Гребень Маты Хари - Наталья Александрова

И тут же мир вокруг нее удивительным образом изменился, преобразился.

Краски стали еще ярче, чем прежде. Тропическое солнце, проникавшее сквозь ветви деревьев и кровлю храма, залило все вокруг расплавленным золотом.

Воздух наполнился радостным птичьим пением, соткавшимся в победную и торжествующую мелодию. Буйная тропическая зелень заполыхала изумрудным огнем, руины храма словно сами собой восстановились, рубцы и проломы, оставленные на нем безжалостным, всепобеждающим временем, заросли, как зарастают раны на теле человека или дикого зверя, только гораздо быстрее, каменная резьба на его стенах ожила.

Фантастические создания, изображенные на этих стенах, задвигались, они слились в удивительном, первобытном, вечном, как сама жизнь, танце, в танце, который соединял любовь и ненависть, жизнь и смерть.

И тело Маргариты само задвигалось в таком же танце, оно переняло движения у древних каменных изваяний, у высеченных на стенах фантастических зверей и божеств. Она сбросила сковывавшую движения, лишающую свободы европейскую одежду и танцевала обнаженной, каждой клеткой своего смуглого тела впитывая наполняющую храм жизненную силу.

Вместе с одеждой она сбросила свою прежнюю жизнь, сбросила бедность и страдания, преследовавшие ее с юности, она оставила позади разорение отца и болезнь матери, оставила за стенами древнего храма безрассудного, бессердечного и безжалостного мужа, оставила повседневные заботы и тяготы.

Это был древний священный танец, танец, передающийся из поколения в поколение, от матери к дочери…

Маргарита сама не знала, сколько времени танцевала – на время этого священного танца сознание покинуло ее, как покидает оперившийся птенец опустевшее гнездо, и опомнилась она только тогда, когда, обессиленная, упала на каменные плиты.

Вокруг нее стояли смуглые девушки, жрицы этого древнего храма, они пели священную торжественную песню, в такт своему пению хлопая в ладоши.

Увидев, что она очнулась, одна из жриц выступила вперед и проговорила на своем языке, но Маргарита удивительным образом поняла каждое слово.

– Ты – такая же, как мы! – проговорила жрица. – В тебе живет древний дух этой земли, дух священного, божественного танца. Когда-то, в незапамятные времена, первые боги, боги, похожие на зверей, или звери, похожие на богов, при помощи этого танца создали нашу землю и всех населяющих ее существ. Это – танец творения, танец жизни, танец вечности.

Древние боги научили своему танцу первых жриц, и с тех пор жрицы должны танцевать в древних храмах, чтобы поддерживать силу жизни, наполняющую все живое. Они должны танцевать без зрителей, без платы за танец. Если жрицы забудут свой долг, если они утратят мастерство танца, если они уйдут, не передав свое искусство новым ученицам, жизнь на земле оборвется. Пересохнут источники, обмелеют реки, умрут звери и люди.

Поэтому наш танец должен передаваться из поколения в поколение, и поэтому мы должны находить новых танцовщиц, новых жриц для этого священного ритуала.

Мы нашли тебя, мы послали юную ученицу, чтобы она привела тебя в этот лесной храм, и мы увидели, что не ошиблись. Ты – такая же, как мы, ты – одна из нас, хотя родилась в далекой северной стране. Ты – одна из нас. Мы увидели это, когда ты танцевала. Ты еще не училась нашему священному танцу, но уже чувствуешь его своим сердцем, наш танец у тебя в крови.

Ты пришла сюда – и будешь приходить снова и снова. Мы научим тебя тому, чему сами научились у наших матерей. Ты легко переймешь эту науку – ты уже готова к ней.

Жрица замолчала, и в то же мгновение яркий солнечный луч проник через пролом в кровле храма и упал на лицо Маргариты, облепил ее лицо, как прекрасная золотая маска, ослепил ее. Женщина на мгновение закрыла глаза, зажмурилась от этого живого света, а когда снова открыла глаза, рядом с ней никого не было, храм был пуст и, как прежде, полуразрушен, только птичьи трели раздавались под его сводами, складываясь в победную музыку жизни.

Маргарита поднялась, огляделась вокруг и пошла прочь в свой поселок.

Удивительным образом она нашла дорогу в джунглях, как будто ходила здесь каждый день.

В какой-то момент она услышала среди деревьев рядом с тропинкой негромкий шорох, ветви закачались, словно за ними прятался кто-то большой и сильный.

Приглядевшись, Маргарита увидела среди переплетения ветвей изумрудные глаза с узкими черными прорезями зрачков и клочок пятнистой шкуры.

Маргарита поняла, что рядом с ней крадется огромный леопард, но ничуть не испугалась. Она знала, что зверь не причинит ей ни малейшего вреда, напротив, он провожает ее, чтобы она без опаски дошла до дома.

Очень скоро Маргарита вернулась в пыльный, прокаленный солнцем городок, вернулась в свой дом, точнее, в жалкую лачугу, где жила с мужем.

Мак Леод был там же, где она его оставила, – раскачивался в гамаке с пустой бутылкой в руке.

– Притащилась! – хрипло выкрикнул он и запустил в жену бутылкой. – Где ты опять пропадала? Куда ты таскалась на этот раз, шлюха? Опять позорила мое имя, славное имя капитана Мак Леода?

Маргарита ничего не отвечала, и от этого Мак Леод распалялся еще больше.

– Ты хотя бы принесла мне джин? Если нет – можешь проститься со своей жалкой жизнью! Я выбью из тебя всю твою дурь, всю до конца! Это из-за тебя меня опять обошли повышением… из-за тебя мне снова не прибавили жалованье… из-за тебя я гнию в этом паршивом поселке, гнию заживо…

Маргарита, не говоря ни слова, схватила со стола нож, которым разделывала мясо, быстрыми шагами пересекла хижину, подошла к гамаку и одним движением перерезала веревку, которой одна из сторон гамака крепилась к столбу. Мак Леод свалился на пол, крякнул от неожиданности и удивленно прохрипел:

– Ты что, с ума сошла? Лишилась последнего разума? Какого черта ты творишь?

А Маргарита пнула его ногой, как тюк грязного тряпья, потом поставила ногу на его горло и проговорила властным решительным голосом:

– Нет, я не сошла с ума! Наоборот, я поумнела и поняла, что незачем больше терпеть твои гнусные выходки, незачем терпеть твое беспробудное пьянство, незачем терпеть твои побои и оскорбления. Запомни, грязная свинья, если ты еще хоть раз дотронешься до меня пальцем, я вырву у тебя сердце. Я не шучу, именно так я и сделаю. Я вырву твое дрянное сердце и брошу его свиньям. Я буду смотреть, как они его сожрут!

И тут она увидела в глазах своего мужа, в глазах капитана Мак Леода, страх. Он увидел в ней новую, незнакомую силу и поверил в серьезность ее угрозы.

С этого дня жизнь их переменилась.

Каждое утро Маргарита уходили в джунгли, находила заброшенный храм. Там ее встречали жрицы, встречали, как сестру, – и начиналось обучение священному танцу.

В одно из таких утр капитан Мак Леод пошел за женой, чтобы узнать, куда она уходит. Однако едва он вышел из поселка и вступил на тропинку, идущую сквозь джунгли, навстречу ему гибкой тенью выскочил леопард.