Невеста-девственница для итальянца - Триш Мори

Доменик наклонился к Опал, взял за руку и переплел их пальцы.

— Ты была такой юной.

— Может быть. Но, по крайней мере, ее образ остался в моей памяти. Близнецам было всего четыре года, они совсем ее не помнят, только нескольких нянь, которые появлялись у нас дома.

Опал вздохнула, наслаждаясь прикосновением его руки. Из жизни матери она извлекла урок, жесткий и прямой. Береги свое сердце, никогда не отдавай его. Опал прожила жизнь в соответствии с этим уроком, и он ей помогал. До сих пор. Теперь Доменик пробудил в ней ощущения и чувства, испытывать которые ей еще не доводилось, нашел способ ее покорить.

Сейчас она могла думать только о его объятиях. Долго ли ждать, когда она начнет мечтать о большем?

Опал высвободила руку и легла на спину. Ей хотелось переменить тему.

— Расскажи мне что-нибудь о своих родителях. Они жалеют, что не смогли приехать в Сидней к нам на свадьбу?

— Это было невозможно. Из-за лечения моего отца. — Доменик тоже лег на спину. — Я говорил тебе, что у него рак. Ему сделали операцию, а теперь он проходит химиотерапию. Как будто все идет хорошо. — У него вырвался долгий, глубокий вздох. — Но я знаю, что они очень хотят встретиться с тобой в декабре, когда будут праздновать пятидесятую годовщину свадьбы.

— Пятьдесят лет — это очень большой срок, медленно проговорила она. — Не могу представить, чтобы люди жили вместе так долго, не говоря уже — счастливо. Наверное, для этого нужна особенная любовь?

Внезапно Доменик сел.

— Кто знает? — сказал он, пристально глядя в небо. — Нам пора.

Он повел маленькую прогулочную лодку обратно к причалу. Они ехали молча, и Опал терялась в догадках: чем же она так расстроила его?

Но через пару часов они снова стали общаться легко и дружелюбно. Обедали только что извлеченными из раковин устрицами, вьетнамскими креветками и блюдами из морепродуктов в азиатском стиле. Запивали все это отличным австралийским белым «совиньоном».

Они провели на острове Бедарра еще два восхитительных дня. Часы и время не имели значения, пока не наступил вечер перед отъездом. Они поужинали, погуляли по залитому лунным светом пляжу, а потом вернулись в номер, чтобы принять душ. Оба с нетерпением ждали очередной страстной ночи.

Опал знала, что все изменится, когда они вернутся в Сидней. За эти несколько дней их отношения перешли на новый уровень — сексуальный, — и она узнала жизнь с совершенно незнакомой для нее стороны. Понимал ли Доменик, как сильно успел ее изменить?

В то последнее утро Опал проснулась и долго смотрела на него спящего. Доменик не брился четыре дня и теперь напоминал пирата, сильного и опасного. Всего несколько дней он принадлежал ей. Они прожили вместе четыре потрясающих дня и ночи, почти не ссорились, и Опал на миг даже подумала, что, может быть, у них получится что-нибудь хорошее.

Потом она вернулась к жесткой реальности и снова почувствовала страх. Этот мужчина провел свою брачную ночь с другой. Опал была просто женщиной, которая родит ему ребенка. Долго ли он будет приходить в ее постель после того, как достигнет этой цели?

Опал проглотила подступивший к горлу ком. Ей действительно повезло. Могло быть и хуже. Раз она не любит Доменика, то не должна расстраиваться, чем бы он ни занимался. Она не могла притворяться, что это не имеет значения, — это был вопрос гордости. По крайней мере ее сердцу не грозит ничего.

Итак, пока она согласится на все, что он предлагает. Доменик уже дал ей чувства и ощущения, о которых она раньше понятия не имела. Опал была усердной ученицей, и, может быть, однажды, что бы дальше ни случилось, они оба будут рады вспомнить, как провели несколько волшебных дней на острове Бедарра.

* * *

Прошло две недели. Опал стояла в мраморной ванной, не сводя глаз с белой полоски бумаги. Там должна была быть линия, так написано в инструкции. Опал сунула полоску под яркий свет. Ничего.

Что же это такое? Если она не забеременела, у нее уже должны были начаться месячные. Так что, черт возьми, происходит с ней? Может, ее организм просто сбился с ритма? Неудивительно, если учесть все то, что ей пришлось пережить за последние несколько недель.

Она вздохнула. Доменик будет разочарован. Однако некоторым людям требуются месяцы даже годы, — чтобы зачать ребенка. Что, если она бесплодна? Выбирая жену, ее муж явно требовал слишком многого…

Опал бросила домашний тест на беременность в мусорную корзину и пристально посмотрела на себя в зеркало, удивляясь переменам, которые произошли в ней. Месяц назад она и мысли бы не допустила о том, чтобы родить ребенка от Доменика. А теперь ей отчаянно захотелось увидеть тонкую синюю линию на тесте.

Доменик изменил ее. И дело не только в занятиях любовью, хотя они оставались такими же потрясающими, как и в те первые несколько дней.

Работая с Домеником, она начала иначе к нему относиться. Он был отличным бизнесменом, уверенным в себе, способным принять верное решение и осуществить свои планы быстро и эффективно. Новая маркетинговая кампания проходила без проблем, и обе гостиничные группы уже пожинали плоды. Ее выбор партнера для спасения «Клеменджерз» и продвижения бизнеса оказался целиком и полностью оправданным.

Персонал «Силверз» не отличался такой преданностью, как в «Клеменджерз», но Доменика уважали все, хотя он был требовательным, а иногда и очень строгим боссом. Опал и сама начала его уважать, и со временем ее уважение только возрастало.

Было трудно не испытывать к нему симпатию. Куда девался плейбой и его многочисленные женщины? Или он просто ждет, когда она забеременеет, чтобы вернуться к прежнему образу жизни? Ей не хотелось так думать. Хотя она и приготовилась к этому, но почему-то была не в силах представить, что он станет делить время между женой и любовницами. Она обманывала себя, думая, что сможет с этим жить. Подобное будет ей ненавистно.

— La bella donna! — Гульельмо Сильваньи широко раскинул руки в стороны, собираясь обнять Опал. — Ты так и не сказал мне, что у тебя такая красивая молодая жена, Доменик.

Его родители встретили их, едва они вышли из машины и оказались в широком дворе, обсаженном виноградными лозами. Опал улыбнулась, с радостью принимая объятия седовласой версии ее мужа. Гульельмо расцеловал ее в обе щеки. В свои семьдесят лет он все еще выглядел сильным и красивым, хотя, судя по тому, как висела на нем одежда, было ясно, что во время своего недавнего лечения он похудел.

— Как же тебе удалось завоевать руку такой женщины? — спросил он сына.

— У него не было выбора, — сказала Опал, не дав мужу возможности ответить. — Я досталась ему вместе с отелями. Пришлось соглашаться и на то, и на другое.

Доменик бросил на нее предупреждающий взгляд, но Гульельмо рассмеялся.

— Я всегда считал тебя хорошим бизнесменом, сынок, и вот тому доказательство. Подозреваю, что на этот раз ты нашел достойную пару. Ты очень обрадовала старика, моя дорогая.