Хюррем, наложница из Московии - Демет Алтынйелеклиоглу

– Я поручаю тебя Ай Бала Хатун, – прошептала мать хана. – Перед тем как я уйду, я хочу тебе кое-что сказать, Александра… Внимательно послушай меня. Запомни все, что я скажу. И никогда в жизни не забывай то, чему я тебя научила. Тебе пригодится все это.

Женщина замолчала. Несколько раз хрипло вздохнула:

– Не бойся… Твое прошлое было темным, но будущее очень светло. Твоя звезда… в зените, Александра. Смотри… не вздумай оборачиваться к ней спиной. Никогда не жди, пока тебе дадут… то, что ты хочешь… Бери сама… вырывай… держи… и никогда не отпускай… Я вижу твой путь. Ты – белая горлица, а поймаешь орла… Это предначертано тебе судьбой… Смотри, никому не позволяй стереть эту надпись.

Голос Гюльдане Султан становился все тише. Александра, Ай Бала и все женщины, находившиеся в комнате, плакали. Рука умирающей внезапно напряглась. Она попыталась поднять голову от подушки.

– Невестка, дорогая моя, – раздался ее хрип, – Ай Бала, где ты, доченька?

– Я здесь, матушка.

– Дай руку, суженая моего сына Хана. Мать моих внуков…

Ай Ханым сразу же склонилась над свекровью. Гюльдане Султан соединила руки Александры и невестки.

– Ах, моя луноликая! Поручаю тебе теперь огромную страну, славу и трон моего сына, счастье моих внуков и этот бутон, который Аллах подарил мне.

Невестка мокрыми от слез глазами посмотрела на Александру:

– Я принимаю твое поручение, дорогая матушка.

Ай Хатун заплакала навзрыд, но продолжала говорить: «Я теперь в ответе за государство твоего мужа и твоего сына Хана, теперь мой долг разносить по свету огромную славу Золотой Орды и крымского хана, делать счастливой судьбу моих сыновей. Знай, что теперь твоя приемная дочь – твоей невестке сестра. Разве старшая сестра не устроит судьбу младшей?»

Мать хана сжала немощной костлявой рукой руку Александры и невестки.

– Аллах тебе в помощь, доченька. Благодарю тебя. Моя собственная дочь Айше родила османскому хану Селиму двух дочерей, но венец ей так и не достался, достался он другой красавице, которая подарила Селиму сына. Скажи Хафзе Султан, матери Сулеймана, сына Селим Хана: «Мать крымского хана и мать Айше прислала тебе свою самую младшую дочь».

Той же ночью мать хана воссоединилась со своим супругом Менгли Гирей Ханом, по которому всегда очень скучала. Александра плакала всю ночь. Плакала и думала: «Интересно, встретились ли они? Интересно, увидела ли Гюльдане Султан собственную мать с отцом?» Эти мысли вконец растревожили ей сердце. Может быть, ее мать с отцом и не умерли; может быть, где-то продолжают жить – кто знает?

В те дни Александра впервые увидела, какой сильной может быть женщина. С первого взгляда Крымом управлял хан, его приказы немедленно исполнялись. Но Мехмед Гирей Ханом управляла Ай Бала Хатун. И последнее слово всегда было за ней.

Александра часто вспоминала о последних словах матери хана, которые та велела ей запомнить: «Каким бы сильным ни был мужчина, у него за спиной всегда должна быть женщина. Но только такая женщина, которая знает, как им управлять». Как можно управлять мужчиной? Гюльдане Султан так и умерла, не объяснив ей этого.

После смерти пожилой женщины прошли еще два долгих года. Теперь позади были пятнадцать зим и пятнадцать лет с того дня, как Александра родилась. Она превратилась в высокую красивую девушку с ярко-рыжими волосами. Очарование ее глаз уже снискало ей славу среди крымских беков и воинов. Бей Азака[27]приехал издалека в Бахчисарай и пусть и не официально, но посватал ее у Мехмед Гирей Хана. Хан рассказал обо всем Ай Бале. Та ни минуты не сомневалась.

– Это невозможно.

– Почему?

– Она завещана мне твоей матерью. Я никогда не пожертвую ее грубым воинам.

– Ну и куда думаешь ее отправить?

– Очень близко. По ту сторону Черного моря.

Мехмед Гирей не поверил собственным ушам.

– Ты имеешь в виду род Османов?

– Да. Сулейман недавно взошел на престол. Он тут же отправился в поход и завоевал Белградскую крепость. Разве сейчас не удачный момент для того, чтобы крымский хан преподнес памятные подарки в честь этой победы султану Сулейману?

– Удачный. Я уже и так отдал приказ, чтобы начинали приготовления.

– Тогда пусть среди подарков будет и Александра.

– Что? – хан с изумлением посмотрел на жену. Его глаза постепенно темнели от гнева.

– Вот как ты верно хранишь то, что поручила тебе моя мать, Ай Бала? Ты хочешь, чтобы я послал девочку наложницей к Османам? Разве ты не знаешь, что произошло, когда мой покойный отец, будучи еще шехзаде, отдал мою сестру Айше султану Селиму? Ему было недостаточно даже того, что она родила двух дочерей! Взял после нее Хафзу Султан. Гарем – это темница. Ты что, хочешь, чтобы девочка попала в эту темницу? Разве нам не достаточно было того, что одного из наших сыновей держали пленником в Стамбуле, чтобы мы были преданы роду Османов?

Женщина посмотрела в глаза своему мужу.

– Нет, – сказала она. – Это мечта твоей матери. Александра будет не пленницей в гареме, а главной женщиной османского рода. На ее голову наденут тот самый венец Османов, который не достался твоей старшей сестре. Увидишь, что тогда наступит день, когда Османы убедятся в нашей верности и отпустят нашего сына.

Мехмед Гирей недоверчиво посмотрел на жену.

– Османы никогда не отпустят моего сына. Девушка тоже сгинет в гареме, высохнет там. Состарится, даже ни разу не увидев Сулеймана, и ее отдадут какому-нибудь старому визирю. Если с ней, конечно, ничего похуже не случится. Разве наложница может стать главной женщиной рода Османов?

– А она будет. Я верю в ее судьбу.

– Ты напрасно так воодушевляешься, хатун. У Сулеймана есть красивая статная черкешенка. Кроме нее, он ни на кого не смотрит.

– Ну и что? А наша дочка – красавица из Московии. Айше тоже была красивой, но Селимом завладела Хафза. К тому же Александра еще очень молода. Она умная, сообразительная, сладкоречивая, страстная, всегда делает, как решила, и держит то, что взяла.

– Черкешенка подарила Сулейману шехзаде еще когда он не был падишахом. Как ты понимаешь, рядом с Сулейманом стоят две женщины, одна – его мать, а другая – фаворитка. Неужели ты думаешь, что простая наложница сумеет поймать в гареме османского султана, оторвав его от войн и от этих двух женщин?

– Ты, Мехмед Хан, ради Аллаха сделай, как я прошу, и не пожалеешь. Так мы и волю твоей покойной матушки выполним.

Потом Ай Бала помолчала немного и продолжила:

– А ты, таким образом, перестанешь караулить Александру везде, где она может пройти.

Мехмед Хану, новому хозяину Золотой Орды, наследнику Тимура, ночному кошмару московитских князей, который крепко держал других ханов и беков, показалось, что в лицо ему ударил жар. Значит, Ай Бала знала, что сердце его сжимается при виде русской девушки. Если он нагрубит ей в ответ, то ничего хорошего не выйдет, а если оставит при себе русскую красавицу, а мать своих детей отправит из столицы, то это будет неподобающим его ханскому титулу. Он вздохнул, затем поднял глаза на свою любимую супругу, с которой они вот уже много лет делили ложе. Ему стало стыдно.