лишат! Меня старшая все время идиоткой обзывает.

– Вера! – долетело из другого конца коридора. – Ну сколькоможно воду набирать! Лентяйка чертова!

– Вот, – с обидой пролепетала девочка, – сейчас опятьскажет, что я дура. Может, и впрямь я умственно отсталая, но никак в толк невозьму, как эта штука работает.

И она ткнула пальчиком в большой никелированный цилиндр,стоявший у стены.

Я усмехнулась. Сама долгие годы носилась с ведром и тряпкой,драя бесконечные полы. Титан, так называется эта вещь.

– Вот здесь, в самом низу, имеется кнопочка, нажмешь ибыстро подставляй ведро, потечет кипяток.

– Хитро, – покачала головой Вера, – никогда ничего подобногоне видела.

– Очень старый агрегат, теперь таких не выпускают. Дажестранно, что он еще где-то сохранился.

– А тут все такое, допотопное, – хихикнула Вера, отрывая отпола ведро.

– Болтаешь без остановки, а работа стоит! – заорала толстаябаба, та самая, которая только что толкала каталку. – А ну, шевелись, лентяйка.А вы чего хотите?

Вера покраснела, глаза ее наполнились слезами, мне сталожаль девочку.

– Я ее тетя, адвокат по профессии. Вы знаете, чтонесовершеннолетних нельзя заставлять полный день работать?

Старшая медсестра осеклась, потом осторожно сказала:

– Вы родственница Веры?

– Ближайшая, если не расслышали, повторю: я работаюадвокатом. Кстати, по нормам труда подросток не должен таскать тяжеленныеведра.

Бабища расплылась в улыбке. Правда, приветливей от этого еелицо не стало, наверное, так пытается проявить любезность тигровая акула.

– А Верочку никто и не заставляет, она у вас просто оченьстарательная! Такая расторопная, сообразительная…

– Это поэтому вы ее называете «лентяйка чертова»? – хмыкнулая.

– Что вы, – деланно возмутилась тетка, – кто сказал подобнуюглупость?

– Сама слышала пару секунд назад, вы кричали из коридора:«Ну сколько можно ведро набирать, лентяйка чертова!»

Медсестра растерянно захлопала глазами, потом нашлась:

– Господь с вами, это я техничку нашу распекала, никогда неуберет нормально! Ты, Верочка, оставь ведро и ступай с тетей домой, хватит уж,и так засиделась.

Вымолвив последнюю фразу, медсестра исчезла. Вера грохнулаведро о пол.

– Ну спасибо! Здорово вы ее напугали! Откуда вы знаете-топро всякие нормы и законы? Неужели адвокатом работаете?

– Да нет, я работаю в журнале, статьи пишу на криминальныетемы, просто не так давно передачу по телику посмотрела, там как раз речь одетском труде шла, вот и запомнила кой-чего. А ты давно тут практику проходишь?

– Третий месяц мучаюсь, – вздохнула Вера, – нашим девчонкамвсем повезло, в такие интересные места попали, а я в отстойник угодила. Вы самисюда зачем? Если, не дай бог, заболели, то бегом скачите прочь. Здесь лишь одиндоктор умный был, да и тот помер, Ежи Варфоломеевич, остальные идиоты.

Я схватила Веру за руку.

– Ты его знала?

– Конечно, а как же!

– Здесь есть столовая?

– Буфет на втором этаже.

– Пошли выпьем кофе.

– Не люблю его, он горький, – покачала головой Вера.

Я потащила ее к лифту.

– Значит, куплю тебе чай или сок.

В небольшой комнатке, битком набитой народом, с трудомнашлось свободное местечко. Мы с Верой протиснулись за крохотный столик у окна,и девочка спросила:

– А зачем вам Ежи Варфоломеевич?

– Ты сказала, что он умер, не знаешь, какова причина егосмерти? Вера хмыкнула.

– Еще бы не знать! Тут все отделение только об Отрепьеве иговорит! Он с собой покончил, из-за Риты.

– Из-за кого?

– В больнице работает Маргарита Федоровна, на рентгене. Уних такой роман был! Все прям обзавидовались! Ежи Варфоломеевич цветы ейохапками носил! Так красиво! И вот что вышло!

– Зачем бы ему из-за женщины лишать себя жизни, –пробормотала я, – ведь не мальчик. Кстати, он же жил холостяком, мог вполне наней жениться. Очень странно! Небось отношения у них еще прошлой зимойпрервались, а повесился он совсем недавно!

– Да вы что, – замахала руками Вера, – какая зима! Меня в товремя тут не было совсем! У них такая любовь осенью творилась! Жуть! ТолькоРита замужем, супруг у нее из богатых. Наши тут болтают, что ее вполне такаяситуация устраивала: дома старый козел, но с большими деньгами, а на работемолодой ухажер. Смешная штука приключилась не так давно!

– Какая? Вера хихикнула.

– Рентген когда-нибудь делали?

– Конечно.

– Тогда знаете, что кабинет, если аппарат работает, всегдазакрывают. Значит, пришел наш больной к Рите, дернул створку и сел в коридоре.Десять минут прошло, двадцать… На стульях очередь… Решили, что Риты нет. Один,самый нетерпеливый, побежал жаловаться заведующему. В общем, распахиваетсядверь, и появляется Ежи Варфоломеевич! Но в каком виде! Халат наизнанку, шнуркиразвязаны… Цирк! А в коридоре толпа злых больных и заведующий…

Вера засмеялась.

– Сама не видела, но Лена Плющева при этой сценеприсутствовала! Чуть не описалась от смеха! Ежи Варфоломеевич быстренько клифту шмыганул, а заведующий давай Риту убивать. Правда, в кабинете. Но он такорал, что сквозь свинцовую дверь слышно было.

– Уволю! Проститутка! На рабочем месте! Я встала.

– На каком этаже рентген?