Странствия хирурга. Миссия пилигрима - Вольф Серно

— Это я! — заговорщицки прошептал он. — Не сразу, но получилось. Теперь храпит, финикоед.

— А ты не слишком много дурмана подмешал ему в вино? — Голос Витуса был столь же слаб, как он сам.

— Щё ты!.. А хоть бы и так. Продрыхнется, завтра ни о щём не вспомнит. Жалко, щё он так редко по-настоящему обжирается, я мог бы вам чаще тырить щё похавать.

— Начни в этот раз с других банок.

— Ну вот, каждому встрещному-поперещному! — Малыш энергично затряс головой. — На всех все равно не хватит. — Он сделал шажок вперед и застрял сандалией в нечистотах. Волна зловония ударила ему в нос, дыхание перехватило, но он мужественно протянул Витусу полный поднос. Привередничать было некогда. — Хватай себе щё-нибудь.

Витус отщипнул кусок от цыпленка и долго-долго жевал его, прежде чем проглотить. После него взяли себе понемногу и другие. Никто не проронил ни слова, даже Магистр.

Энано забрал обратно поднос и раздал остатки другим несчастным.

— Угощайтесь, доходяги! — Никто ему не ответил. Люди были настолько истощены, что даже те, кому ничего не досталось, не протестовали.

Малыш снова подошел к Витусу.

— Так дальше не пойдет. Ты тощий, как камбала, да и другие тоже. Я пощти мещтаю, щёбы финикоед наконец заполущил свой дурацкий корабль сокровищ: тогда хоть щё-то изменится.

Витус пожал своими костлявыми плечами.

— Может, завтра, — устало прошептал он.

Буммм… Буммм… Буммм… Барабан безжалостно подгонял рабов. По обеим сторонам галеры синхронно поднимались и опускались длинные весла. Кроме того, на трех мачтах были натянуты латинские паруса.

«Ильдирим» неслась во весь опор.

Мехмет-паша во что бы то ни стало желал заполучить свой галеон с сокровищами.

Он стоял на юте, словно легавая, исходя слюной от жажды добычи, и всматривался в морской простор до самого горизонта.

Пусто.

Снова и снова ничего.

«Аллах, благоволящий к верующим и карающий неверных, имей сострадание к Мехмету, твоему отчаявшемуся сыну. Пошли мне галеон!»

Пусто.

Буммм… Буммм… Буммм…

Мехмет-паша поскреб в своей растрепанной бороде и поправил тюрбан. Ему все еще было плохо после вина, даже дурно. Похоже, в последнее время он уже не в состоянии пить в таких количествах, как раньше. К тому же его сводило с ума бездействие. Он уже раз десять разбирал свои пистолеты, аккуратно смазывал их и снова собирал. Велел проверить все багры. Наточить клинки и топоры. Приказал канонирам привести в боевую готовность пушки. Велел осмотреть вращающиеся пушки по левому и правому борту. Снова и снова. Потому что из всех видов орудий, применявшихся в ближнем бою, они были самыми эффективными. Их заряжали картечью — острыми, как игла, снарядами, от которых не было спасения. От абордажного ножа и шпаги человек мог защититься, от стрелы, выпущенной из арбалета, спрятаться, от мушкетной пули найти укрытие, но широкий веер картечного града был смертелен.

Капитан велел впередсмотрящим удвоить наблюдение. Машинально вынув финик из недр своих шальвар, паша открыл рот и… выронил плод на пол.

На горизонте появился галеон.

Он был еще крошечным, не больше мушиного помета, но это, несомненно, был галеон.

— Слева по борту парус! — выкрикнули впередсмотрящие.

«Будьте вы прокляты Аллахом, ротозеи! Что у вас, песок в глазах? Мехмет-паша давно все увидел!» — Он ринулся на нос, где с кряхтением залез на боевую площадку. Взобравшись на самый верх, Мехмет-паша стал напряженно всматриваться в море, прикрыв глаза от солнца волосатой рукой. Долгое время он ничего не говорил. Напряжение среди пиратов росло. Наконец прозвучало спасительное:

— Испанец! Я вижу это по красному христианскому кресту на большом парусе. Хвала Аллаху!

Пока галеон подходил все ближе и ближе, у капитана была возможность изучить его подробнее. Осадка у испанца была довольно глубокая. Набил брюхо драгоценностями? Жемчугом из Нового Света? Золотом и серебром, украшениями и драгоценными камнями? Или всего лишь набрал соленой воды в трюм, потому что обшивка оказалась неплотной? Неважно! Аллах послал ему этот корабль, и он захватит его!

— Сорокафунтовая хорошо укрыта? — спросил он в тысячный раз. — Мехмет-паша не хотел бы, чтобы испанец что-то заподозрил раньше времени.

— Да, укрыта! — мгновенно донеслось с носа.

— Хорошо, Мехмет-паша доволен. — Он еще раз досконально изучил приближающийся галеон. Корабль шел с юго-востока, может быть, с Мадеры или с Канар. Двигался на своих огромных парусах прямо на «Ильдирим». Хвала Аллаху! Если бы чужестранец взял другой курс, он бы ушел от них. А так самое позднее через полчаса он будет от них на расстоянии пушечного выстрела.

— Хорошо, — снова пробормотал капитан, все еще продолжая разглядывать испанца. — Предпримем обычный обманный маневр.

Вскоре галера являла собой довольно жалкое зрелище: две из трех горделивых мачт были сложены, оставалась лишь фок-мачта и на ней болтался изодранный латинский парус. Рабы в трюме получили приказ втянуть почти все весла. Турецкий барабан молчал. Галера превратилась в безымянный голубой остов, едва движущийся по воде, словно водомерка без ножек. На самом же деле она была подобна пауку, затаившемуся в паутине, опасному и жаждущему добычи. Ее четырнадцать вращающихся пушек, боевую готовность которых так часто проверял Мехмет-паша, были укрыты так же, как сорокафунтовая и две двадцатичетырехфунтовые, стоявшие неподалеку. Снайперы с мушкетами спрятались на юте, остальные пираты, вооруженные до зубов, притаились под рамбатой.

— Слушайте, вы, крысы! — крикнул вниз капитан. — Через пару минут испанец будет нашим. Сражайтесь, мои крысы, как никогда в жизни, и тогда вы разбогатеете и сможете купить себе все, что вам захочется. Дома, верблюдов, женщин!..

Мехмет-паша опять прикрыл глаза от солнца рукой, и увиденное пролило бальзам на его душу: галеон шел к ним с задраенными люками. Он представлял собой самое что ни на есть мирное зрелище. На борту не было видно ни матросов, ни солдат. Лишь на кормовой галерее стояли несколько мужчин, непрерывно смотревших в их сторону. Очевидно, это были капитан и парочка донов, напыщенных аристократов, называвших себя идальго. Смотрите-смотрите, о неверные! То, что вы увидите, не вызовет у вас беспокойства…

Мехмет-паша хихикнул, вытащил из необъятных шальвар финик и откусил стебелек. Финик был вкусный, а чужаки все еще смотрели на них.

— Благодарю Тебя, Аллах! Дай этим язычникам подойти еще ближе. Сделай так, чтобы они сохранили свой курс и оказались у нас на траверзе, — уж тогда мы их взгреем… Сорок фунтов железа им правый борт — это то, что нужно. Лишь бы драгоценности не пострадали! О Аллах, Мехмет-паша обращается к Тебе с просьбой один-единственный, самый последний раз. Только этот раз, а потом он никогда не будет больше злоупотреблять Твоей добротой и милосердием.