Изгоняющий бесов. Трилогия - Андрей Олегович Белянин

у неё на макушке чёрный бесёнок в зелёную крапинку скачет! И повторяет все её слова таким противным голосом, смеётся надо мной…

В общем, мужик шандарахнул любимую супругу по башке чем под руку попало. А попала больничная тумбочка. Беса измены и ревности размазало тонким слоем вонючего джема, женщина в отключке, врачи в крик, санитары прибежали, давай руки вязать. Нет, убить не убил, хорошо ещё тумбочка фанерная попалась, но срок мог получить вполне реальный. Если бы не Система…

Худо-бедно, но люди, видящие бесов, встречаются нечасто. Беднягу взяли на испытательный срок.

— Следующий.

— Чё? Это меня, да? Идти?

— Идите. Ничего не бойтесь. Если что, мы рядом!

Мой пёс улёгся на чистый ламинированный пол.

— Мне грустно…

— С чего бы? Ты же сытый, выгулянный, сейчас вообще пойдём бесов кусь!

— Всё равно грустно. Нет цели в жизни. Никто не гладит мой зад.

Ох ты ж, Диоген мне в бочку, когда он в таком состоянии, лучше ни о чём не спрашивать, не спорить и гладить. Минуты в две мы уложились, пока механический голос в динамике не призвал и нас:

— Следующий.

В кабинете действительно сидел чёрный ангел.

— Вкусняшки есть? — с разбегу начал Гесс, так что мне пришлось одёрнуть его за ошейник.

К моему немалому изумлению, Дезмо на этот раз не издевался, не огрызался, не нудел. Видимо, он уже получил распоряжение свыше, а потому без лишних разговоров выписал нам направление в Санкт-Петербург. Я даже не успел напомнить ему о том, что кто-то там выкинул нас в Черногорию к вампирам, и если бы не пара профессиональных охотников, Моцарт и Сильвия, то…

Продолжать список претензий я мог бы уже памятнику конному трамваю на Васильевском острове. Именно туда нас перенесли, максимально поближе к месту проживания курсанта Дарьи Фруктовой. Я бегло осмотрелся по сторонам, помня, что адрес и телефонный номер у меня в кармане, значит, найдём быстро. Зимний город был прекрасен, стойкий морозец, старинные дома в лепнине, кариатиды, титаны и амуры, запах глинтвейна, искрящийся снег, спешащие прохожие, бодрящая музыка маршей и веселые дети. Мой пёс…

— А кстати, где он? Гесс!

Я не сразу нашёл его, только когда сообразил, что девочка трёх-четырёх лет в розовом пуховичке и шапке с двумя огромными помпонами слишком высоко прыгает на месте, заливисто лая на остальных детишек. Пришлось идти ловить этого отступника, напоминая, кто мы и зачем сюда пришли.

— Ты тоже маленькая девочка, — заявил мне надувшийся доберман, бросая тоскливые взгляды на кидающуюся снежками малышню. — Не ценишь меня как личность, не пускаешь играть, не любишь собаченьку!

— Лысина Сократова, — сквозь зубы выругался я, отметив своё отражение в витринном стекле брассерии. От силы на год старше Гесса, тоже в зимней куртке, вязаной шапке, да ещё и явно имеющая родственные черты. Видимо, я старшая сестра крохи в розовом, так? Ладно, разберёмся.

— Возьми себя в руки, нам надо…

— О, смотри, Дашка! Я её лизь!

Доберман с помпонами бросился вперёд, расталкивая прохожих мосластым задом. Человек шесть разлетелись в стороны, как кегли, какая-то тётка надрывно орала: «Полиция-а, тут бешеный ребёно-о-ок!», и в то же время девичья фигурка знакомого спортивного телосложения метнулась бежать. На спине синей куртки были три оранжевые буквы МЧС. Это, естественно, была Дарья, но почему она вдруг убегает-то?!

— Взять её, дружище! — запоздало приказал я, поскольку он уже и так ринулся в погоню со всем пылом собачьей души.

Гесс умничка, если кого надо догнать и поймать, то по-любому догонит и поймает, уж будьте спокойны. Доберман нёсся вперёд, не особо задумываясь над тем, кто, зачем и почему путался у него под ногами. Детей он просто перепрыгивал, а взрослые сами виноваты…

— Уберите дитя, где его яжемать?!

— Пистолет есть у кого-нибудь?

— Пей «Растишку», пей «Растишку», и вот вам результат…

— Я не пил! Чё з-за дела? Пщему девачка кусаетса-а?!

— Врёшь, не возьмёшь, волки позорные-е, — чужим голосом орала курсант Фруктовая, кидаясь снежками и переворачивая урны у нас на пути. Да, с таким бесом её нельзя отпускать, она может быть опасна для самой себя.

— Уходит, — простонал я, когда Дарья вдруг вспрыгнула на одну из лошадок в цветной попоне, которые катают детишек. Девушка-возница и пикнуть не успела, едва не подавившись сигаретой. А вот её подруга вообще чуть в сугроб не села, когда уже на вторую лошадь, не касаясь стремян, взлетела малявка в розовом, а за ней ещё одна мелкая, не так грациозно, но тем не менее.

— Гесс, гони!

Лично я ездить верхом никогда не умел, карусельные лошадки в детстве не в счёт. Вроде бы её надо пинать пятками, но кобыла и ухом не повела. Тогда мой решительный пёс, вытянув шею, цапнул эту флегматичную скотину за то же самое ухо, она встала на дыбы и понесла! Дека-арт мне в пе-че-е-нь, зачем же-е та-ак бы-стро-о?!

— Йи-ха-а! — на ковбойский манер взвизгнул доберман, подпрыгивая на холке несущейся лошади.

Он у нас любит погони, да и какой пёс их не любит? Наши кони оценили задачу, раззадорились соревнованием и тоже старались изо всех сил. Сзади раздался вой полицейских сирен.

— Дети на лошади! Остановитесь! Это опасно! Вы слишком маленькие… Остановитесь!

Мы тормозить не собирались, да, честно говоря, и не знали как. Скачущая впереди Дарья обернулась, глаза её были абсолютно чёрные от края до края, а на плече скалился зелёный в голубенькую крапинку бес. Зависть и обида. Но на кого и с чего так резко-то?

— Держи ровнее, — потребовал я, на ходу вытаскивая револьвер. — Сниму в два выстрела!

Но, видимо, я перехвалил себя, поскольку прицельная стрельба с несущейся галопом кобылы получается только у неуловимых мстителей. Обе пули ушли в молоко, хотя одна сбила бесёнку рог. Негодяй расшипелся, расплевался и показал нам «фак»! Ну вот кто он после этого?! Подонок, конкретный подонок!

— Дети, остановитесь! Внимание всем постам, старшая ведёт стрельбу из огнестрельного оружия по курсанту МЧС! Вызывайте спецназ! Дети, прижмитесь к тротуару, остановите коня!

Ага, конечно. Дарья повернула своего скакуна куда-то во дворы и через них запутанным путём вылетела в сквер около порта. Мы, естественно, за ней. Полиция, само собой, за нами. Но в парковой зоне там, где пройдёт лошадь, не везде проедет полицейская машина. Мы оторвались и прижали злодея к стенке. Вот и всё.

— Я её придушу! — Бес обиды переместился на шею внучки отца Пафнутия, растягиваясь в петлю. — Она моя, бесогон, ты её не…

Я выстрелил, как только утомлённая лошадь выровняла дыхание. Серебряная пуля снесла нечистому башку, забрызгав щёку девушки щиплющей кожу