Охотники на мамонтов - Джин Мари Ауэл

Они остановились на берегу маленькой речки, хотя солнце стояло еще высоко. В речных долинах степь иногда уступала место небольшим рощицам, и сейчас они поставили лагерь на большой поляне, частично окруженной деревьями. Освободив Уинни от волокуши, Эйла решила пригласить Лэти проехаться на лошади. Эта девушка с удовольствием помогала ухаживать за лошадьми, и животные, в свою очередь, проявляли к ней сильную привязанность. Миновав небольшую лесистую впадину, в которой хвойные деревья перемежались с березами, грабами и лиственницами, Уинни доставила двух всадниц на цветущую поляну – зеленеющий участок степи, окруженный деревьями. Эйла остановила лошадей и чуть подалась вперед.

– Сиди тихо, Лэти, взгляни в сторону реки, – тихим шепотом сказала она на ухо сидевшей впереди нее девушке.

Лэти недоуменно нахмурилась, поскольку сначала ничего не увидела, а затем улыбнулась, заметив сайгаков – самку антилопы с двумя детенышами. Чувствуя присутствие посторонних, она настороженно подняла голову. Чуть дальше Лэти разглядела еще несколько животных. Головы самцов этих маленьких антилоп украшали закрученные спиралью рога, концы которых чуть отклонялись назад, но особой отличительной чертой этого вида были большие, выступающие вперед и слегка горбатые носы.

Тихо сидя на спине лошади, можно было наблюдать за жизнью этого леса; в тишине сразу появились разнообразные звуки, издаваемые птицами: воркование голубей, веселое щебетание пеночки, стук дятла. Эйла услышала красивую мелодичную песенку золотистой иволги и посвистела ей в ответ, да так точно повторила ее трель, что птица пришла в полное замешательство. Лэти тоже мечтала научиться так свистеть.

Эйла подала Уинни малозаметный знак, и та медленно направилась в сторону реки, туда, где деревья расступались, образуя широкую естественную аллею. Когда они оказались почти рядом с антилопами, Лэти увидела еще одну самку с двумя детенышами. Вдруг с легким дуновением ветра все сайгаки настороженно подняли головы и через мгновение стремительно ускакали. Трава за ними слегка колыхалась, и в ней можно было заметить лишь серую, быстро движущуюся полоску, но Эйла поняла, кто заставил антилоп убежать с водопоя.

К тому времени, когда запыхавшийся Волк вернулся и устало плюхнулся на землю, Уинни мирно пощипывала траву, а Эйла и Лэти сидели на солнечной лужайке, собирая лесную землянику. На земле рядом с Эйлой лежала охапка разноцветных луговых цветов, в этом букете выделялись цветы с длинными узкими лепестками, яркими, словно их окунули в насыщенный раствор алой краски, их оттеняли золотисто-желтые большие цветочные головки вперемежку с белыми шарообразными соцветиями.

– Жаль, что ягод здесь маловато, хотелось бы захватить немного с собой, – сказала Эйла, кладя в рот очередную маленькую, но удивительно сладкую и ароматную ягоду.

– Да, для этого их должно быть гораздо больше. Здесь маловато даже для меня одной, – со вздохом заметила Лэти и широко улыбнулась. – Кроме того, мне приятно думать, что эта лужайка дожидалась именно нас с тобой. Эйла, можно я задам тебе один вопрос?

– Конечно. Ты всегда можешь спрашивать меня о чем хочешь.

– Как ты думаешь, смогу ли я когда-нибудь завести свою лошадь? Мне бы так хотелось найти жеребенка, чтобы я могла вырастить его так же, как ты вырастила Уинни, чтобы мы с ним стали такими же друзьями.

– Даже не знаю. Я не искала Уинни специально. Так уж случилось. Наверное, трудно найти одинокого жеребенка. Обычно матери оберегают своих детенышей.

– Ну а если бы ты захотела взять еще одну лошадь, вернее, жеребенка, то как бы ты поступила?

– Я никогда не задумывалась об этом… Ну, наверное, если бы я захотела жеребенка… погоди, дай подумать… Для начала, по-моему, ты должна поймать его мать. Помнишь, как мы охотились на бизонов прошлой осенью? Допустим, вы будете охотиться на лошадей, и тогда, если вам удастся запереть табун в загон, можно, к примеру, не убивать всех лошадей. Вы можете оставить в живых одного или пару жеребят. Возможно, вам даже удастся загнать жеребенка в отдельный загон, тогда можно будет отпустить остальных лошадей, если окажется, что они не нужны вам. – Эйла улыбнулась. – Знаешь, мне кажется, теперь я не смогу убивать лошадей.

Когда молодые женщины вернулись к месту стоянки, вечерняя трапеза уже началась.

– Мы видели нескольких сайгаков, – заявила Лэти, – и с ними даже были детеныши.

– Мне кажется, вы видели еще несколько земляничных кустов, – сухо заметила Неззи, поглядывая на красные ладони дочери. Лэти покраснела, вспомнив, что ей не хотелось делиться этими ягодами.

– Ягод было слишком мало, чтобы заняться серьезным сбором, – сказала Эйла.

– Дело не в этом. Я знаю, какие чувства испытывает Лэти к землянике. Она могла бы съесть целую земляничную поляну, даже не думая с кем-нибудь делиться, если бы ей подвернулся такой случай.

Эйла заметила смущение Лэти и сменила тему разговора.

– Кстати, я набрала немного мать-и-мачехи для лечения больных на стоянке сангайи и еще вот эти красные цветы – я не знаю их названия, но настойка из их корней помогает при очень сильном кашле, и мокрота хорошо отходит, – пояснила она.

– Я и не догадывалась, зачем ты их собирала, – сказала Лэти. – Откуда ты знаешь, что они помогают?

– Не знаю. Просто, когда я увидела эти растения, я подумала, что стоит собрать их на тот случай, если мы заболеем такой болезнью. Талут, скоро мы дойдем до стоянки сангайи?

– Трудно сказать, – ответил вождь. – Мы продвигаемся быстрее, чем обычно. Возможно, через день-другой мы придем к их стоянке. По крайней мере, мне так кажется. Лудег начертил очень хорошую карту, и я надеюсь, что мы придем не слишком поздно. Их болезнь оказалась тяжелее, чем я думал.

Эйла озадаченно нахмурилась:

– Откуда ты узнал это?

– Кто-то оставил в лесу специальные знаки, и я обнаружил их.

– Знаки? – переспросила Эйла.

– Да, пойдем со мной, я покажу тебе их, – поставив чашку, сказал Талут и поднялся на ноги.

Он повел Эйлу к лежавшим на берегу реки костям. В степи обычно встречалось много костей животных, особенно таких больших, как черепа, но, когда они подошли ближе, Эйла поняла, что куча костей на берегу возникла не случайно. Кто-то сложил их с определенной целью. Перевернутый череп мамонта с отрезанными бивнями покоился на вершине кучи.

– Это знак плохих новостей, – пояснил Талут, показывая на череп. – Очень плохих. Видишь, к этой нижней челюсти приложены два позвоночника? Сама челюсть указывает направление, в котором надо идти, а позвонки говорят о том, что до этой стоянки два дня пути.

– Значит, они нуждаются в помощи, Талут? Может, поэтому они и оставили эти знаки?

Талут показал на кусок обугленной березовой коры, прижатой к