Люди и боги - Роман Суржиков

— Вот тебе светлая душа!

Он не тратился на дешевые зрелища — не жег паруса, не сеял пожары на палубах. Бил коротко и метко, вскрывая чужие корабли, вливая воду им в брюха. Эйлиш стонала и вздрагивала, от ее движений два выстрела ушли мимо цели.

— Не дергайся, сука.

Джоакин грубо сжал ее, припечатал к фальшборту, правой рукой схватил за волосы. Теперь вспышки пламени возникали у самого ее лица — и уносились к очередной жертве.

Их было слишком мало — вражеских кораблей. Когда последний канул в воду, Джо охватила гложущая жажда: еще бы, еще! Не мог понять, чего хотелось больше: скинуть штаны и взять Эйлиш по-настоящему, на глазах у команды корабля? Броситься в воду, выйти на берег и убивать кайров, пока не сдохнет последний?..

— Причалить! Готовиться к высадке! — разнесся над палубой могучий голос графа.

Судно повернулось, нацелившись носом в замок Шейландов.

На миг Джоакин забыл про Эйлиш. Одна из башен пылала, давая рассмотреть все вокруг. Стены замка облепляла мошкара. Лестницам не было счета — стояли через каждый ярд. Сплошным потоком ползли вверх людишки. Не черные плащи, а простые мещане. Лезли — и сыпались градом. Лезли — и сыпались, изредка прихватывая с собой кого-то из графских солдат. Таран ритмично лупил в ворота, низкий звук ударов долетал даже сюда.

А кайры стояли на склоне, уже не прячась, ждали, когда упадут ворота. Стрелки гарнизона забыли о них — все силы тратились на то, чтоб устоять под бесконечной волной мещан. Замок задыхался, зарытый в человеческое мясо.

— Сволочи, — процедил Джоакин. — Какие же твари!

И тут он вспомнил: надо подать сигнал. Граф Виттор приказывал выстрелить в небо, когда начнется высадка десанта. Подняв руку, Джоакин четырежды плюнул огнем в облака.

То, что случилось потом…

Склоны Замковой горы — исчезли.

Вместе с кайрами, таранами, живыми щитами, улочками, домишками мещан — превратились в воздух.

Где только что были тысячи людей, теперь взгляд падал в ночь, не встречая преграды. Осталась узкая скала, обглоданная, как огрызок яблока. Замок Шейландов все еще венчал ее вершину. Одна за другой от стен отпадали лестницы, лишенные опоры.

— С нами — сила богов! — Взревел Флеминг. — К оружию! На берег!

Блаженный стон Хаш Эйлиш растворился в этом крике.

Конец июня 1775 г. от Сошествия

Фаунтерра, дворец Пера и Меча

На Ворона Короны было приятно смотреть: одет с иголочки, наутюжен, накрохмален, прическа идеальна — волосок к волоску, — а глаза блестят веселым азартом. Он расхаживал по кабинету, взмахивая рукой, словно репетировал речь, и улыбался сам себе. В отличие от Марка, казначей Роберт Ориджин хранил безмятежность: рассматривал синицу, которая возилась на ветке за окном. Такими и застала их Минерва, придя на встречу.

— Доброго дня, господа.

Роберт приветствовал ее поклоном и традиционным касанием пальцев к эфесу. Ворон поклонился раза четыре с таким видом, будто готов был обнять Минерву и расцеловать в обе щеки.

— Ваше величество, знали бы вы, как я ждал этого дня! Когда после двух месяцев в парусном корыте и двух недель на морозе среди гор я, наконец, вошел в натопленную избу, сел на диван и выпил чаю — даже то был не такой счастливый день, как теперь!

— Надеюсь, вы поделитесь своей радостью… с нами.

— О, конечно! — Ворон охватил владычицу и кайра размашистым жестом, будто заключил в объятия обоих. — Источник моей радости — тот факт, что я узнал кое-что и даже кое-кого арестовал. Я непременно должен поделиться этим с вами, владычица, и с вами, славный кайр.

Ворон отвесил по поклону в каждую сторону и продолжил:

— Но если бы я отдал первенство кому-то из вас, а второй узнал бы новости вторым (простите за каламбур), то это могло бы вызвать обиду. А обида столь великого человека, как вы и вы, омрачила бы мою радость, особенно если бы выразилась в действии.

— Ага, — уловил Роберт, — вы хотите сделать доклад нам двоим сразу.

— Точнее и не скажешь! Имеете ли возражения?

— Никак нет, — ответил кайр.

Мира поколебалась. Приятней было бы узнать новости первой, до людей Ориджина. Но тогда не будет уверенности, что она и лорд-канцлер получат одинаковый доклад, а также — что ее версия будет правдивой.

— Не возражаю. Начинайте.

— Премного благодарю! — Ворон поклонился, шаркнув подошвой. — Пожалуй, мне следовало бы начать сотнею-другой слов о том, какие дальновидные меры я принял и сколь умно спланировал эту операцию. Стоило бы рассказать, как я умело совместил анализ документальных источников с агентурной работой, что дало мне возможность выследить объект и захватить в идеально подходящий момент. Но качество моей работы и так не вызывает сомнений, потому я не буду тратить время на лишнюю похвальбу. Лучше предоставлю вам возможность оценить рыбака по его улову.

— Кого же вы поймали?

— Ооо! — Марк всплеснул в ладони. — Мой улов состоит из четырех человек, которых можно условно разделить на пары. Первая пара — люди именитые, увенчанные отнюдь не доброй славой, и отлично знакомые каждому из вас. Вторая пара — темные лошадки, интригующие сокрытой в них тайной. С кого желаете начать?

Роберт уступил решение Минерве, и она сказала:

— Начнем со знакомых.

— Слушаюсь, ваше величество! Сию минуту!

Ворон подлетел к черному ходу, бросил приказ в распахнутую дверь — и двое агентов ввели в кабинет алого гвардейца. Могучее сложение и блестящий золотом мундир составляли контраст с перепуганным лицом и цепями на руках. Никогда прежде Мира не видела гвардейского офицера, закованного в кандалы.

— Майор Бэкфилд?!

— Бывает…

Ворон усмехнулся, наслаждаясь эффектом.

— Так точно, перед вами — майор Кройдон Бэкфилд рода Люсии, собственной персоной. Я арестовал его за попытку похищения трех человек, в числе которых двое аристократов. Убежден, что ваше величество и кайр Роберт предъявят майору и другие обвинения.

Бэкфилд встряхнулся, звякнув цепью:

— Ваше величество, позвольте сказать!

Мира повела бровью:

— Слушаю вас, сударь.

— Я заявляю о неправомочности моего ареста! В ходе конвоирования трех опасных преступников я внезапно был схвачен ищейками этого, так бы сказать, Ворона. Проклятый сапожник атаковал меня, когда я находился при исполнении служебного долга! Требую арестовать Марка Фриду Стенли, а меня освободить!

Ворон хохотнул:

— Все было с точностью до обратного. Наш бравый майор не может находиться при исполнении, поскольку в данный момент не состоит на службе. Под покровом ночи он пытался совершить похищение, но с помощью одного кайра жертвы дали отпор и сами скрутили майора. Всей компанией они задумали акт вандализма: развалить беседку у храма Прощание. Там-то я и принял их под свою опеку.