Погоня за отцом - Рекс Тодхантер Стаут

относился к Карлотте с симпатией и уважением. Ему даже казалось, что она к нему неравнодушна, но роман между ними так и не завязался, поскольку годом раньше, в тридцатилетнем возрасте, Маккрей женился и его сын уже появился на свет. Маккрею казалось, что, возможно, Юджин, сын Джарретта, которому в сорок четвертом году было двадцать, одно время был увлечен Карлоттой, но Маккрей не припомнил ни одного конкретного случая. Что касается ее отношений с самим Джарреттом, то было видно, как внутри Маккрея идет борьба, и он с трудом удержался, чтобы не ухмыльнуться. Конечно, он знал от Баллу, что мы ожидаем получить что-нибудь на Джарретта, и был бы рад предоставить несколько хороших доказательств. Однако Маккрей родился либо слишком честным, либо слишком робким для выдумок. Он сказал, что Джарретт и Карлотта часто были вместе наедине, но не смог вспомнить ничего, что свидетельствовало бы о том, что отношения между ними несколько вышли за рамки чисто деловых.

Я проводил Маккрея до здания, в котором размещался «Сиборд бэнк энд траст компани», поблагодарил за ланч и потратил десять минут на самое безнадежное в Нью-Йорке занятие – попытку поймать такси. Наконец мне удалось опередить какого-то хромого и впрыгнуть в только что освободившуюся машину. Без двадцати три мы подкатили к нашему старому особняку из бурого песчаника.

Не откладывая дела в долгий ящик, я сел за пишущую машинку и вскоре напечатал следующее:

РЕЗЮМЕ КАРЛОТТЫ ВОН

Изложено со слов Бертрама Маккрея,

24 августа 1967 года.

До мая 1942 г.

Доподлинно неизвестно. Рассказала Маккрею, что жила где-то в Висконсине.

С мая 1942 г. по ноябрь 1943 г.

Секретарша миссис Джарретт. Жила у нее же.

С ноября 1943 г. по март 1944 г.

Секретарша мистера Джарретта. Жила в том же доме.

С марта 1944 г. по октябрь 1944 г. (включая дату зачатия Эми).

Скорее всего, жила в Нью-Йорке или где-то по-близости, поскольку Маккрей три-четыре раза видел ее в доме Джарретта.

С октября 1944 г. по июль 1945 г. (включая 12 апреля 1945 г. – день рождения Эми).

Сведений нет.

2 июля 1945 г.

Поступила на службу к Реймонду Торну.

Глава 7

Без пяти шесть, когда я лихо притормозил перед парадным входом в особняк Джарретта, сумерки настолько сгустились, словно уже наступила полночь. Тучи заволокли все небо еще над Хоторн-серкл и всю дорогу преследовали меня, то опережая, то чуть-чуть отставая. В Шраб-Оаке они сомкнули ряды, а в Миллбруке разразились проливным ливнем. Грохотал гром, сверкали молнии. Но я все-таки добрался до места назначения, заглушил мотор и приготовился выйти наружу. Я вытащил ключ из замка зажигания, перегнулся назад, достал с заднего сиденья плащ, который всегда на всякий случай вожу с собой, набросил его на голову, вылез из машины и рванул в поисках укрытия.

Встретили меня примерно так, как я и ожидал. Дверь открыл Оскар, после того как я успел трижды надавить на кнопку звонка. Любой приличный человек в данных обстоятельствах должен был бы – даже обязан! – посочувствовать жертве разгулявшейся стихии, сказав что-нибудь вроде: «Ну и дождь, да?», или «Вы не промокли?», или в крайнем случае: «Уткам сегодня благодать!». Оскар же промолчал. Он лишь слегка посторонился, чтобы я сумел протиснуться в холл, не придавив его к стене.

Меня ожидали. Частенько случается, что, доложив Вулфу, я вступаю с ним в оживленную перепалку по поводу того, какой оборот могут принять дальнейшие события. Порой доходило даже до того, что я грозил уволиться либо Вулф грозил уволить меня, на сей раз все было настолько очевидно, что спор продлился каких-то три минуты, не переходя в рукопашную. Я снял трубку, набрал нужный номер и вскоре услышал знакомый мужской голос. Я не мог сказать наверняка, принадлежал ли голос Оскару, поскольку Оскар в моем присутствии особым многословием не отличался.

– Это Арчи Гудвин, – представился я. – Я заходил к вам вчера. Пожалуйста, предупредите мистера Джарретта, что я хочу посетить вас еще разок. Буду у вас примерно через два часа.

– Нет, мистер Гудвин, я не могу. Мистер Джарретт особо распорядился, чтобы вас не впускали. Привратнику оставлены указания на ваш счет…

– Да-да. Извините, что перебиваю. Я этого ждал, поэтому и звоню. Пожалуйста, передайте мистеру Джарретту, что у меня для него новости по поводу Карлотты Вон. Вы уяснили? Карлотта Вон. – Я произнес имя и фамилию по буквам. – Он сообразит. Я подожду у телефона.

– Но, мистер Гудвин…

– Никаких «но». Спасибо он вам не скажет, но принять меня согласится.

Непродолжительное молчание, потом:

– Хорошо, не вешайте трубку.

Ждать мне пришлось дольше, чем накануне. Вулф, одной рукой держа у уха трубку, второй поправлял свежесрезанную ветку Miltonia hellemense в вазе на столе. Наконец в трубке послышалось:

– Мистер Гудвин?

– Я здесь, – жизнерадостно откликнулся я.

– Вы сказали – через два часа?

– Да, примерно. Может, чуть позже.

– Хорошо. Вас впустят.

Когда я положил трубку, Вулф прорычал:

– Этот червяк настолько привык раболепствовать, что даже к тебе относится с почтением. Да, я бы не отказался поговорить по душам с мистером Джарреттом. Я почти склоняюсь к тому, чтобы поехать вместе с тобой.

Совершенно пустой треп. Перед отъездом я отпечатал на машинке резюме Карлотты Вон, которое вы уже видели.

…Итак, я оставил мокрый плащ на скамье и проследовал за Оскаром через холл, а затем вдоль широкого коридора и за поворотом в более узкий холл, который привел нас к открытой двери. Я не оценивал обстановку, поскольку нервничал в ожидании предстоящей встречи с Джарреттом. Я даже заключил сам с собой пари, что на сей раз Джарретт отреагирует. Наконец мы вошли в комнату с пятнадцатифутовым потолком, устланную ковром, который был в два раза больше кашанского ковра в гостиной Лили Роуэн размером девятнадцать на тридцать четыре фута. В комнате стоял письменный стол, похоже в колониальном стиле, а стены были до самого потолка уставлены стеллажами с книгами. Книг было явно больше, чем у Вулфа. В комнате никого не было. Оскар щелкнул выключателем, пообещал, что мистер Джарретт скоро будет, и величественно удалился. На сей раз «скоро» означало всего две минуты. В тот миг, как открылась дверь между стеллажами и в проеме появился Джарретт, за окном ослепительно сверкнула молния, а буквально в ту секунду, как Джарретт, подойдя к столу, остановился, комнату потряс раскат грома. «Великолепный выход!» – невольно подумал я.

Устремив на меня леденящий душу взгляд, Джарретт проскрипел:

– Что вы хотите знать о