Из мухи получится слон - Дарья Калинина

— Наташа! — в ужасе я чересчур громко зашипела ей в ухо, и она испуганно шарахнулась от меня.

— Что за шутки? Так человека можно на всю жизнь заикой сделать, — обиделась подруга.

— Наташа, следующее преступление они совершат здесь. Я только сейчас поняла это. Меня озарило.

Наташа с интересом взглянула на меня.

— Где? Вот именно на этом месте, где мы стоим? — уточнила она, ничуть не усомнившись в моей правоте.

— Нет, в библиотеке, но где именно — не знаю. И мы должны установить это сегодня.

— Так пойдем, куда запланировали. Зал техники уже заждался нас, — с готовностью предложила Наташа.

По дороге мы не встретили никого, кто бы даже отдаленно напомнил бандита. Чаще всего попадались преклонного возраста кандидаты в мир иной обоих полов. Было много откровенных негров и застенчивых девушек белого цвета. Иногда встречались голубоватые парочки. Но основную массу присутствующих в этом хранилище мудрости составляли женщины всех возрастов, размеров и мастей. В них, женщинах, невзирая на различия в материальном и духовном планах, было нечто неуловимое, присущее лишь библиотечным работникам. Словно легкий слой пыли легким облачком поднялся с древних манускриптов и осел на их хранительницах. Чуть заметная бледность, уместившаяся в складках их одежд, забившаяся в мельчайшие морщинки кожи лица и рук, выдавала род их занятий.

Порой, встретив на улице незнакомую мне женщину, я с уверенностью могла определить ее профессию. Возможно, проработав здесь не три года, а лет двадцать, я постигла бы науку определения по оттенку и составу пыли, лежащей на ком-нибудь, даже конкретный раздел работы этого индивидуума. Но я вовремя удрала из библиотеки. Дело в том, что я тоже начала чувствовать себя раритетом, и мне это вовсе не нравилось. Библиотечная пыль — вещь необычайно коварная. Ее немного, но она постоянно вокруг тебя. От нее не спастись, принимая душ по два раза в день. Она незаметно въедается в вас. Настойчиво пытается проникнуть внутрь и окрасить ваш мир в идеальный серый цвет. Наверное, серое и правда практично, но я предпочитаю более яркие расцветки и тона.

В нас с Наташей библиотечные работники незамедлительно узнавали читательниц, то есть людей извне, не принадлежавших всем телом и душой к этому храму знаний. То, что они нас безошибочно определяли, меня не порадовало. Я-то планировала незаметно пробраться по чугунной витой лесенке в служебные помещения, расположенные в виде балкона над залом техники. Балкон для нас был бы удобным пунктом наблюдения. Сверху зал лежал как на ладони. А через прихваченный из дома папин полевой бинокль мы смогли бы сосчитать количество вставных зубов у любого сидящего внизу или неспешно передвигающегося мимо составленных в ряды столов человека.

В конце концов мы решили, что для начала постараемся прокрасться наверх, где окопаемся, по возможности, надолго. В случае атаки со стороны библиотекарей будем прикидываться затюканными студентками, заблудившимися в лабиринтах стеллажей. Это правдоподобно. Я сама нередко плутала в дебрях библиотечных фондов.

Еще мне не давал покоя вопрос, здесь ли человек, которого капитан Степанов обещал отрядить на охрану моей драгоценной персоны. Идя по улице и спускаясь в метро, я безуспешно высматривала свою охрану, с пристрастием изучала физиономии сидящих напротив людей. Я так энергично крутила головой во все стороны, что Наташка, заподозрив неладное, принялась выпытывать, кого я ищу.

Я благоразумно умалчивала о присутствии возле меня телохранителя, желая избежать попыток Наташи оторваться от «хвоста». Я и сама толком не разобралась в собственных ощущениях. С одной стороны, совсем неплохо чувствовать за собой надежный тыл, а с другой — приключение уже засосало меня с головой, и всюду таскать за собой милицию мне не улыбалось. Никогда не знаешь, что милиция может придумать в следующий момент.

Если бы мы встретили в библиотеке одного или двух членов шайки, то во сто крат занятнее было бы выследить их самим и до поры не брать милицию в расчет. Охваченная противоречивыми чувствами, разрываясь между здравым смыслом и жадностью к приключениям, я хранила подлое молчание о возможном «хвосте».

Мы с Наташей просочились на балкон и спрятались между многоярусными шкафами, на чьих полках покоилось неисчислимое количество папок и тому подобной макулатуры. Чем именно занимаются здесь сотрудники, догадаться не представлялось возможным. Папки были разложены по неизвестному нам алфавиту, в котором после буквы «А» сразу шла буква «К», а возле «Н» пристроилась «Р». Ко всем прочим сложностям на некоторых папках стоял номер, не поддающийся анализу. Но мы забрались сюда не для решения алфавитных ребусов.

— Видимость отличная, — поделилась со мной Наташа вполголоса, справедливо опасаясь привлечь к себе внимание окружающих. — Доставай бинокль, чего тормозишь? — войдя в азарт, прошептала она.

Я молча извлекла его и принялась настраивать линзы для своих глаз. Не знаю, кто уж им пользовался в последний раз, но возилась я долго.

— Такого плохого зрения просто не бывает. Что они с биноклем делали? Уму непостижимо, — возмущалась я.

— Дай мне, я тоже хочу поглядеть, — заканючила над ухом Наташка.

— Сейчас.

Оглядев внимательно зал сквозь линзы бинокля, я не заметила никого, кто был бы знаком мне и подозрителен. У сидящих внизу людей был коллективно респектабельный вид. Я тяжело вздохнула и передала бинокль Наташе:

— Смотри сколько влезет. Никого там нет. А время, хочу заметить, уже без пяти два.

Наташа детально изучила внешность всех наблюдаемых и резюмировала:

— Будем ждать.

Ничего другого не оставалось. Напротив нас висели огромные настенные часы, и я периодически поглядывала на их стрелки. Когда большая приблизилась к пяти минутам третьего, я ощутила тычок в бок от Наташи. Она молча указывала пальцем на типа, который стоял в дверях.

— Узнаешь его? — поинтересовалась она и в оправдание добавила: — Он подозрительно выглядит. У него есть что-то преступное в лице.

— Затрудняюсь определить так сразу. Очень неуловимое выражение лица, но это точно не Амелин.

Презрительно фыркнув, Наташа опять впялила свой взор в типа, стоящего в дверях. Он тоже высматривал кого-то в зале. Наш разговор не пропал даром, он был услышан, и перед нами материализовалась пожилая дама, пожелавшая узнать, кто мы такие и знаем ли, где находимся. Мы знали, но с места не двинулись, потому что в это время наш подопечный увидел наконец своего знакомого и мотнул головой, приглашая того выйти поговорить. Я с любопытством перевела взгляд на зал, чтобы увидеть, кто отреагировал на его приглашение.

— Девочки, откуда вы здесь взялись? — надрывалась над ухом наша настойчивая дама. — Вы сотрудницы? Тут служебное помещение.

Наташа вяло мямлила в ответ, что мы не знали, больше не будем, скоро собирались уйти и прочее.

Единственное живое существо, которое отреагировало на приглашение типа в дверях и двигающееся сейчас по направлению к выходу, было девушкой в плотно облегающих ее попку блестящих штанах. Штаны!! Я пристально изучала только лица, принадлежавшие мужчинам старше 18 лет. На женские лица я почти не глядела, а на их попки и подавно. И напрасно. Эту девицу я уже встречала, а штаны мелькали передо мной даже пару раз. Они определенно были хорошо мне знакомы. Надо было не терять времени и бежать за ней.