Соловьиная ночь - Констанция О'Бэньон

Лавиния подскочила от возмущения.

— Как ты невоспитан, Рейли! — воскликнула она. — Ты готов попрекать меня каждым куском хлеба! Чтобы насладиться моим унижением, ты готов похоронить меня в провинции!

Рейли многозначительно вздохнул, но ничего не ответил.

— Ты можешь позволить себе ездить в Лондон, когда тебе заблагорассудится, — продолжала Лавиния. — Думаешь, я не знаю о твоих сумасбродных увлечениях и о том, что ты купил этой женщине дом? Причем гораздо лучше того, что оставил мне твой отец. Мне передавали, что ты покупаешь ей прекрасные платья и драгоценности. Ты делаешь все, чтобы досадить мне!

— Лавиния, у меня нет никакого желания обсуждать с тобой мою личную жизнь, — сказал Рейли. — Если ты находишь жизнь здесь обременительной, можешь уезжать когда тебе вздумается.

— Мама, ты же знаешь, что Рейли считает своим первым долгом восстановить этот разваливающийся замок, — нараспев проговорил Хью. — Что касается тебя, то ты, как он полагает, можешь и подождать, — он обнял мать и насмешливо подмигнул брату. — Рейли не нравится роль благодетеля семьи.

Рейли подумал, что ему лучше уйти. Сегодня вечером ему было не до пикирования с родственниками. Пожалуй, ему действительно следует отослать мачеху и брата в Лондон, чтобы не слышать их жалоб.

— У тебя слишком много желаний, дорогая мама, — продолжал усмехаться Хью. — Рейли нет до них никакого дела. Собственные желания для него важнее, — он театрально развел руками. — Что делать, мама, нам следует умерить свои потребности, поскольку мы лишь бедные родственники, живущие на попечении нашего доброго Рейли. Нужно смириться и ждать, пока он сам не пожелает освободить нас из этой тюрьмы.

Ироническая усмешка снова тронула губы Рейли.

— Я уже сказал, что вы оба вольны в любой момент уехать отсюда и жить своей жизнью. Я никого не удерживаю против его воли. Кстати говоря, я даже не приглашал вас сюда.

Мать и сын многозначительно переглянулись. Они договорились ни в чем не противоречить Рейли — по крайней мере теперь, — поскольку в их намерения отнюдь не входило жить на собственные скудные средства.

Лавиния уже сумела убедиться, что, в отличие от его отца, Рейли не так-то легко манипулировать. Его твердость иногда пугала ее. Но она была настойчива и знала, что не успокоится до тех пор, пока не найдет его уязвимое место.

Она решила переменить тему и выбрать, как ей казалось, более безопасный предмет для разговора.

— Я с удивлением узнала от Мэг, — начала Лавиния, — что ты взял в дом какую-то новорожденную девочку. Ты знаешь, как неразговорчива миссис Фитцвильямс. Я попыталась расспросить ее о ребенке, но она как воды в рот набрала. Не понимаю, для чего ты держишь эту старую перечницу!

Рейли улыбнулся.

— Фритци — неотъемлемая часть Равенуортского замка, — он слегка приподнял черную бровь. — Я всегда восхищался ее преданностью.

Хью откинулся на зеленую софу, и его глаза весело заблестели.

— Я слыхал, что во Франции очаровательные женщины, — сказал он. — Может, ты там, на континенте, немножко пошалил, а, брат? И решил перевезти сюда свое французское потомство?

— Я так же удивлен случившимся, как и вы, — сухо заметил Рейли. — Кто-нибудь из вас слышал когда-нибудь о такрй мисс Марагон?

Рейли внимательно посмотрел на Хью и заметил, что тот побледнел.

— Так ты ее знаешь? — настаивал он.

— Возможно, я и был с ней знаком. У меня столько знакомых женщин, — нетерпеливо проговорил Хью.

Он взглянул на мать. Интересно, что бы она сказала, если бы узнала правду?

А Лавиния не сводила глаз с Рейли, на лице которого появилось странное выражение.

— Надеюсь, ты не хочешь сказать, — пробормотала она, — что этот подкидыш — ребенок Хью? Я об этом и слышать не желаю! — ее глаза гневно запылали. — Как ты мог принять в дом ребенка этой простолюдинки и бросить тень на моего сына!

Возмущение Лавинии не произвело на Рейли никакого впечатления. Он обратился к Хью:

— Во-первых, она не простолюдинка, а благородная леди… А во-вторых, Хью, почему бы тебе не рассказать матери и мне о мисс Марагов?

Хью нервно улыбнулся.

— Да я ее почти не знаю! Рейли мрачно посмотрел на брата.

— Мне прекрасно известно о твоей безответственности в отношениях с женщинами, Хью. Разве я уже не брал на себя твои грехи? Именно из-за этого мне пришлось в свое время покинуть Англию.

— Хочешь верь, хочешь нет, Рейли, но я всегда сожалел о том, что у тебя произошло с дядей Уильямом. Надеюсь, ты не собираешься корить меня за грехи молодости? То было просто недоразумение.

Рейли взглянул на Лавинию, которая беспокойно переводила глаза с одного на другого. Она надеялась, что о прошлом не зайдет разговора. Сама она хорошо помнила, как ради Хью оклеветала Рейли перед дядей.

— Это было не недоразумение, Хью, — холодно сказал Рейли, снова поворачиваясь к брату. — Тебе было прекрасно известно о поступке твоей матери.

— Я понятия об этом не имел, — оправдывался Хью. — Как я могу отвечать за других? Что делать, если я не способен отказывать осаждающим меня женщинам? — он смущенно засмеялся и добавил: — Впрочем, и они тоже не умеют мне отказывать.

Лавиния увидела, как грозно блеснули глаза Рейли. Хью мог зайти слишком далеко. Она бросилась на выручку своему болтливому сыну.

— Рейли, я ужасно переживаю, что внесла раздор между тобой и дядей. Но дело в том, что ты сильнее моего сына. Если бы дядя выгнал его, Хью совсем бы пропал… Ты же вернулся домой настоящим героем. Разве нет?

— Ты очень изворотлива, Лавиния, — предостерег ее Рейли. — Однако и ты заходишь слишком далеко.

Дело принимало для мачехи и ее сына неприятный оборот, и Лавиния воскликнула:

— Что за ужасный разговор! Неужели мы не можем переменить тему и поговорить о чем-нибудь более приятном?

Но Рейли снова игнорировал ее слова.

— Скажи, Хью, — настойчиво обратился он к брату, — может быть этот младенец твоим ребенком?

Лавиния снова попыталась вмешаться.

— Что вы себе позволяете, Рейли Винтер!..

— Я не к тебе обращаюсь, Лавиния! — оборвал ее Рейли. — Значит, ты отец ребенка мисс Марагон? — спросил он брата напрямик.

Хью теребил золотую пуговицу на сюртуке.

— Что делать, — вздохнул он, — я такой любвеобильный! В общем, я не отрицаю, что ребенок может быть от меня. Я и в самом деле припоминаю, что моя знакомая была девственницей, когда… когда мы с ней… — Хью притворно смутился и замолчал.

Рейли взглянул на Лавинию.

— Мадам, — произнес он, — на этот раз ваш сын зашел слишком далеко. Он обесчестил девушку из старинного и знатного рода. Теперь он должен за это отвечать.