Воспоминания - Даниэла Стил

– Ты уезжаешь? – Эти слова она произнесла хриплымшепотом. Он решительно покачал головой:

– Конечно же, нет! – Он чуть отстранился от нее,глаза его смотрели с любовью и в то же время печально. – Нет, любимая. Неуезжаю…

Затем он решил кинуться в омут головой и выложить ей всесразу.

– Это Пэтти. Она приезжает сюда. Не знаю почему. Пишет,что эта поездка – свадебный подарок ее отца. Честно говоря, мне показалось, онавстревожена. В последнее время я писал ей гораздо реже. К тому же она позвониламне вчера утром, сразу же после… Не знаю, но я не мог говорить с ней.

Брэд поднялся и медленно прошелся по комнате, в глазахсветилась тревога.

– Я не мог сказать ей тех слов, которых онаждала… – Повернувшись к Сирине, он добавил: – Я не могу обманывать ее. Незнаю, что делать. Вероятно, следовало бы написать ей обо всем несколько недельтому назад, разорвать нашу помолвку, но… я не был уверен.

Сирина тихо кивнула, боль словно ножом полоснула по сердцу.

– Ты все еще любишь ее, да? – спросила она, хотяэтот вопрос прозвучал скорее как утверждение.

– Не думаю. Я не видел ее уже много месяцев, всекажется таким нереальным… Тогда я вернулся домой в первый раз после трех летотсутствия. Все казалось головокружительным и романтичным, и наши семьи так насподбадривали. Словно в кино…

– Но ты же собирался жениться на ней.

Он медленно кивнул.

– Этого так все хотели… – Внезапно Брэдпочувствовал, что должен быть до конца искренним. – Тогда мне тоже этогохотелось. Но теперь…

Сирина на мгновение закрыла глаза и постаралась подготовитьсяк боли, которая, как она чувствовала, не заставит себя долго ждать. Затем вновьпосмотрела на него, но не с гневом, а с печалью. Она понимала, что не можетбороться с той симпатичной темноволосой женщиной. С той, которая уже завоевалаего сердце. А Сирина была никто. Обыкновенная горничная, работающая в верхнихкомнатах, как сама она сказала Марчелле. Самое отвратительное заключалось втом, что это было правдой.

– Я знаю, что ты думаешь, – проговорил он упавшимголосом, опускаясь в кресло около окна и проводя рукой по взъерошенным курчавымволосам. До того как Сирина пришла к нему, он уже провел несколько часов,размышляя, взвешивая, задавая себе вопросы, на которые не находилответов. – Сирина, я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Брэд. Но я также отлично понимаю,что наши отношения весьма романтичны, но не реальны. Та девушка, ее семья… онизнают тебя. Ты знаешь их. Там твоя жизнь. Что же в действительности может бытьмежду нами? Необыкновенные воспоминания? Миг нежности? – Она пожалаплечами. – Скорее наши отношения в большей мере напоминают кино. Они ничтодля настоящей жизни. Ты не можешь взять меня с собой. Мы с тобой не можем статьмужем и женой. Ты должен жениться на Пэтти и сам отлично это понимаешь.

Глаза Сирины наполнились слезами, он бросился к ней истиснул в крепких объятиях.

– А если я не хочу?!

– Ты должен. Ты помолвлен.

– Я могу разорвать помолвку.

Но вся загвоздка состояла в том, что он сам не знал, чегохотел. Он любил эту девушку. Но одновременно любил и Пэтти. Не это ли онпереживал сейчас? Какие чувства он испытывал по отношению к Сирине? Нет, непросто возбуждение и страсть, а нечто совершенно другое. Ему хотелось защититьее, лелеять, он испытывал к ней почти отеческие чувства. Ради нее ему хотелосьостаться здесь. И он отлично осознавал, что в конце каждого дня мечтал овстрече с ней. Он привык рассчитывать на ее присутствие, ее рассудительныеслова, ее спокойствие. Сидя за столом и размышляя над очередной проблемой, он,бывало, слышал ее негромкий голос подле себя, и дело сдвигалось с мертвойточки. Она придавала ему силу, о которой Пэтти не имела ни малейшего понятия.Сирина пережила печаль и утраты и от этого сама стала сильнее, и этой силой онащедро делилась с ним. Рядом с ней он чувствовал себя способным штурмоватьгорные вершины, в ее объятиях нашел такую страсть, какой не знал никогдапрежде. Но будет ли все это длиться вечно? И мог ли он в самом деле взять ее ссобой домой? Он еще не знал этого. Пэтти Азертон принадлежала его кругу, егокультуре, она являлась частью уже сложенной мозаики. Вполне закономерно, что импредстояло соединить свои судьбы. Но так ли это? Глядя в бездонные зеленыеглаза Сирины, он не испытывал прежней уверенности. Он не мог отказаться отстрасти, теплоты, нежности, силы этой девушки. Но может быть, он все-такидолжен?..

– О Господи, Сирина… Я просто не знаю, как быть. –Он прижал ее к себе и ощутил, что она дрожит. – Я чувствую себя полнымдураком. Знаю, что должен сделать решительный шаг. Но загвоздка в том, что тыоб этом знаешь, а Пэтти – нет. По крайней мере я должен сказать ей правду.

Брэд испытывал невыносимую вину за случившееся, и все внутриу него разрывалось.

– Нет, Брэд, не должен. Ей совершенно не обязательнознать. Если ты женишься на Пэтти, ей незачем знать обо мне.

Просто еще одна военная романтическая история любви междуамериканским солдатом и итальянкой. Таких историй вокруг вполне достаточно, сгоречью подумала Сирина и, собравшись с силами, вытеснила озлобленность изсвоего сердца. Она не имела права сердиться. Она отдала ему всю себя – чтосделано, то сделано, – прекрасно зная о существовании другой женщины,отлично понимая, что их отношения могли окончиться ничем. Она рискнула сыгратьи, видимо, проиграла. Но она ничуть не сожалела об этой игре. Она любила его изнала: что бы он ни испытывал по отношению к своей нареченной, он тоже любитее, Сирину.

– Когда она приезжает? – Ее горящие глазаустремились на него.

– Завтра.

– О Боже! Почему ты не сказал мне?

– До сегодняшнего дня я и сам не знал, когда именно онаприедет. Я только что получил вторую телеграмму.

Он привлек ее в свои объятия.

– Хочешь, чтобы я сейчас ушла? – В голосе СириныБрэд услышал браваду и, отрицательно покачав головой, еще крепче прижал к себе.

– Нет… О Господи, не делай этого… Ты нужна мне! –И тут же ощутил внезапно накатившую волну вины. Он медленно отстранился отСирины. – Ты хочешь уйти?

На этот раз пришла очередь Сирины отрицательно покачатьголовой, не отрывая взгляда от его глаз.

– Нет.

– О, девочка моя… – Он зарылся лицом ей вшею. – Я так люблю тебя… Я чувствую себя таким слабаком.

– Нет, что ты. Просто ты человечен. Такое случается…Мне кажется, – устало вздохнув, мудро проговорила она, – такоеслучается каждый день.

Но с Брэдом ничего подобного никогда прежде не случалось.Никогда он не чувствовал себя таким растерянным. Две женщины, которые емунравились, которых он желал, и он не имел ни малейшего представления, на какойже из них остановить свой выбор.