Шерас. Летопись Аффондатора, книга 1-я: 103-106 годы - Дмитрий Стародубцев

Тут началось всеобщее волнение. Все спорили, перебивая друг друга; некоторые приветствовали смельчака, другие выказывали ему презрение. Казалось, что вот-вот произойдет что-то ужасное. Вдруг на середину шагнул одноглазый Ахлерой и сказал, едва сдерживаясь, что коротковолосые ни под каким видом не имеют права принимать участие в древних малльских обрядах.

Степенный Аквилой, с присущей ему мудростью, выслушал всех. Когда маллы наконец смолкли и оборотились в его сторону, он, рассудив, заявил, что закон предков говорит лишь одно: гейтером может быть любой…

Люди Бредероя помогли ДозирЭ облачиться в «доспехи» и вручили ему дубину. Он вышел в круг и едва увернулся: бородатый силач без промедления набросился на него, целясь в грудь. Впрочем, через мгновение зрители смогли по достоинству оценить не только смелость авидрона, но и его ловкость. ДозирЭ змеей скользил вокруг чернобородого чудовища, нанося ему массу несильных, но метких ударов. Его противник отмахивался, бил дубиной со всей силы, но никак не мог попасть в цель. В конце концов ДозирЭ окончательно закружил Орунга, и вскоре тот не удержался – оступился и всей бычьей тушей рухнул в ров, выплеснув из него добрую половину воды. Все зрители, стоявшие поблизости, оказались мокрыми с ног до головы. Раздались крики, смех, веселая ругань.

К счастливому ДозирЭ подошел отец Зары и предложил щедрую плату за «спасение» дочери. Нитерой, оказавшийся рядом, перевел слова соплеменника. Молодой человек поблагодарил малла, но отказался от вознаграждения. Все, кто стоял поблизости и слышал этот разговор, были удивлены.

ДозирЭ глянул на Зару. Она смотрела на него благодарным и преданным взглядом, говорящим о многом…

На Бахет-меги опустилась темная ночь, но праздник только набирал силу. Тридцать три местных девушки собирались поутру покинуть свои жилища. Шила лилась рекой. Пылали костры, бесновались музыкальные луки. Дикие страстные танцы сменяли друг друга. Никто не уходил, даже дети.

Постепенно ДозирЭ и Идал забыли, что находятся в стане неприятелей, так захватило их всеобщее веселье. Друзья опомнились только тогда, когда вдруг почувствовали боль – ДозирЭ схватился за голову, а Идал – за плечо. Оглянувшись, они увидели мальчишек во главе с Рахмеем, которые с небольшого расстояния швыряли в них заранее приготовленные глинистые комья земли. Истощив запасы «метательных снарядов», наглецы юркнули в толпу. ДозирЭ было погнался за одним из мальчишек, но быстро убедился, что сорванца и след простыл. Тут он увидел Зару, которая стояла в толпе таких же, как и она, юных малльских девушек. Заметив молодого человека, она поспешила оставить подруг и смело к нему подошла.

– Спасибо тебе, храбрый инородец, – прощебетала она по-малльски нежным голоском. – Ты спас меня от верной погибели.

Тонкая, как ствол эйкуманги, черноволосая дикарка показалась в этот момент ДозирЭ настолько очаровательной, что он смутился, покраснел и не нашелся что ответить.

– Я должен был тебе помочь, – наконец выдавил он.

– Ты мужественный воин, и… – Зара запнулась, – и ты… ты самый великодушный мужчина из тех, кого я видела. Маллы – они все не такие – они жестокие. А ты добрый и… и красивый. Я могла бы только мечтать о таком хозяине… Вот если бы ты участвовал в выборе невест… Однако тебе не позволят…

– Есть и другая причина, моя маленькая дикарка, – совсем растаял от сладких слов ДозирЭ. – У меня уже есть избранница. Она находится далеко-далеко, там, за горами, и ждет меня.

Зара заметно расстроилась.

– И ты любишь ее? – спросила она, опустив глаза.

– Да, очень…

– Жаль…

– Не огорчайся, – сказал ДозирЭ и поцеловал девушку в ее горячий лоб, едва прикоснувшись к нему губами. – Когда-нибудь твоим мужем станет красивый и храбрый воин из богатого селения. Он посадит тебя к себе на лошадь и увезет туда, где все живут в мире, где тучные нивы, где все люди счастливы.

– Наверное, ты из такой страны?

– Да…

И в этот момент ДозирЭ получил сокрушительный удар по голове и полетел на землю.

Блестящий Лигур, немеркнущая надежда своих соотечественников, нынешний Великий Полководец, сменивший на этом посту Кровавого Седермала, во всех делах следовал нескольким принципам. Эти принципы были изложены и до него в известных военных трактатах. Но он, участвовавший в нескольких кампаниях и десятках сражений, не только одержавший множество славных побед, но и познавший горький опыт сокрушительных поражений, считал их своими, взлелеянными в тяжелых походах и политыми собственной кровью.

После удачного штурма Кадиша авидронские партикулы еще долго пребывали в эйфории. Когда же три грономфские армии, возглавляемые Лигуром, застряли в густонаселенной Центральной Иргаме, с ее бескрайними просторами, где столкнулись с ожесточенным сопротивлением, полководец обратился к первому своему принципу: Когда очень спешишь – не торопись. Несмотря на давление Совета Пятидесяти, желавшего скорее увидеть свои партикулы под стенами Масилумуса, он теперь не горячился, понимая всю пагубность спешки: один за другим долгими осадами покорял города, уговором и мечом захватывал обширные местности, вытеснял из лесов «дикие отряды», брал под свой контроль сухопутные и водные пути. Там, где проживали примитивные племена, он договаривался с вождями или стравливал их и постепенно распространил свою власть на огромных территориях. Теперь все эти выжженные огнем земли беспрекословно подчинялись ему.

Верховный военачальник иргамовской армии Хавруш стоял с основными силами где-то под Масилумусом и не решался нападать на авидронов: ему требовалось время, чтобы прийти в себя после всех тяжелейших поражений. Но его отдельные партикулы или небольшие армии не давали покоя передовым отрядам противника. Впрочем, всевозможные уловки Лигура: ложные отступления, засады, мнимое ослабление какого-нибудь гарнизона – неминуемо заставали врасплох масилумусских военачальников. Произошло четыре незначительных по масштабам этой войны сражения, где каждый раз воины Тхарихиба, имея значительное превосходство и самонадеянно рассчитывая на скорую победу, сначала неистово атаковали, потом получали неожиданно крепкий отпор, терялись и вскоре вынуждены были спасаться отступленьем. Нельзя сказать, что иргамовские полководцы были настолько глупы и не предпринимали ответных мер. Но Лигур слишком хорошо усвоил свой второй принцип: Будь осторожен, выжидая неосторожности противника. Он всегда имел исчерпывающую информацию о передвижениях неприятеля, и его невозможно было застать врасплох. Лишь действия одного иргамовского отряда ставили многоопытного Лигура в тупик. Какие бы усилия он ни предпринимал, они оказывались тщетными. То было воинство под предводительством молодого иргамовского Либерия Дэвастаса, за голову которого еще во время штурма Кадиша Алеклия назначил весомую награду. Дэвастас, возглавляя сравнительно небольшой отряд, всегда доставлял столько неприятностей, сколько не в состоянии была принести целая армия. Он стремительно прорывался – неожиданно, дерзко, – больно жалил (о его жестокости ходили легенды) и тут же бесследно растворялся в лесах. Лигур поклялся во что бы то ни стало изловить его и предать лютой смерти.