Разящий клинок - Майлз Кэмерон

Молчание повисло надолго, усугубляемое непроницаемым туманом и тишиной вокруг.

«Он же ведет нас прямо через эфир? – подал голос Гармодий. – Пресвятая Дева, подумай, сколько это требует сил».

«Его стараниями мы срезаем путь и не идем сорок миль по крутым горам. На обратной дороге нам их не миновать, придется переходить. Иначе нас прижмут и порубят в крошево, потому что свободы маневра не останется».

«Я всегда говорил, что ты оптимист».

Выбравшись наконец из снежного тумана, они очутились на широком, ровном и прочно схваченном льдом болоте у подножия хребта, который, казалось, затмевал небо, а солнце всходило где-то за ним, далеко-далеко на востоке. На вершине стоял замок, а много дальше, на севере – городок Эрмион По другую сторону кряжа было море, Красный Рыцарь улавливал его запах.

Он собрал всех.

– Мы приступаем к спасению императора, – объявил он.

Все дружно закивали.

– Где мы? – спросил сэр Майкл.

– В восточной Фраке, – ответил капитан. – Это имперский замок в Эрмионе. Мы здорово продвинулись за ночь.

Граф Зак поскреб в бороде и постарался принять обычный невозмутимый вид.

– Где остальные мои ребята? – спросил он.

– Я горячо надеюсь, что они штурмуют и удерживают для нас верхний проход и подбирают место для основного войска, – сказал Красный Рыцарь. – А если нет, то этот поход может оказаться крайне неудачным.

Посыпались новые вопросы, и капитан вскинул руки, призывая к тишине.

– Если я и заключил сделку с сатаной, то это не ваше дело, – проговорил он холодно. – Ваше дело – штурмовать замок на тех высотах. Мне сообщили, что вражеские силы в дне пути отсюда. Осады не будет, нам дается только одна попытка. – Он улыбнулся в предрассветном сумраке. – Вспомните недавнюю подготовку, и тогда поймете, что все это вы уже отработали.

Люди огляделись и осознали, сколь часто за последние шестнадцать недель брали макеты замков.

– Как мы откроем ворота? – осведомился граф Зак. – Колдовством?

– Лучше, – ответил Красный Рыцарь. – Герметизмом.

Сэр Майкл и сэр Гэвин обнаружили, что действительно освоили все, что нужно.

Бент и Уилфул Убийца надолго замерли с заряженными луками, наблюдая за башнями в свете наступающего дня. Было так холодно, что волоски в носу покрывались льдом, а часовым приходилось двигаться, да поживее, иначе замерзли бы насмерть. Но уставшие, продрогшие люди предпочитали расхаживать по заученному шаблону.

Сэр Майкл открыл было рот, но Красный Рыцарь сжал губы и мотнул головой.

Два старших лучника слаженно подняли луки, остальные последовали их примеру, и в прозрачный воздух сорвались две дюжины стрел. Те, что не попали в цель, загромыхали по камню, но таких было мало.

Двое часовых погибли на месте.

Сэр Майкл и сэр Гэвин устремились к задним воротам замка, прихватив с собой штуковину, которая материализовалась на последнем привале и смахивала на бронзовый колокол. За ними двинулись все тяжеловооруженные всадники, а граф Зак со своими людьми и лучниками уселись в седла и остались ждать на краю леса.

Руки у сэра Майкла тряслись; бицепсы и трицепсы покалывало, как от усталости.

Снег хрустел под его саботонами, и он приказал себе поднажать.

Два самых дюжих воина подняли бронзовый колокол, повернули отверстием к огромной, обитой железом двери и положили на землю.

Прошла волна силы, и бронза каким-то образом соединилась с железом ворот. Сэр Гэвин отскочил от этой штуковины, как от отравленной. Майкл попятился и чуть не упал, споткнувшись о горку замерзшего навоза, что угнездился в следе копыта. Он устоял, крутанув бедрами, но наделал шума.

– Бегом! – прошипел Красный Рыцарь. – Сюда, прижаться к стене!

Двадцать закованных в доспехи бойцов растянулись вдоль деревянного частокола аккурат за углом от задних ворот. Губы Красного Рыцаря шевельнулись.

Раздался грохот, будто разверзлась адская бездна, и вонь разошлась тоже адская.

Дальнейшее показалось тишиной, и Красный Рыцарь, взмахнув мечом, бросился в смрадный дым, а остальные ринулись следом.

Сэр Майкл отвечал за главные ворота. Он повел шестерых воинов через замерзший двор и рухнул ничком, поскользнувшись на предательском льду. Харальд Деркенсан поднял его на ноги, а остальные проследовали мимо. В сторожевой будке спали люди, но охраны не было. Спящих убили в постелях, и Деркенсан, умело обогнувший сторожку, запустил подъемный механизм. Загремели цепи, решетка пошла вверх, и две огромные створки распахнулись на противовесах…

Сэр Милус последовал за капитанской закованной в сталь спиной в ближайшую дверь, и выяснилось, что это не что иное, как тайный проход, отделяющий большой зал от казарм.

– Плюньте на них, – негромко бросил капитан и через зашторенную дверь ворвался в большой зал.

Там, на бревенчатых скамьях, растянулся десяток человек, а двое бодрствовали. Один закричал.

Капитан пробежал через зал, и никто из фракейцев, похоже, его не заметил. Они набросились на Милуса с Гэвином, завязался бой. Милус расставил ноги, взмахнул топором, и фракейцы попятились, а сэр Георгий промчался мимо всей своры и ринулся за капитаном, сопровождаемый еще двумя схолариями – как им было велено.

Топор Милуса налетел на неосторожного фракейца, не разобравшегося в дистанции, и срезал чуть ли не треть головы заодно с рукой, которую тот вскинул, прикрываясь в последний момент. Того, что осталось от черепа, хватило, чтобы он потрясенно завопил, когда макушка шлепнулась ему под ноги.

Удивление кончилось.

Сэр Георгий поднялся за капитаном по вьющейся, словно штопор, башенной лестнице. Его хватало только на то, чтобы дышать, хотя нес он на себе меньше, чем альбанцы.

Наверху они обнаружили четверку мужчин, которые толклись на площадке и рубили мечами дверь в верхнюю комнату.

Перед тем как вступить в схватку, Красный Рыцарь, находившийся тремя ступеньками ниже, свалил одного, вонзив свой меч в его незащищенную лодыжку – длинным выпадом с подворотом. Бой был почти завершен – человек пошатнулся и взвыл, не понимая, что с ним стряслось, после чего полетел с лестницы. Он принял смерть на мечах схолариев, едва не отшвырнув их назад, и этим дал товарищам время собраться.

Красный Рыцарь остервенело рыкнул. Прыжком преодолев последние ступени, он выдержал два мощных удара – по шлему и правому наплечнику, – и кинжал, зажатый в его левой руке, выпустил ближайшему противнику кишки.

Сэр Георгий стоял так близко, что превратил умирающего в щит, толкнул им третьего на площадке, а после принялся колоть сквозь тело, пока противник не забулькал.

Схоларии прикончили последнего, который стоял, где упал, на коленях и молил о пощаде.