Прекрасная куртизанка - Моника Бернс

— Если мы спасем ее, то мне будет все равно, что сделает мой отец.

— Кого мы должны спасать?

Шахин нахмурился и окинул взглядом Лейлу, смотревшую на него виноватым взглядом.

— Аллегру.

Это имя заставило его мгновенно напрячься. Что могло случиться с Аллегрой? И откуда Лейла знала об этом?

— Аллегру Синфорд?

На мгновение у него пресеклось дыхание, кровь в венах похолодела. Из глаз Лейлы катились слезы, а ее нижняя губа подрагивала.

— Да. Мы встретились на рынке. — Девушка всхлипнула. — Ее схватили люди Нассара.

— Как это произошло?

Он взял ее за плечи.

— Их было пятеро. Они похитили ее! — воскликнула она, прежде чем пуститься в объяснения.

Когда Лейла рассказала в подробностях о случившемся, Шахин почувствовал, что его пронзил страх, который вошел в него, как острое лезвие. Если Нассар действительно похитил Аллегру, значит, она в большой опасности. Этот негодяй не стерпит брошенного ему вызова. А Шахин знал Аллегру уже достаточно хорошо — она не из тех, кто потерпит диктат над собой. Но ведь Нассар сломает ее. Мысль о том, что этот мерзавец мог сделать с Аллегрой, заставила Шахина похолодеть. Но возможно, Лейла ошибалась?

— Но почему ты считаешь, что ее похитили люди Нассара?

— Это они, я точно знаю. У каждого из них на предплечье был нарисован полумесяц над скарабеем, — с горячностью проговорила она. — Этот знак я видела в детстве, когда Нассар убил мою мать.

От этих слов внутри Шахина повис тугой ком страха. Аллегра действительно была в большой опасности. На него внезапно нахлынули воспоминания. Ему никогда не забыть тот роковой день в пустыне. Он отвернулся от Лейлы и посмотрел на фонтан.

Вода поднималась вверх, а потом падала вниз, тихонько журча. Но этот звук казался сейчас каким-то зловещим. Шахин зачерпнул в ладонь воды, и затем вода ручейками вылилась из его руки. На ладони остались только капли. Но сейчас ему казалось, что это вовсе не они стекали с его руки, а кровь.

Шахин надеялся, что больше никогда в жизни не увидит жуткой бойни, подобной той, что случилась пятнадцать лет назад. Именно поэтому заключение союзов между племенами было так важно. Мужчины, женщины и даже дети были вырезаны Нассаром и его людьми с расчетливой безжалостностью. Это была месть! Тот ужасный день навсегда запомнился Халиду, его детям и Шахину. В тот день умер виконт Ньюкасл. И родился Шахин.

— Пожалуйста, прошу тебя. Ты должен спасти ее!

Лейла взяла его за руку.

Он посмотрел на девушку, во взгляде которой была мольба, и кивнул. Он понимал, что обязан это сделать. Даже когда Лейла была девочкой, ей удавалось получать от него все, что она хотела. Те, кто ее беззаветно любил, всегда давали ей то, что она желала. Но на этот раз ни о чем просить не было нужды. Он не допустит, чтобы Аллегра пострадала от рук Нассара. Впрочем, если бы на ее месте была другая женщина, он бы все равно попытался спасти ее.

Что-то ворча себе под нос, Шахин принялся ходить по каменному полу двора. Найти Аллегру будет, не так-то просто. Он должен действовать быстро, чтобы выяснить, куда похитители могли увезти ее. А позже придумает способ, как ее освободить. Сейчас ему нужно было собрать информацию, чтобы обнаружить ее следы.

— Где Касим и Али? — спросил он, останавливаясь перед Лейлой.

— Я послала их на поиски Аллегры. Они должны разузнать, куда Нассар увез ее.

— Ее служанка была с ней?

— Да, но она отказалась ждать тебя. — Лейла покачала головой. — Эта женщина не говорит по-французски, а мой английский далек от совершенства. Она говорила что-то насчет виконта Шафтсбери.

— Черт побери, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

Все складывалось очень плохо. Меньше всего ему было нужно, чтобы Шафтсбери вмешивался в дела племен. Его участие могло лишь ухудшить дело. «Но кому от этого стало бы хуже?» — спросил Шахина тихий голос в его голове. Какое имеет значение, если Шафтсбери поймет, кем он был на самом деле?

Но это имело значение, так как в Марокко ему удалось начать новую жизнь. И она сразу же окончится, если все узнают, кто он такой. Он успешно вел переговоры и помогал заключать договоры между племенами, заслужил уважение в среде бедуинов. Более того, к нему с пиететом относились правительства Испании и Франции, которые контролировали власть султана. Если все они узнают, кем он был в действительности, ему дорого придется заплатить за это.

Шафтсбери не должен был узнать, что Роберт Камден, виконт Ньюкасл, и Шахин, шейх берберов, — одно и то же лицо. Он не может причинить боль тем людям, которых считал своей семьей. И не хотел, чтобы боль и вина, которые привели его в пустыню умирать, снова напомнили о себе. Он собирался отправиться к праотцам, но вместо этого обрел вторую жизнь среди бедуинов.

— Кто такой виконт Шафтсбери?

Лейла пристально смотрела на него. Точно так же, бывало, смотрел на него и ее отец. Если он не ответит на вопрос, это лишь возбудит ее любопытство.

— Мой кузен.

— Ага, значит, он англичанин, — пробормотала она, кивнув. — И ты не хочешь, чтобы он нашел тебя.

— Нет, не хочу.

— Но что же в этом такого страшного? Может, кто-то заболел. Я уверена, что твоя семья скучает по тебе.

— Теперь моя семья — берберы. Меня ничто не связывает с Англией, — бросил он с горечью.

Шахин знал, что Лейла не привыкла к такому резкому тону. Он никогда не разговаривал с ней подобным образом. Но ему не хотелось обсуждать с ней свое прошлое. Она кивнула, и ее глаза вновь наполнились беспокойством.

— Как ты освободишь ее, когда найдешь, Шахин? — спросила она.

— Не знаю. Нассар не тот человек, который с легкостью расстается со своими игрушками.

Найти негодяя будет не так уж трудно, а вот освободить Аллегру — значительно сложнее. Нассар потребует выкуп. Будет нелегко уговорить этого прохвоста отдать ее. Особенно если учесть тот факт, что Шахин был близким другом человека, которого Нассар страстно ненавидел в течение целых двадцати лет.

Ковер пах овечьей шерстью и потом. Почувствовав эту вонь, Аллегра сообразила, что жива. Она лежала в телеге, которая куда-то ехала и подпрыгивала на неровной дороге. Ее сильно тошнило, содержимое желудка и желчь поднимались к самому горлу, но выйти наружу это не могло, так как ее рот был заткнут какой-то тряпкой.

Аллегра с трудом могла дышать — воздух был горячим и поступал к ней лишь маленькими порциями. Именно поэтому она время от времени теряла сознание. Аллегра понятия не имела, как долго была завернута в ковер, но не сомневалась, что прошло немало времени с тех пор, как ее схватили. Она с трудом воспринимала приглушенные голоса. Люди говорили на смеси берберского и французского языков.

Суть разговора она не могла уловить, но поняла, что речь шла об аукционе рабов. Господи милостивый, неужели они собирались продать ее кому-то, кто был готов заплатить подходящую цену? У нее от слез защипало глаза. Внезапно нахлынули воспоминания прошлого. Они порождали в ней ощущение беспомощности. Веревки на запястьях впивались в кожу — точно так же впивалась в ее запястье и рука матери в тот день, когда ей исполнилось четырнадцать лет.