Заветы Ильича. Сим победиши - Владлен Логинов

Для каждого руководителя необходимо находить место, соответствующее его достоинствам, способностям, характеру. Так, обсуждая состав Коллегии Внешторга, Владимир Ильич писал Красину: «А черную работу, чистить жулье, следить за порядком, бить и драть за неисполнение, Вы не ведете. За Вами руководство, а для черной работы нужно людей крепких…»1409 1410

То есть, опять-таки, выход в создании работоспособных коллегий, в соединении «многих качеств» и «неодинаковых достоинств». И при этом, как написал Ленин Н. Осинскому по поводу Коллегии Наркомзема, — «не видеть “интригу” или “противовес” в инакомыслящих инакоподходящих к делу, а ценить самостоятельных людей»1411.

Это относилось и к руководящей коллегии партии — Центральному Комитету. Когда левые коммунисты потерпели поражение на VII съезде РКП(б), они под этим предлогом отказались от баллотировки при выборах в ЦК. Ленин ответил им: вхождение в ЦК «не означает, чтобы все в Центральном Комитете имели одно и то же убеждение». Это верный путь к расколу. Вы можете заявить, что снимаете с себя ответственность за данное решение. Но единство действий необходимо. Главное — добиться, чтобы Центральный Комитет был способен «вести однородную линию»1412.

Необходимо добавить еще один нюанс, о котором почему-то говорили и писали мало. Речь идет о трениях, возникавших между старыми партийцами, которые ряд лет провели в эмиграции, и молодыми, вошедшими в состав партийного руководства после 1917 года, теми, кого Сталин в 1920 году назвал «практиками».

По мнению Сталина, в отличие от стариков, склонных к теоретизированию, «практики» лучше знали российскую реальность, лучше видели те «ухабы и овраги», по которым предстояло идти1413. Среди них было немало и старых партийцев, но преобладала молодежь. Поэтому в своих диктовках Ленин употреблял оба выражения: и «молодые товарищи» и «практики»1414.

В нашей исторической журналистике «стариков» называли «людьми в штиблетах», а «практиков» — «людьми в сапогах». Но это неверно, ибо в годы войны и «старикам» не раз приходилось менять штиблеты на сапоги, а костюмную тройку на военный френч. Верно лишь то, что среди «людей в сапогах» действительно преобладали те, кто вошел в партийную верхушку в годы Гражданской войны и не расставался с ними и в мирное время. Трения с ними у «стариков» возникали чаще всего по сугубо практическим вопросам, а особенно — в связи с кадровыми назначениями.

В 1921 году старый партиец Григорий Шкловский, хорошо знакомый Ленину по эмиграции, обратился к Владимиру Ильичу с просьбой помочь ему с трудоустройством. Состоялось соответствующее решение, которое адресовали в НКВТ Ю.Х. Лутовинову.

Однако Лутовинов заявил, что обжалует это решение, ибо тут явный «протекционизм» со стороны Ленина. Владимир Ильич обратился к Молотову: «Сложилась нелепая сеть интриг… Получается подлая травля человека, нечестная, исподтишка.

В НКВТ везде воры… Тем более надо ценить людей честных, знающих и языки и торговлю». А самому Шкловскому написал: «Я сделал все, что мог. Подтверждаю сказанное лично: надо Вам в Берлине “начать сначала” и завоевать себе делами положение. Это бывало после 1917 года с несколькими членами партии»1.

В другом, сугубо личном, письме Владимир Ильич пояснил: «Вы вполне правы, что обвинять в “протекционизме” в этом случае — верх дикости и гнусности… Придется Вам “идти сначала”. Есть и предубеждение, и упорная оппозиция, и сугубое недоверие ко мне в этом вопросе. Это мне крайне больно. Но это факт…

Я видел еще такие примеры в нашей партии теперь. “Новые” пришли, стариков не знают. Рекомендуешь — не доверяют. Повторяешь рекомендацию — усугубляется недоверие, рождается упорство “А мы не хотим”!!!

Ничего не остается: сначала, боем завоевывать новую молодежь на свою сторону»1415 1416.

А Сталину по поводу этой склоки, длившейся более года, Ленин 27 апреля 1922 года написал: «Нельзя “швыряться” людьми, надо повнимательней отнестись»1417.

Не только теоретические и политические разногласия, столь остро проявившиеся в дискуссии 1921 года, но и различного рода склоки, столкновения на сугубо личной почве, борьба за личное влияние, партийный карьеризм, — все это, по мнению Владимира Ильича, представляло для партии несомненную опасность.

Это, считал Ленин, на первый взгляд, «может показаться ничтожной мелочью. Но я думаю, что с точки зрения предохранения от раскола и с точки зрения написанного мною выше о взаимоотношениях Сталина и Троцкого, это не мелочь, или такая мелочь, которая может получить решающее значение»1.

Для придания большей устойчивости ЦК, насчитывающего 27 человек, для уменьшения «личного, случайного элемента в его решениях» Ленин предлагает ввести в состав ЦК еще 50 или даже 100 рабочих. Причем это должны быть «рабочие, стоящие ниже того слоя, который выдвинулся у нас за пять лет в число советских служащих, и принадлежащие ближе к числу рядовых рабочих и крестьян». Ну, а «чем больше будет членов, тем больше будет обучение цекистской работе и тем меньше будет опасность раскола от какой-нибудь неосторожности»1418 1419.

Столь настойчивое упоминание Ленина об опасности раскола, как, вероятно, помнит читатель, вызвало недоумение у членов ЦК. В своем письме 27 января 1923 года они связывали это с болезнью и недостаточной информированностью Владимира Ильича (хотя в считанные месяцы его опасения вырвались наружу в общепартийной дискуссии).

Между тем, как уже упоминалось, он писал об этом задолго до своих диктовок. Помните? — «Если не закрывать глаза себе на действительность, то надо признать, что в настоящее время пролетарская политика партии определяется не ее составом, а громадным, безраздельным авторитетом того тончайшего слоя, который можно назвать старой партийной гвардией. Достаточно небольшой внутренней борьбы в этом слое, и авторитет его будет если не подорван, то во всяком случае ослаблен настолько, что решение будет уже зависеть не от него»1420.