Верхом на Сером - Ульяна Бисерова

– Что здесь написано? Ты умеешь читать? – спросила она у старшей девочки.

Та испуганно посмотрела на нее и быстро оглянулась на мать.

– Нет, никто из моих детей, слава премудрой заботе Верховного Правителя, грамоте не обучен, – поспешно отрезала та.

Сашка заметила, как Римдал грустно покачал головой.

Возясь с малышней, девочка чутко прислушивалась к разговору за столом. Только ничего разобрать было невозможно: взрослые словно дурачились, выдавая одну заковыристую загадку за другой. Головы их сдвинулись над столом, а беседа велась едва слышным шепотком.

– Сокол гнездо свил да птенцов выводит. Но лето уж на убыль пошло, каждый день на счету, успеет ли поднять их на крыло? – спрашивал хозяин.

– Зерно уродится – и птицы высоко летать станут, – отвечал старик.

– Урожай-то хорош, только повадились вороны его клевать, – вставил хозяин.

– Сыновья у тебя крепкие, неужто оборониться не в силах?

– Да боюсь, как бы им вороны глаза не выклевали, – ответил хозяин.

Закончив трапезу, глава семьи набил трубку, расположившись у тлеющего очага, а хозяйка принесла детям ржаной хлеб и теплое молоко. Быстро умяв нехитрый ужин, они тесным кружком расселись на полу у ног Римдала, задумчиво смотревшего в догорающие угли.

– Что, детки, рассказать вам предание про стародавние времена? – спросил старик.

– Да! Да! – наперебой закричали дети, словно только и ждали этого вопроса.

И странник начал повествование:

– Давным-давно, в те далекие времена, когда народы еще не вели летописей, а передавали сказания из уст в уста, в одном селении, стоящем на обочине большой торговой дороги, в семье настолько бедной, что хлеб пекли только по праздникам, появился на свет мальчик. Повитуха, взглянув на хилого сморщенного младенца, лишь горестно покачала головой и плюнула в угол, чтобы отогнать злых духов. Впрочем, против ее ожиданий, заморыш цепко ухватился за жизнь и к семи годам вырос в неказистого, но смышленого и шустрого мальчугана. Правда, был он нелюдимым и со сверстниками дружбы не водил. Деревенские мальчишки высмеивали и шпыняли его почем зря. Милее всего его сердцу было убежать из бедной лачуги, забраться на край высокого обрыва над рекой и грезить о великих подвигах и несметном богатстве.

Однажды с ветки дикой яблони, в тени которой он прилег в знойный полдень, упало и подкатилось прямо к его ногам спелое яблоко. И было оно столь соблазнительно на вид – золотистое, с румяным бочком и душистым ароматом, что мальчик тут же схватил его и жадно поднес к губам. Но когда зубы вонзились в сочную мякоть, он ощутил во рту лишь горечь и затхлость: яблоко оказалось изъедено червоточиной. Со злостью он отшвырнул его в сторону и вдруг заметил, как в надкушенном плоде извивается червячок. Преодолев брезгливость, он с любопытством склонился над яблоком и стал его разглядывать. И вдруг червячок вытянулся, как стрелка часов, и начал медленно раскачиваться из стороны в сторону.

– Ты призван править миром, – произнес странный голос, глухой и тихий, словно он доносился из-под земли. Мальчик в изумлении оглянулся по сторонам, пытаясь понять, кто разыграл с ним злую шутку, но вокруг не было ни одной живой души.

– Это я, да приглядись же повнимательнее, я прямо перед тобой, – требовательно взывал голос.

Все еще не веря своим глазам, мальчик медленно протянул руку, поднял яблоко и поднес его к глазам. Червяк все так же продолжал раскачиваться, немыслимым образом удерживая равновесие на самом кончике хвоста.

– Повторяю: ты рожден править миром, одерживать победы в кровопролитных битвах и порабощать целые народы. Ты будешь жить в поразительной красоты дворце, окруженный роскошью и угодливыми слугами, готовыми явиться по легкому щелчку пальцев и исполнить любой каприз. Самые прекрасные девы будут добиваться твоего расположения, ловить каждый твой взгляд, внимать каждому слову. У тебя будет слава, богатство и абсолютная власть. Нужен лишь грамотный и мудрый советник, который будет тебя направлять…

Завороженный обольстительными речами червя, которые трогали самые потаенные струны его души, превосходя по размаху даже самые честолюбивые помыслы, мальчик как завороженный склонился к яблоку, боясь пропустить хоть слово. Воспользовавшись моментом, червь тихо скользнул в его ухо. Мальчик вздрогнул, вскочил и запрыгал на одной ноге, пытаясь вытряхнуть незваного гостя. Его переполняло противное, гадливое ощущение, словно он нечаянно прикоснулся к чему-то нечистому, зловонному. Мальчика вырвало от отвращения и страха. Но через некоторое время тревога улеглась, и на смену ей пришла неведомая ранее уверенность в собственных силах, в своем праве на превосходство.

Парень вернулся домой и ни единым словом не обмолвился об этом удивительном происшествии.

Однако с того памятного дня его жизнь потекла по совершенно иному руслу. Он обрел невиданную власть над сверстниками, которые еще вчера потешались над ним. Его речи завораживали и зажигали, он быстро научился управлять деревенскими детьми, точно послушными марионетками, играя на их страхах и слабостях. Разумеется, мальчик приписывал все свои успехи лишь собственным талантам, которые наконец-то раскрылись в полной мере, а тихий присвистывающий шепот, который время от времени звучал в его голове, считал голосом здравого смысла. Он и сам не замечал, что с каждым днем этот шепот становится все более властным, настойчивым, требовательным, подавляя его желания и порывы, и вскоре уже не мог разделить, где его собственные мысли, а где – чужие, нашептанные червем. Червь проник в его мозг и с каждым днем рос, выгрызая все новое пространство.

Прошли годы. Мальчик вырос, возмужал – он не остался в родном городке, а подался в столицу и вскоре достиг высокого положения при дворе правителя. Год за годом юноша укреплял свои позиции, вербовал сторонников, просчитывал ситуацию, словно шахматную партию, и наконец свергнул благодетеля и сам стал верховным правителем той страны. Он правил жесткой рукой, люди трепетали при одном его упоминании. Но ни один приближенный не смел называть своего правителя по имени, прикасаться к нему, прямо смотреть в глаза. Вокруг него была пустота, мертвая зона – так под тенью кроны большого дерева не растет трава. И хотя его окружало множество людей – придворная знать, министры, законописцы, дворцовая гвардия и целая тьма слуг, – он был одинок, как солнце на небосводе. Сосредоточив в своих руках неограниченную власть и богатство, он лишился живых чувств, его сердце словно покрылось ледяной коркой. Змей день за днем выгрызал из его памяти светлые воспоминания о прекрасных, трогательных моментах.

С годами люди стали замечать, что их повелитель совершенно не старится: лицо превратилось в неподвижную холодную маску, а вынужденная улыбка напоминала механический оскал. Он отгородился от мира за стенами замка и жил там, словно узник. Бесконечные захватнические войны истощили его страну: хотя очертания империи на карте уже напоминали огромную жирную жабу, он гнал войска все дальше.

И вот однажды он ужинал в одиночестве, в дурном расположении духа, отослав слуг. И вдруг ему в горло впилась острая рыбья кость. Он закашлялся, лицо налилось кровью и побагровело, глаза вылезли из орбит, он открывал рот, как выброшенная на берег рыба, но не в силах был крикнуть или позвонить в колокольчик, чтобы позвать на помощь. Когда спустя пару часов встревоженные слуги все же решились приоткрыть двери, они увидели распростертое на полу бездыханное тело. Но самое страшное и загадочное заключалось в том, что после смерти он почернел и ссохся, как изюм, и хоронить его пришлось в спешке и великой тайне.