Хаски и его учитель белый кот. Том III - Жоубао Бучи Жоу

Когда на кончиках пальцев Ши Мэя появилось легкое сияние, он слегка коснулся его шеи сбоку. Похожая на воду, мягкая и нежная духовная сила заструилась и растеклась по всему телу Чу Ваньнина.

— Так ведь немного получше?

Ему опять никто не ответил.

Ши Мэй опустил ресницы. На самом деле он знал, что Чу Ваньнин по-прежнему крепко спит, иначе вряд ли ему удалось бы набраться смелости, чтобы войти в эту комнату и сесть рядом с ним.

Какое-то время Ши Мэй сидел в оцепенении. Казалось, в этот момент у него в голове роится множество мыслей, и в то же время он как будто ни о чем и не думал.

На самом деле, в ранней юности, еще до того, как поклониться учителю, у него уже было заветное желание[273.2], ради которого он был готов пожертвовать чем угодно.

Он очень ясно осознавал свое предназначение, поэтому никогда не чувствовал, что поступает неправильно, но однажды ткань времени и пространства была разорвана, и перед ним вдруг появился измученный тяготами пути тот самый второй Ши Мэй из другого бренного мира.

Тогда он внезапно увидел самого себя таким, каким будет через десять лет.

Если отодвинуть в сторону испытанные им в юные годы при первой встрече с Хуа Биньанем изумление и ужас, самым сильным впечатлением от этой личности было его явное душевное нездоровье… тогда он никак не мог понять, что могло так сильно его перемолоть. Мрачный и угрюмый, изворотливый и коварный, подавленный и тревожный, нетерпеливый и отчаянно готовый поставить на карту все.

Однако ради их общей сокровенной мечты он в итоге все же согласился с тем, что требовал от него Хуа Биньань. Тщательно планируя, просчитывая и обдумывая каждый шаг, в дальнейшем они рука об руку пришли к тому, что имеют на сегодняшний день.

Все эти годы в обоих мирах каждый из двух Ши Мэев выполнял свою работу. Он был тем, кто оставался рядом с Мо Жанем, а явившийся сюда из другого мира Ши Минцзин был тем, кто манипулировал всем из-за кулис.

Точно так же, как Наступающий на бессмертных Император Тасянь-Цзюнь и образцовый наставник Мо — две совершенно разные личности, он сам и тот Ши Минцзин на деле были не так уж и похожи. Из-за разницы в жизненном опыте тот Ши Минцзин казался куда более похожим на созданную ими личность расчетливого и амбициозного мастера Ханьлиня, а сам он предпочитал оставаться в тени, став темной лошадкой на собственной шахматной доске.

Вспоминая то время, когда, пройдя через разлом во Вратах Жизни и Смерти, Хуа Биньань появился перед ним, он сам был уже довольно коварным и расчетливым молодым человеком. Однако после того, как он стал сотрудничать с Хуа Биньанем, тот без обиняков сказал ему, что ради достижения их целей ему нужно научиться лучше притворяться. Очень скоро именно из-за этого он крупно поссорился с Хуа Биньанем.

— С меня хватит! До каких пор ты хочешь, чтобы я притворялся? Я должен всегда и везде быть кротким, ласковым и любезным, молча сносить все обиды и оскорбления. Чтобы работать вместе, мы нагородили столько лжи, как все это удержать в памяти?

После того, когда вместе с Мо Жанем и всеми остальными он вернулся с озера Цзиньчэн, Хуа Биньань был недоволен тем, как он проявил себя перед Чжайсинь Лю, и высказал ему пару упреков. Неожиданно ответная реакция Ши Мэя оказалась слишком бурной, что поразило и даже немного испугало Ши Минцзина:

— Я лишь хотел напомнить тебе, чтобы ты действовал осмотрительно и не дал раскрыть себя.

— Легко тебе говорить, — Ши Мэй обиженно прикусил губу. — Хотя ты снова и снова просишь меня удостовериться в теплых чувствах Мо Жаня, хоть раз я отказал тебе в этом? Ты хоть понимаешь, как омерзительно заигрывать с человеком, который тебе совсем не нравится?

Какое-то время Хуа Биньань молча смотрел на него, не находясь с ответом, прежде чем, наконец, все же сказал:

— То, что проживаешь ты, я тоже прожил. Какое право ты имеешь говорить, что я этого не понимаю?

— Но я-то не пережил всего того, что пережил ты!

— …

— С тех пор как ты прибыл в этот мир, ты только и делаешь, что указываешь мне что правильно, а что неправильно. Ладно, признаю, ты человек с опытом, и ради достижения нашей цели я готов был слушаться тебя, поэтому изначально отдал бразды правления тебе, однако, Хуа Биньань, — чем больше Ши Мэй говорил, тем сильнее распалялся: от гнева он уже часто дышал, и глаза его покраснели, — лучше тебе это сразу уяснить: у тебя нет никакого права бранить меня.

После того, как он явился в этот мир, это был первый серьезный конфликт Хуа Биньаня с более молодой версией себя. Его лицо посерело, но в итоге он лишь поджал губы и ничего не ответил.

— В своем мире ты потерпел поражение, — продолжил разгневанный Ши Мэй, — поэтому вошел в созданный Чу Ваньнином разрыв во Вратах Жизни и Смерти, надеясь здесь начать все сначала. Однако, ты должен четко понимать, что я не твоя шашка вэйци.

— …

— Я вступил в сговор с тобой только ради нашей общей цели.

Прикрыв глаза, Хуа Биньань сказал:

— Ты так много себе надумываешь, никто не обращается с тобой как с шашкой вэйци.

Однако разозленный Ши Мэй никак не мог успокоиться:

— Хватит с меня! После того, как ты почувствовал, что Мо Жань переродился, хоть раз я что-то сделал не по твоему указу? Это ведь я вместо тебя постоянно наблюдаю за спящим внутри него Цветком Вечного Сожаления Восьми Страданий Бытия! Именно я!

— …

— После того как он, возродившись, впервые появился в городе Учан, ты поспешил отправить меня туда, чтобы устроить нам «случайную встречу», а потом велел мне принести ему еды и поговорить по душам, не говоря уже о тех вещах, которые ты заставлял меня делать, чтобы посеять вражду между ним и Чу Ваньнином, — персиковые глаза Ши Мэя смотрели прямо во все более сконфуженное лицо Хуа Биньаня. — Во время этих театральных постановок меня чуть было не вырвало!

— Даже если бы не было меня, тебе пришлось бы делать все эти вещи, — сквозь зубы процедил Хуа Биньань. — Не надо думать, что это я вынуждаю тебя,