Человеческое тело - Паоло Джордано

— Убери руки! Я сам все сделаю.

С него хватит. На месте Чедерны он бы не вел себя так. Он бы лучше заключил союз против кого-нибудь, да хотя бы против Маттиоли, который играет молча, жадно, словно это не игра, а настоящее соревнование. На кону двадцать евро — пустяк, но все же лучше, чем ничего. Йетри напуган тем, как сильно ему хочется их получить. Порой, все чаще и чаще, в его душе просыпаются силы, которые он не способен обуздать.

— Новая атака. Венесуэла. Смерть коммунякам!

— Ну нет, хватит уже! — взрывается Йетри.

— Целочка, я сам решу, когда хватит!

Кампорези ржет. Никто даже не подозревает, насколько унизительно чувствует себя Йетри. Он сжимает кубики в кулаке.

На этот раз все три кубика приносят ему меньше очков, чем противнику. Йетри теряет территорию. Ничего, захваченных территорий у него еще много. Он убирает танки и складывает в коробку. Раз Чедерна решил вести себя как козел, тем хуже для него. Йетри не станет дергаться из-за пустяков, пусть Чедерна и не надеется.

Теперь ход переходит к Маттиоли, который собирается воплотить выношенный в молчании коварный план, — и тут раздается первый выстрел. Тяжелый, гулкий удар, словно на землю уронили наковальню. Уши у ребят привыкли различать шум артиллерии. Но сержант Рене первым произносит слово «миномет».

Произносит совсем тихо, почти неслышно. И сразу орет:

— В убежище!

Ребята вскакивают и устремляются к дверям — быстро и организованно. Они помнят порядок эвакуации — отрабатывали его не меньше сотни раз. Гвардии старший капрал Чедерна в первый раз слышит миномет не на учениях. Удивительно, насколько знакомый звук: ну конечно, это миномет, а что же еще? Он почти благодарен врагу за то, что тот прервал партию в «Риск», в которой Чедерна должен был проиграть.

Кампорези и Маттиоли уже стоят в очереди на выход. Чедерна замирает напротив внезапно побелевшего Йетри. Сбрасывает рукой танки с доски:

— Вот досада, целочка! Тебе сегодня везло. — Чедерна хватает банкноты и засовывает в карман. Йетри не шевелится. Новый взрыв, на этот раз оба чувствуют, как заходила под ногами земля. — Смелее! Я за тобой.

Чедерна последним ныряет в песчаное облако. Ему хочется показать, что он спокоен, и убедить самого себя, что ситуация под контролем. Где-то слева раздается новый взрыв. На этот раз ближе. Наверное, снаряд упал на территорию базы, но из-за того, что видимость всего несколько метров, точно этого не узнать. Громкий вой сирены и крики сливаются в сонм неразборчивых звуков. Приказы солдатам, которые получают задание, перемежаются призывами командиров, поторапливающих остальных спуститься в убежище. Чедерне досадно, что сегодня дежурит не его взвод, придется им сидеть тихо, словно собакам, которые боятся салюта. Вот невезуха!

Он слышит, как заводят двигатели бронемашин. Куда это они собрались? В такую бурю они могут наделать больше бед, чем шрапнельный дождь. Чедерна открывает рот, чтобы велеть другим поторапливаться, но прямо в глотку ему залетает горсть песка, приходится замедлить ход, остановиться и выплюнуть песок на землю. Он еле сдерживает рвотный позыв. Теперь взрывы раздаются совсем рядом, наполняя кровь адреналином. Ощущение приятное, Чедерна чувствует себя слегка опьяненным происходящим. Вот разошлись, ублюдки!

Он добирается до бункера. Глаза жжет, особенно правый — в него попала песчинка, которая кажется огромной, как камень. Цементный коридор забит солдатами.

— Подвиньтесь! — просит он.

Его ребята пытаются пошевелиться, но коридор до того набит людьми и всем настолько тесно, что не удается освободить ни сантиметра. Чедерна чертыхается:

— Да сдвиньтесь вы, черт возьми!

Рене велит ему прекратить и стоять, где стоит, разве он сам не видит, что места нет.

— Ну, тогда я пойду в другое убежище.

— Что ты несешь? Стой, где стоишь: здесь ты в безопасности!

— А я говорю, что пойду в другое убежище. Не стану я торчать на улице.

— Стой, где стоишь! Это приказ.

Со спины он прикрыт стенкой из габиона, однако пыльный ветер залетает в коридор и хлещет в лицо. Постепенно задор пропадает, Чедерну охватывают волнение и дрожь. Будь на нем шлем и жилет, он бы сел и свернулся калачиком, а так он чувствует себя раздетым. Песок застревает в волосах, проникает повсюду — за шиворот куртки, в носки, в ноздри. Упади снаряд где-то рядом, осколок легко может попасть ему в плечо или, что еще хуже, в шею. А он вовсе не собирается коллекционировать осколки, ему через несколько дней в отпуск, и нужно дожить до отъезда в целости и сохранности. Даже этот мудак Митрано втиснулся в бункер, хотя бы наполовину, и теперь ногтем большого пальца соскабливает с носка ботинка засохшую грязь.

Вдруг Чедерну осеняет:

— Эй, Митрано!

— Чего тебе?

— Слушай, там вроде кто-то лежит. Похоже на человека. Сходи посмотри!

Все оборачиваются в их сторону, внезапно напрягшись. Чтобы успокоить товарищей, Чедерна бросает на них хитрый взгляд.

Однако Митрано так легко не сдается.

— Я тебе не верю, — говорит он. Он-то знает, что доверять Чедерне нельзя. Это он виноват в том, что Митрано стал посмешищем для всей базы, особенно после того, как Чедерна вышел к вертолету с прибывшими с визитом офицерами, размахивая плакатом «Заберите Митрано!». Чедерна вечно над ним издевается, в столовой таскает у него с тарелки еду, пережевывает, а потом выплевывает ему на поднос, дразнит его монголоидом и дохляком. Только вчера Чедерна взял его пену для бритья, выдавил целый баллончик себе на грудь, на которой нет ни единого волоска, и с гордым видом принялся разгуливать по базе.

— Да нет, там точно лежит что-то темное. Может, ему нужна помощь? Давай сходи, посмотри!

— Кончай, Чедерна! — вмешивается Симончелли. — Не смешно.

— Ага, очередная твоя шуточка, — говорит Митрано.

— Ну и не надо, раз ты от страха в штаны наложил. Сам схожу, — говорит Чедерна, поднимаясь на ноги.

— Так ты серьезно?

— А то.

Митрано мгновение колеблется, потом освобождается от ног сидящего напротив Руфинатти и на карачках выползает из бункера. Чедерна указывает ему направление.

— Я ничего не вижу.

— А ты посмотри получше.

Как все и ожидали (все, кроме Митрано), Чедерна отталкивает его локтем и занимает место в убежище.

— Попался!

— Эй, ну-ка убирайся! Это мое место.

— Да ну? Что-то я не вижу таблички с твоим именем.

— Так нечестно.

— Так нечестно, так нечестно, так нечестно… ты что, баба, что ли?

Чедерна садится на корточки, прижимаясь спиной к цементной стенке. Однако всем остальным это не нравится. Все косо глядят на него.