Хаски и его учитель белый кот. Том 1 - Жоубао Бучи Жоу

когда они сидели в чайной, Мо Жань подпер щеки ладонями, посмотрел на учителя ясными круглыми глазами и невинно позвал:

— Учитель, Учитель!

Чу Ваньнин сделал глоток чая «Янсянь[1]», поднял на него взгляд и слегка прищурился.

[1] *阳羡 yángxiàn янсянь — зеленый чай, производится в окрестностях города Исин, провинции Цзянсу, и славится на всю страну своим ароматом и вкусом. Чай одобрен королевской семьей и любим учеными.

— Хм?..

— Почему бы вам просто не признать младшего брата Ся?

— Не то чтобы я его не признавал, просто судьбой еще не определено время для нашей встречи, — ответил Чу Ваньнин.

— В таком случае, когда же состоится уготованная судьбою встреча?

— Это зависит от его удачи[2].

[2] 造化 zàohuà цзаохуа тайны — (таинство) созидающей природы; удача в жизни, счастье; везенье.

Глядя на его невозмутимый вид и выражение лица, по которому было не понять, о чем он вообще думает, Мо Жань с трудом сдерживал смех. Ребра болели от попыток не расхохотаться, но в такой ситуации уместно было проявить участие:

 — Младший брат достоин жалости, — сказал он.

Позже, пока они были в дороге, Мо Жань поднял руку и сорвал ветку ивы, чтобы дразнить встречных кошек и собак, а когда ему стало скучно, снова позвал Чу Ваньнина.

— Учитель, Учитель!

— Что такое?

— Хочу кое-что спросить у вас, чисто по секрету, только между нами, — со смешком сказал Мо Жань, — какая она... жена[3] учителя? Должно быть, настоящая красавица?

[3] 师娘 shīniáng шинян — вежл. матушка-наставница (о жене учителя).

На мгновение Чу Ваньнин забыл как дышать. Прикрыв смятение покашливанием, он ответил:

— Вполне сносно.

— Просто сносно и все? Уверен, что женщина, которая смогла привлечь внимание моего учителя, должна обладать невероятной красотой и прекрасными душевными качествами, — удивленно ответил Мо Жань.

— ...

Мо Жань натянул повод, чтобы подвести своего черного коня к белой лошади Чу Ваньнина и, наклонившись к нему, спросил:

— Учитель все еще поддерживает отношения с матушкой-наставницей?

— Какие еще отношения? — Чу Ваньнин окинул Мо Жаня холодным взглядом, его губы сжались в тонкую линию. — Жена вашего учителя умерла.

Вот так просто взять и одной фразой «убить» мать своего сына? Мо Жань чуть не подавился слюной.

— Мертва... умерла? Как она умерла?

Чу Ваньнин бесстрастно ответил:

— Трудные роды.

Ха-ха-ха-ха. В любой другой ситуации Мо Жань уже упал бы с лошади и катался по земле от смеха.

Такую интересную тему нельзя было просто оставить. На следующий день он вымыл мешочек спелой вишни и положил его в поясную сумку Чу Ваньнина, чтобы съесть по дороге. Стоило Чу Ваньнину достать мешочек, он тут же воспользовался прекрасной возможностью перекинуться с учителем парой слов.

— Учитель, расскажите, какой была матушка-наставницаца и как ее звали?

Чу Ваньнин неспешно съел большую засахаренную вишню, после чего холодно ответил:

— Мертвые не вернутся. Что толку от ее имени?

Мо Жань как по нотам продолжал разыгрывать этот спектакль:

— Учитель наставлял нас быть усердными в служении родителям и старшим братьям. Даже если матушке-наставнице выпала горькая судьба почить в цвете лет, как ваш ученик я должен помнить ее имя и в день поминовения умерших возжигать в ее честь благовония.

Чу Ваньнин съел еще вишенку и невозмутимо сказал:

— Не нужно. Ваша матушка-наставница – незаурядная женщина. Она не любила обряды возжигания ритуальных благовоний.

Mo Жань презрительно поджал губы и, мысленно возмущенно закатив глаза, подумал: «Очевидно, что ты просто не можешь в одночасье сочинить правдоподобную историю про жизнь своей женушки, но при этом у тебя совести хватило на полном серьезе говорить о том, что матушка-наставница настолько вознеслась над обыденностью, что полностью отреклась от всего мирского?»

Не переставая улыбаться, он задал следующий вопрос:

— Жена Учителя такая неординарная. Наверняка она также выбрала путь совершенствования в стремлении к бессмертию?

Чу Ваньнин на мгновение замер. Белые, как снег, пальцы потянулись за еще одной ягодой и медленно поднесли ее ко рту.

Он долго жевал, перед тем как ответить простым:

— Да.

Мо Жань с любопытством моргнул:

— Из какой духовной школы была матушка-наставница?

Чу Ваньнин вспомнил возраст Ся Сыни и подсчитал, что тогда все еще был в Линьи. А значит на этот вопрос мог быть только один ответ:

— Жуфэн.

— О... — Мо Жань слегка приподнял брови.

Одно очко в пользу Чу Ваньнина. В Духовной школе Жуфэн всегда уважительнее относились к ученикам мужского пола. Конечно, учителя и боевые братья не притесняли учениц и не чинили им обид, но девушки почти не имели шансов проявить себя за пределами школы. Хотя в Духовной школе Жуфэн было много способных и талантливых учениц, мир знал их просто как «заклинательниц Духовной школы Жуфэн», поэтому Чу Ваньнин мог придумать что угодно, при этом его ложь было не так уж просто разоблачить.

Но Мо Жань точно не был человеком, от которого можно так легко отделаться. С еще большим энтузиазмом он бросился в бой и задал еще один вопрос:

— Когда и как Учитель познакомился с матушкой-наставницей?

— Это… — Чу Ваньнин не смог сразу придумать подходящий ответ и замялся. Его взгляд упал на Мо Жаня, который не сводил с него сияющих глаз. Только сейчас он вдруг понял, что не обязан отвечать на вопросы своего ученика. Поджав губы, Чу Ваньнин взмахнул рукавами и холодно спросил:

— Каким образом тебя касаются личные дела твоего учителя?

Он пришпорил коня и очень скоро человек в белых одеждах оставил Мо Жаня далеко позади.

Они путешествовали уже почти две недели и посетили несколько небольших духовных школ. На каждом базаре по пути они осматривали все лавки с оружием и духовными камнями, но так и не смогли найти ни одной зацепки.

В тот день Чу Ваньнин как обычно отправил сообщение с цветком груши. Обменявшись новостями с Сюэ Чжэнъюном, он покинул гостиницу вместе с Мо Жанем, чтобы посетить ярмарку у ворот ордена Гуюэе и как следует разведать обстановку.

Гуюэе был известен как сильнейший в мире орден целителей. К тому же мать Сюэ Мэна, госпожа Ван, когда-то была его ученицей.

Эта школа располагалась в месте под названием Остров Линьлин[4]. Однако на самом деле Линьлин не являлся островом, а был одним из хребтов на спине черепахи Сюань У[5], с которой основатель Гуюэе когда-то заключил кровный контракт. Сюань У вместе со всей школой на спине блуждала по морям и океанам,