Законы отцов наших - Скотт Туроу

Я опять киваю и говорю какую-то вежливую банальность.

— Просто… — выдавливает он из себя и умолкает, делая шаг вперед.

— Что?

— Со сколькими людьми мы становимся близки за свою жизнь? — спрашивает Сет. — Я потерял твой след, и у меня кошки скребут на сердце.

— Мы все поправим. Только не сейчас.

— Конечно.

Я подаю ему руку. Он с озадаченным видом берет ее и держит чуть дольше, чем следует.

Процесс без присяжных все равно процесс, и когда он заканчивается, подсудимого точно так же признают виновным или оправдывают, и срок заключения, к которому его приговаривают, может быть столь же долгим. Вынося приговор, я испытываю такое же огромное волнение, как и в тот момент, когда присутствую при оглашении вердикта присяжных.

Однако процесс без участия присяжных проходит в иной атмосфере, для нее нехарактерны высокопарный стиль или софистика. Зачастую процесс без присяжных — это прибежище особо техничного юриста. Аргументы, которые приводят обе стороны, слишком сложны и запутаны, чтобы их могли понять непрофессионалы. Когда решение о виновности подсудимого принимает судья, а не какой-то уличный сброд, слушания отличаются большей сдержанностью и стремлением к соблюдению буквы закона, иногда переходящим в крючкотворство.

Тем не менее после перерыва в зале суда витает дух настороженности. Секция для зрителей по-прежнему набита битком, однако по другую сторону перегородки стало более свободно, так как журналисты перебрались в ложу для присяжных. Все шестнадцать мест заняты репортерами и художниками; те же, кто пришел позже, довольствуются стульями, которые Энни предусмотрительно расставила по углам помещения рядом со стеклянной перегородкой, отделяющей зрительскую галерку. В переднем ряду Стью Дубински никак не может отделаться от двух коллег, которые явно подначивают его. Нетрудно представить причину: Стью достается больше утечек, чем слесарю-сантехнику. Рядом со Стью сидит Сет Вейсман в мятом блейзере. Человек, статьи которого появляются во влиятельнейших общенациональных газетах, Сет, безусловно, — центр внимания. Несмотря на предупреждающий окрик, один телерепортер прокрался вдоль барьера ложи присяжных, чтобы пожать ему руку и обменяться парой словечек, развеселивших обоих.

Мариэтта объявляет о начале слушаний. Три юриста выходят вперед. Нил держится поближе к столу защиты, где лежат два кожаных кейса с документами.

— Все готово? — спрашиваю я.

Каждый из участников процесса дает утвердительный ответ. Удовлетворяется совместное ходатайство об удалении свидетелей из зала суда. Я перевожу дыхание.

— Вступительное слово.

— Ваша честь, — говорит Хоби. — Мне бы хотелось воспользоваться правом на вступительное слово после того, как обвинение представит свои доказательства.

Его ходатайство, вполне законное, удовлетворяется.

Властным жестом, одним из тех, которыми, к моему изумлению, я владею совершенно естественно, я даю знак Мольто.

— Если так угодно уважаемому суду, — говорит Томми и ждет, пока в зале не уляжется шум.

Другие участники процесса уже сидят, и Томми оказывается полновластным хозяином пространства. В мощном потоке света, падающем на подиум, хорошо видно, как сквозь редкие волосы, зафиксированные спреем, просвечивает розоватый череп.

— Судья, поскольку мистер Таттл решил на время воздержаться от вступительного слова, я могу сделать краткое заявление. Я знаю, что вы захотите сами выслушать показания свидетелей. Поэтому разрешите мне просто в общих чертах изложить основные пункты обвинения. Мы будем доказывать, что обвиняемый Нил Эдгар… — При упоминании своего имени Нил слегка вздрогнул и поднял голову. В этот момент Мольто оборачивается, и их взгляды встречаются. Меня поражает сходство глаз Нила и его отца. Такие же пронзительно-синие, только охваченные страхом и бегающие. — Мы докажем, что Нил Эдгар был не только соучастником преступного сговора с целью убийства, но и главным вдохновителем. Осуществлению сговора помешало трагическое стечение обстоятельств, тем не менее убийство, которое имело место, является его следствием. Как покажет допрос свидетелей, Нил Эдгар попросил своего соответчика, сообвиняемого Орделла Трента, убить отца Нила, доктора Лойелла Эдгара. Мистер Трент — член организованной преступной группировки «Ученики черных святых», судья. Он член банды и торговец наркотиками. Он был неоднократно судим в прошлом и, следовательно, является рецидивистом. И он был другом Нила Эдгара.

— Протестую, — говорит Хоби.

К своему удовольствию, я вижу, как он берет на себя труд встать — знак уважения, которым представители защиты и обвинения часто пренебрегают в отсутствие присяжных. Перед ним на легком столе овальной формы лежит желтый блокнот. Нил, сидящий позади и ведущий свои собственные записи, отрывает взгляд от бумаги и пытливо смотрит на адвоката. Вина в соучастии?

— Удовлетворяется, — произношу я негромко. Придирка пустяковая. Просто Хоби хочет сбить Томми с ритма. Даже Мольто понимает это и безразлично соглашается.

— Нил Эдгар и мистер Трент, известный в преступном сообществе под кличкой Хардкор, познакомились, — продолжает Мольто, — потому что мистер Эдгар — Нил, как я буду называть обвиняемого, чтобы не путать его с его отцом, — курировал мистера Трента в качестве инспектора службы условных наказаний. Он был, и я уверен, что этого никто не станет оспаривать, пробационным инспектором в этом самом суде. Случилось так, и вы услышите это сами от мистера Трента, что между ними, Хардкором и Нилом, возникли личные отношения, своего рода дружба. В результате этого близкого знакомства в конце концов все пришло к тому, что Хардкор познакомился с отцом Нила, сенатором штата от тридцать девятого округа, доктором Лойеллом Эдгаром. Доктор Эдгар, являющийся священником и профессором университета, а также лицом, представляющим интересы населения в выборном органе, будет выступать в качестве свидетеля обвинения.

Может быть, он еще и глава скаутской организации и помогает старушкам переходить улицу? Хвалебная ода, пропетая Томми своему свидетелю, вызывает у меня внутреннюю ухмылку.

— Знакомство доктора и сенатора Эдгара с Хардкором носит сложный характер и будет описано в свидетельских показаниях. Имеет оно и политические аспекты. Скажу вам со всей откровенностью, здесь замешана политика. В любом случае, поскольку мистер Трент был знаком и с сенатором, последний стал темой частых бесед между Нилом и мистером Трентом. Со временем выяснилось, что Нил Эдгар, подсудимый, недолюбливал отца. По правде говоря, он ненавидел отца.

Так вот, из свидетельских показаний явствует, что однажды — в сентябре на той неделе, когда мы празднуем День труда, — Нил Эдгар обратился к сенатору Эдгару с настоятельной просьбой встретиться с Хардкором. Нил сказал отцу, что Хардкор должен сообщить ему нечто важное. И сенатор Эдгар дал согласие. Он не знал, что его сын, Нил Эдгар, пообещал заплатить Хардкору двадцать пять тысяч долларов, если Хардкор организует убийство отца. Он не знал, что Нил Эдгар уже выплатил десять тысяч долларов авансом. — Впервые с момента начала своей речи Томми отрывает взгляд от записей в желтом блокноте и переводит его на меня. — Судья, обвинение представит соответствующие вещественные доказательства в виде наличных денег, которые Орделл Трент получил от Нила Эдгара. На денежных купюрах обнаружены отпечатки пальцев, которые по заключению дактилоскопической экспертизы принадлежат Нилу Эдгару.