Офицер: Офицер. Тактик. Стратег - Андрей Земляной

Потом была микроволновая печь для разогрева еды, компактный радиотелефон, и многое другое, от чего у Акио Мориты просто разбегались глаза. Но больше всего японца поразил крошечный, всего в половину ладони магнитофон с кассетами, в которых уже были катушки. Одна с пленкой, другая приемная. Качество было не сравнимо с большим аппаратом, но размеры позволяли использовать его журналистам и секретарям. Хироси Ватанабэ, который и не скрывал, что работал на флотскую разведку, буквально облизывался на аппарат, а когда узнал, что продолжительность записи на одну кассету почти час, а время работы от батарей четыре часа, был буквально покорен. А Мориту в павильоне «Машиностроение» ждало новое потрясение в виде полностью автоматического станка, который на их глазах превратил заготовку в сверкающую деталь.

Потом их повели в павильон «Авиация», откуда они плавно переместились в зал «Сельское хозяйство», где делегация надолго залипла возле вертикальных грядок, носивших странное название «Гидропонная установка».

В гостиницу они попали только вечером, и там долго и с азартом обсуждали, как могли быть реализованы те или иные новинки, но сходились все на том, что электроника Страны Советов намного превосходит весь остальной мир.

А утром они были приняты в Комитете внешней торговли Наркомторга, и за дело взялись переговорщики-экономисты. Условия советской стороны были вполне внятными, и все ограничения касались лишь продажи технологий третьим странам и выпуска изделий на основе передаваемых лицензий.

Внутренний рынок двух стран составлял больше миллиарда человек, что оправдывало самые затратные разработки, а перспектива подключить Индию и Южную Америку сильно улучшала баланс. Так что японские инженеры и предприниматели были полны оптимизма, и за патенты и права на выпуск развязалась спокойная и вежливая, но от того не менее напряженная битва. Акио Морита практически без боя забрал электронные технологии, так как основной спор возник вокруг гидропонных ферм, машиностроительных и авиационных патентов. Но как подсказывало ему чутье, за электроникой, особенно мобильной, большое будущее.

Но кроме глобальных технологических прорывов, были решения и незаметные, но тем не менее влияющие на повседневную жизнь. Николай Завьялов, потомок того самого Завьялова, что начал ножевое производство в Ворсме, вошел в здание областного Муромского отдела НКВД без страха, но с определенной опаской, так как его изделия использовались не только для резки овощей.

Молодой улыбчивый майор в новенькой форме приветливо кивнул мастеру и, поздоровавшись за руку, усадил того на стул и открыл сейф. Позвякав там чем-то железным, достал сверток и, сдвинув документы, развернул ткань прямо на рабочем столе.

– Ваша работа?

Мастер, помнивший каждый свой нож, что называется, в лицо, кивнул.

– Мои. Но вот этот – павловский. Кондрата Разина работа. Вишь, ручка легкая, я таких не делаю.

– Ну и ладно. – Майор отложил чужой клинок и улыбнулся. – Есть для вас работа, Николай Иваныч. Сразу хочу предупредить, что вы можете отказаться, и никто об этом разговоре даже не вспомнит. Одному очень серьезному человеку нужен ножевой мастер высшей квалификации. Может, подарок кому сделать, может, еще что, не знаю. Но вот беда, приехать к нам, сюда, он не может. Занят сильно. Так что если вам интересно, то сейчас на нашей машине вас доставят домой, чтобы вы нормально собрались, потом в Москву, а там уже все договорено.

– Позвонить можно?

– Конечно. – Майор кивнул и пододвинул телефон. – Только перед своим номером нужно набрать ноль.

– Трифон Михалыч? – Мастер мысленно поблагодарил удачу за то, что фабричная секретарша не занимала телефон, сплетничая с подружками по всей области. – Это Завьялов Коля. Предупреди моих, что тут у меня командировка нарисовалась, буду через пару – тройку дней.

– Что там у тебя, Иваныч, мож, помогнуть чем? – всполошился директор завода, приходившийся мастеру пусть и дальним, но родственником.

– Да, нет, в порядке все. Тут просто товарищей наши ножики заинтересовали.

– А, ну раз так…

– Ты это, моей скажи, чтобы собрала в дорогу чего, я подъеду через час.

– Сделаю.

Машина, небольшая, но юркая «Тойота» гнала по новенькой трассе под сотню километров в час и, обгоняя вереницы грузовиков, через пять часов прибыла в Москву. Там Завьялова сразу повезли в гостиницу, где он привел себя в порядок, и из гостиницы доставили в огромное здание. Вход охраняли бойцы, от одного взгляда которых хотелось съежиться.

– Николай Иванович? – Секретарь мельком взглянул на документы, махнул рукой, и мастер, робея, вошел в большой кабинет, отделанный темным деревом.

Моложавый мужчина с золотыми погонами маршала был хорошо знаком, но вспомнить имя удалось лишь через несколько секунд.

– Епт, Стальной Кир! – Глаза мастера округлились.

– Ну, и так называют. – Новиков широко улыбнулся. – Присаживайтесь, разговор будет долгим. – Он взглянул на наручные часы и о чем-то на мгновение задумался. – Николай Иванович, вы есть хотите? А то я сегодня не завтракал и не обедал…

За обедом говорили на разные темы, но особенно Стального Кира интересовало, как живут простые люди, чем питаются, и как вообще обстановка в маленьких поселках. После того как девушка в опрятном передничке унесла тарелки и стаканы, Новиков, как и давешний майор, разложил перед Новиковым десяток разных ножей, но тут были только незнакомые, в том числе и фабричные изделия.

– Вот, Николай Иванович. Есть такие вот ножи. Это специально для разведки, – он показал тонкий клинок хищной формы. – Это универсальный, это вот вообще повседневный, а это так называемый мультиинструмент. А это для выживания в автономных условиях. Здесь пенал с леской, крючками и прочим хозяйством.

– Ловко сделано. – Мастер внимательно рассмотрел инструмент, в котором были и пассатижи, и даже маленькая пила.

– Хотелось бы наладить производство таких ножей. Городить для такого большой завод нерентабельно, а вот промкооператив мог бы взяться.

– Так металла же не достать, товарищ маршал. Ковать, так ржаветь будет, а у вас тут что ни изделие, так нержавейка.

– Спецсталь в полосах вам будут поставлять. Толщины и прочее уточните с металлургами, а пока сталь трех сортов: на клинки, на инструментальные части и пружинная нержавейка.

– Тогда, конечно, дело хорошее. – Мастер, не торопясь, прикидывал, как лучше поставить производство.

– Вырубной пресс тоже будет, я с Челябинском договорился, у них же будете брать формы.

– Ну, а мы-то при таком раскладе зачем? – Мастер задумчиво почесал затылок широкой пятерней.

– Мастер он всегда нужен, Николай Иванович. – Новиков покачал головой. – На самом деле проблем будет выше крыши, но я хочу, чтобы марка ворсменских ножей была даже более известна, чем швейцарский «Викторинокс». – Кирилл подал мастеру ладно сделанный складной нож. – Изделия должны быть такими, чтобы их можно было ремонтировать и менять сломанные части, а в идеале – чтобы вообще не ломалось. Чтобы нож переходил от отца к сыну. Хочу, чтобы не отдельные мастера по подвалам и сараюшкам, а в нормальных условиях и больших количествах делали такие ножи. Конечно, штучное производство будет, но нужны именно массовые инструменты. Охотникам, рыболовам, военным… Сейчас каждый изворачивается как может, а это нехорошо. Скажу сразу, если сделаете нормально, первые партии будет забирать Корпус спецназа, а это больше ста тысяч человек. Ну, а там, глядишь, и остальные подтянутся.